[RhiSh]

И снова, и снова, по терпкому синему кругу,
В безудержном, жарком, загадочно-сумрачном вальсе.
Любовь моя, радость, тревога, сирена, подруга,
Одну только ночь, только миг, только вечность - останься.

А дальше рассвет нас погладит дыханием ветра
Сияюще-розовой дымкой с оттенком тумана
Скажи мне, скажи, что мы вновь не заблудимся летом
В застывших от зноя неясных и страстных обманах

Ещё обещай, что зимою не будет заката,
В который мы ринемся, две ослепленные птицы,
Звенящего золотом снов, позабытых когда-то,
Слезами хрустального льда на дрожащих ресницах

Прошу, подари мне надежду на новую осень,
Неистовость пламени листьев и синее небо
На смех без печали, молчанье без знака вопроса
И вместе в прозрачность мечты, где вчера ещё не был

Вопрос: Мнения (можно отметить два и больше пунктов)

1. отлично		14	(60.87%)
2. хорошо		5	(21.74%)
3. сносно		0	(0%)
4. так себе		1	(4.35%)
5. красиво, но смысл неясен		0	(0%)
6. хромает рифма и/или размер		2	(8.7%)
7. неплохо, но нужна серьезная доработка		0	(0%)
8. увы, это не поэзия		1	(4.35%)
Всего:		23 Всего проголосовало: 19

@темы: RhiSh, Стихи

---

каменная сказка

[старик Хризантема]

К берегам этого мира меня прибило в одном из моих снов. Все, что было до - угольки жаровен, ощутимая пелена напряженного ожидания за белыми дверьми, узкие оконца, знание конца, темные косы, летящие-перечеркивающие воздух, заткнутые за пояс - все слилось в одну полосу, разнящуюся по цвету, все было оставлено за порогом - памяти невозможно не потеряться в туманах чуждой реальности.

Три дня я не мог покинуть свой Утес, иначе бы мне просто не предстояло встретить новый рассвет (возможно, так и случилось; цветная стрела трепетала в моем горле), и - за эти три дня я забыл почти все, за эти три дня сменились времена года, за эти три дня под моими ногами выросли белые цветы (уже поздно спрашивать, что это значило).
Спустя три дня я сошел вниз.

Вселенную наводнял зеленоватый воздух, прозрачный и плотный, и в нем, повинуясь течению ветров, безмолвно дрейфовали бесчисленные дымчато-серые скалы.

Мне не вспомнить ни деревьев, ни птиц, только: нас было четверо, только: Первый заваривал нам терпкий черный чай, только: за столиком рядом со мной сидел Второй, только (сколько их было, барных стоек, и драк, и сколько - людей?): обрывки воспоминаний были столь же несвоевременны, как осколок картечи в голову.
А ложку стоило опустить в пиалу, ложкой стоило потревожить чаинки, подняв их со дна, ложку стоило отложить на стол, оставив в ней на половину чаю. Я делал так и подмигивал Первому, и тот прятал свою серебряную улыбку в уголках губ.

К северо-западу от Утеса лежал Мост. Чужаки под страхом вечного проклятия не проникали туда; но мне часто случалось видеть существо, танцующее на самом его краю (может, это была тень? - никто не мог заметить его исчезновения). Мост обрывался вниз, и не вел никуда, только воздух дрожал и вспыхивал, окружая зазубрины края. Давно уже нужно было повесить под ним фонарь - огромный фосфоресцирующий шар (он потянул бы на 60 рил, не меньше) - так говорил Первый, и мы не знали, зачем.

А потом я умер, когда пришло время - Второй рисовал мой портрет, и я терял свои черты, одну за другой, едва кисть отмечала их на бумаге.
- я бы мог быть им, это просто - сказал Второй и поднял от рисунка голову, и я увидел миф своего лица, то, каким оно могло бы быть, если у него на лице, и помнил еще несколько мгновений, прежде чем исчезнуть.

Мне никогда не виделось этого раньше:
Первый выснил Элву - расстелил под Утесом синее одеяло и стал ждать. она явилась, спящая, ее зеленоватая кожа яблоками мерцала в туманах скал.


Затем умер Второй.
Затем забыл я.
Остались лишь Первый и Элва на каменном Острове.

Вопрос: мнения

1. Зацепило		8	(50%)
2. Не зацепило		2	(12.5%)
3. Хороший слог		5	(31.25%)
4. Крайне слабый язык/авторские приемы/идея		0	(0%)
5. Без комментариев		1	(6.25%)
Всего:		16 Всего проголосовало: 13

@темы: Gothelf, самый дальний свет

---

[RhiSh]

Максимов Юрий

Как Не Надо писать фантастику (штампы и штампоборчество)

     Есть одна вещь, которая губит начинающих авторов. Нет, это не пиво и даже не цена. Это штампы.

     В английском телесериале «Дживс и Вустер» есть такой эпизод. Молодой английский аристократ с опозданием прибывает на соревнование певцов. Вот, он выходит на сцену, его представляют публике, затем молодой человек исполняет песню, которая начинается со слов «Hey, Johnny!». Поёт он хорошо, песня красивая, но публика почему-то реагирует неадекватно: люди свистят, шумят, возмущаются, лезут в сумки за помидорами. Раздражённый аристократ сходит со сцены и бросает своему дворецкому:

     - Что за сборище тупиц!

     - Их можно понять, сэр, - отвечает дворецкий, - ведь до вас эту песню исполняли уже трое.

     Затем появляется соперник молодого человека, тоже с опозданием, также выходит на сцену, и, выдержав паузу, затягивает: «Hey, Johnny!» Взбешённая публика забрасывает его помидорами.

     Вот то же самое и со штампами. Эти вредители разнообразны, они могут быть в идеях, персонажах, сюжете, описаниях, образах, приёмах подачи, антураже, языке.

     Я - не профи, не сэнсей и не гуру. Я всего лишь человек, который знает программу выступлений: какую песню и сколько раз исполняли до вас. И который готов поделиться этой информацией. Если вы не желаете оказаться в ситуации того аристократа из фильма и его соперника, предлагаю «ознакомиться с программой».

     Перечислять буду, разумеется, не всё, а только то, что запомнилось как самое распространённое.

     Изъюзанные темы:

     Космоопера - просто кладезь штампов. Наиболее пользованное - истории про космопилотов, либо космопехотинцев, сражающихся с разными гадами, либо усмиряющих мятежные колонии, или - про космоторговцев, разъезжающих с товарами из конца в конец вселенной. Подразумевается наличие не менее одной космоимперии с не менее одним космоимператором. И, как правило, на кону - судьба человечества. Могут возразить, что это родовые признаки поджанра. Не соглашусь. Перечисленное - всего лишь штампы, литературные отходы этого поджанра. Кард и Виндж смогли создать шедевры, не обращаясь к этим отходам.

     Хронопарадоксы - путешествия во времени, обычно в прошлое, чтобы там что-то исправить, и за счёт этого изменить положение дел в настоящем - или лично для хрононавта, или для спасения всего человечества. Понимаю, что в сетевой статье неудобно ссылаться на оффлайновые публикации, но тут всё-таки придётся: «Елисеев Глеб. Плывущие против течения // Если N 8, 2003». Разбор и классификация наиболее частых штампов и парадоксов, прочитать это нужно обязательно любому, кто захочет всё-таки коснуться данной темы.

     Драконоборчество - рыцарь идёт на бой с драконом для того, чтобы спасти принцессу и получить её в жёны, или спасти селян/горожан и получить их жён (шучу, последнего варианта мне ещё не попадалось :-) При этом каждый автор норовит поизгаляться здесь как только можно - принцесса спасает рыцаря из лап дракона, дракон спасает рыцаря из лап принцессы, принцесса спасает дракона из лап рыцаря, рыцарь оказывается драконом, дракон оказывается принцессой - в общем, все возможные варианты уже отработаны и обязательно встречаются на очередном конкурсе. Как остроумно заметил кто-то из грелочных критиков, только одного варианта ни разу ещё не было - чтобы рыцарь просто пришёл, победил дракона и действительно освободил принцессу. Безо всяких вывертов и подколок.

     Небесная канцелярия - это когда на реалии ангельского мира или преисподней автор накладывает штатовско-офисный антураж. То бишь, босс вызывает на ковёр, сколько ты душ наскупал в этом месяце? План горит! Иди, и быстро насобирай недостающие. Чёрт отправляется к какому-нибудь забулдыге (нередко - главгеру, т.е. главному герою) заключить с ним договор. Но тут появляется ангелочек, которому тоже спустили разнарядку по увеличению спасённых душ. Помните, что написано было о драконоборчестве? Так вот, в этой теме тоже - изъезженно абсолютно всё, вдоль и поперёк. Любые варианты, всё уже было, всё обрыдло. Сюда же относятся и истории, связанные с тем, как главгеру является чёрт и начинает предлагать контракт. То же касается и ангельских корпораций, и неприкаянных душ, ожидающих в облачках своей очереди на вселение, и, как вариант, наложение совковой бытовухи на жизнь оборотней-дедморозов-русалок, и т.п.

     Компьютерные игры - во-первых, касается собственно геймерской тематики - что бывает, если в игры заиграться, и какие продвинутые игры будут в будущем, да и вообще, ты, читатель, думаешь, что мы тебе начали показывать реальные события - ха-ха, а это была просто игрушка, и т.п. Во-вторых, это касается рассказов, использующих для антуража мир той или иной популярной игры. В-третьих - текстов, не аппелирующих прямо к компьютерным играм, но точь-в-точь содранных с них, к примеру - начинается с типичной вводной текстовки (в год 2147 жукоглазые напали на землю. Крупнейшие города были уничтожены. Большая часть человечества погибла...), затем следует представление бойцов-героев, их параметры и потом, собственно, бродилово-стрелялово... Читать такие вещи всегда скучно. По сути - это тот же солюшн (описание прохождения игры). А, как говорится, лучше один раз поиграть, чем сто раз прочитать солюшн. Соответственно, реальным играм тексты, паразитирующие на них, как правило, заведомо проигрывают.

     Народные сказки - и их персонажи. Многие авторы, видно, ещё с детства лелеют мечту пересказать известные сказки на новый лад, да по своему. Своё обычно ограничивается однообразным ёрничаньем, вроде того, как в школьных учебниках на картинках всякие штуки подрисовывали. Так и здесь. Что там и сколько Иван-Дурак пил, да чем на печи занимался, да что сказал Саурон Илье Муромцу и т.п. Как правило, авторы мешают в кучу всё, что запомнили из русских (и не только) сказок в советских обработках. Реже встречаются случаи, когда авторы не прикалываются, а типа всерьёз пишут что-то на сказочном материале, но и этим тоже давно уже никого не увидишь.

     Постапокалиптика - случилось страшное - шлёпнулись ядерные бомбы, планета покрылась смертоносными грибами. Человеческая цивилизация исчезла, а на её обломках остались мутанты, да кучки одичавших людей. Вот про их невесёлое житьё-быльё мы и расскажем тебе, о любознательный читатель! Чтоб ты знал, как вредно нажимать на красную клавишу или бросать валенок на пульт (да-да, все эти истории обязательно пропитаны морализёрством и, в большей или меньшей степени, антивоенным пафосом, который был вполне уместен в 1960-70-е гг, но сейчас... хм, разве что товарищу Ким Чен Иру послать от имени администрации США).

     Первобытный быт - древнее дремучее племя, или, чаще, его отдельный представитель, сидит в доисторической пещере, жмётся к костру, жуёт полусырое мясо добытой в тяжкой схватке саблезубой черепахи, и, собственно, вся его жизнь сводится к охоте, войнам с иноплеменниками, раскалыванию черепов соплеменников, заваливанию как можно большего кол-ва соплеменниц и эпизодическим выполнениям приказов шамана. Ах да, - в перерывах между этими нехитрыми занятиями главгер иногда занимается нанесением наскальных рисунков. Часто ему встречается артефакт, прилетают инопланетяне, или хрононавты из будущего, или дело просто ограничивается зарисовкой. Стоит подчеркнуть, что эта тема и среди шаблонов выглядит особо блеклой и примитивной, даже у мэтров. Видно, авторы и не подозревают, что пара современных книжек по палеоантропологии могли бы дать им куда больше простора для нестандартного раскрытия темы, чем школьный минимум, голливудские фильмы или штатовская sci-fi.

     Робовойны - в один прекрасный день компьютеры и роботы восстали и начали учить своих создателей уму-разуму. В общем, всё в русле «Терминаторов», «Я, роботов» и прочих «Матриц». Абсурдность самой посылки хорошо разобрана и показана в вышеупомянутой статье Е. Лотоша. Кроме того, шизофриническую демонизацию роботов и машин подробно разбирает Азимов в нескоторых эссе.

     Инопланетное нашествие - в один распрекрасный день пришли инопланетяне и поработили человечество. Шоб жизнь мёдом не казалась. Но, разумеется, остались ещё бойцы подпольного сопротивления, от каждого чиха которых зависит судьба человечества. Как правило, бойцам удаётся в результате надавать по мордям превосходящим силам противника (нередко - насекомоподобных склизких тварей с коллективным сознанием) и прогнать жукоглазых. Но иногда - не удаётся.

     Китайское нашествие - в один наипрекраснейший день пришли китайцы и поработили всё остальное человечество. Ибо нефиг. Порабощают они его или в альтернативной истории (к примеру, в ВОВ, как это ни чудовищно звучит), либо в параллельном мире, но чаще всего - в ближайшем будущем. Порабощают иногда всё человечество, а иногда - одну Россию. Либо завоёвывают, либо так, просто, ползучей миграцией берут.

     Клонирование - ну, тут всё понятно: клоны и то, как их можно употреблять. Можно клонировать знаменитостей, к примеру, Ленина или Гитлера. Можно клонировать умерших детей, можно клонировать жён и любовниц, можно клонировать талантливых учёных и вообще разных полезных личностей. Обычно клонирование выступает в произведениях начинающих авторов либо просто как данность, либо, чаще, как абсолютное зло - приводится ужасный случай из истории какого-нибудь несчастного или злосчастного клона, с прозрачной моралью: не бросайте, дети, валенок на пульт в лаборатории по клонированию.

     Разгадки великих загадок - так кто же всё-таки построил пирамиды Египта - атланты, инопланетяне, или снежные люди? Какие циклопы и, главное, зачем создавали циклопические сооружения Перу? Кто из современных художников перенёсся в прошлое, чтобы нарисовать Мону Лизу, и в чём всё-таки секрет её таинственной улыбки - в том ли, что художник рассказывал пошлые анекдоты, или в том, что она - инопланетянка? Всё это ты узнаешь, о любознательный читатель, прочитав наш рассказ...

     Смертельное шоу - телевикторины а ля «русская рулетка», жизнь на экране а ля «за стеклом» и тому подобные эксперименты, где люди на потеху публике подыхают или жутко страдают, чтобы одному из них в итоге достался главный куш. Тема перекочевала из западной фантастики (где уже в 1980-х себя исчерпала), подпитываясь современным бумом реалити-шоу на отечественном телевидении.

     Рассказ на конкурс - почти на каждом крупном конкурсе обязательно есть хотя бы один рассказ о том, как автор пишет рассказ на конкурс (часто даже конкретизируется, что вот мол, именно на этот, а не какой-либо иной). Произрастают такие поделки из неспособности придумать нормальный, полноценный рассказ, отличаются низким качеством исполнения, и неизменно встречают презрительную ухмылку у коллег по конкурсам.

     Лябовь и смерррть! - две магистральные подростковые темы. В мировой литературе и о том, и о другом сказано так много, что сказать что-то новое невероятно сложно. И о той и о другой теме надо или хорошо, или никак. Но когда о любви слащаво, или о смерти пафосно - это сильно раздражает. Лучше о чём-то другом. О дружбе, например, куда как меньше текстов :-)

     Изъюзанные завязки:

     Встреча в баре - крутой главгер, как правило, бывший вояка (или крутой хакер, или ещё кто-нибудь... но обязательно крутой!) - на мели. С работы его выгнал злобный начальник, жена (или любовница, реже - и та и другая) ушла, денег нет, его колбасит... Он приходит в бар (не зависимо от того, происходит ли дело в средневековье, эльфийском средиземье, далёком будущем, иных планетах, параллельных мирах - бар всегда один и тот же), на последние медяки заказывает себе алкогольного напитка... Пьёт и думу думает, о судьбинушке своей тяжкой кручинится. И тут появляется некто (старый друг, подозрительный тип, прелестная незнакомка) и говорит: «есть дело!»

     Несостоявшийся суицид - собственно, вариация предыдущей завязки, проблемы все те же, только тут главгера (или героиню) ну так конкретно плющит, что он решает покончить собой. Прикручивает к люстре верёвку и залазит на табуретку..., либо - приходит на мост и перелазит через перила..., либо - ложится в ванну с тёплой водой и достаёт бритву... И тут появляется некто (инфернальные силы, потомки-хрононавты, спецслужбы, инопланетяне) и говорят: «не делай! есть дело!»

     Утренняя побудка - герой спит себе, как ни в чём не бывало (в самых запущенных случаях автор даже считает нужным ознакомить читателя со сном) и тут (вдруг, разумеется) к нему стучат в дверь, звенит будильник, на него льют воду из вазы с цветами, бьют сапогами под рёбра, в глаза светит ласковое солнце, - короче, он ПРОСЫПАЕТСЯ.

     Утреннее похмелье - обычно сочетается с предыдущей завязкой. Главгер просыпается и мучается похмельем. Голова раскалывается, в глотке сушняк, в трусах носки, - блин, как же ему хреново! Не, ну как же хреново-то! А давай мы щас расскажем тебе, о любознательный читатель, с чего это он вчера так напился. И с кем. Что-то он помнит хорошо, а что-то - совсем не помнит. Но постепенно память к нему возвращается. Правда, интересно?

     Амнезия - напоминает предыдущий вариант, только здесь потеря памяти почти полная. Главгер приходит в сознание в незнакомом месте и ничего про себя вспомнить не может. Что за хрень? - думает он, но жить как-то надо, и герой начинает осваиваться с окружающей обстановкой, попутно пытаясь выяснить про себя всю правду-матку - и выясняет таки, куда ему деваться.

     Утро студента - «простой студент» описывает своё «простое утро». Вот он просыпается, встаёт, поедает завтрак, приготовленный мамочкой, нехотя плетётся в Alma Mater (или наоборот, решает забить на «образовательный процесс»), там просиживает задницу на парах, на перемене встречается с Машкой, или Коляном, или Петькой или с Алексей Иванычем, или со всеми сразу, и говорит им (или они ему говорят): «есть дело!»

     Лекция профессора - профессор читает лекцию. Длинную, нудную, скучную. Автор в уста ему вкладывает свою идею, тем самым думая убить двух зайцев: с одной стороны, читатель сразу должен проникнуться к идее уважением (ведь не кто-нибудь, не дворник дядя Вася - профессор говорит!), а с другой стороны - не надо чесать репу над тем, как поднести идею самой историей, можно вывалить прямым текстом, да и собственно над текстом не шибко работать. Реже встречается чуть продвинутый вариант, когда длинный наукообразный монолог вкладывают в уста дворнику дяде Васе (или любому другому персонажу не-профессору), но суть приёма от этого не меняется, сохраняются всё те же характерные признаки лекции, которая смотрится ещё более нелепо. Приём «лекция профессора» применяется не только для завязки, иногда авторы пихают её в конец, иногда - по тексту, там, где считают нужным вывалить на читателя идею.

     Интервью - в принципе, типологически можно считать вариацией предыдущей завязки. Только здесь эмулируется пресс-конференция, через вопросы журналистов и ответы интервьюируемого (обычно, главгера, но не обязательно) читателю даётся вводка в курс дела.

     Обнаружение загадочной планеты - корабль обнаруживает (или специально прилетает с исследователями на) планету, с которой что-то не то (аборигены все разом померли, дождь идёт наоборот, пестики в тычинки не влезают и т.п.). Главгер (со товарищи) чешет репу и говорит: надо нам эту загадку разгадать! Загадка сначала кочевряжится, не даётся, но в конце концов всё-таки раскалывается - а куда ей деваться-то?

     Невероятное открытие в лаборатории - молодой талантливый учёный, коротая ночи над колбами и ретортами, совершает изобретение мирового масшаба (суть изобретения нередко преподносится в виде лекции профессора). С этого-то весь сыр-бор и загорается (как правило, появляются злые дяди (и нередко - в баре), которые хотят это изобретение использовать в своих нечистых целях, а не менее злые коллеги (как правило - старые и бездарные) насмехаются, отказываясь признать гения и «зажимают» законную нобелевку).

     Биография - родился главгер там-то и там-то у таких-то родителей. В детстве он отличался бла-бла-бла. Когда подрос, он стал бла-бла-бла-бла-бла. И так далее, и тому подобное. Из всех возможных вариантов познакомить читателя с героем автор выбирает самый простой: сразу всё свалить в форме справки из домоуправления, и пойти дальше.

     Задушевный разговор - ну, садись, парень. Не побрезгуй. Давай выпьем. А вот знаешь, какую я щас тебе историю расскажу? Ни за что не догадаешься - и т.д., и т.п. Это шаблон со стажем. Ещё Гаррисон высмеивал и пародировал его.

     Изъюзанные персонажи:

     Бомжи - всех полов и видов. Как правило, авторы над ними либо глумятся (выставляя их тупость и пропитость), либо жалеют (расписывая преступно-презрительное отношение к ним нормальных людей).

     Писатели и редактора - нередко сочетаются вместе, в силу понятных обстоятельств, но могут фигурировать и по отдельности. В случае писателей рассматриваются их взаимоотношения с творческим процессом, с героями, с редактором и, реже, с читателями. У редакторов дело обычно ограничивается писателями и рукописями (любопытно: ни разу не встречал, чтобы кто-то уделял внимание отношениям редактора с издателем, видимо, многие начинающие авторы сливают их в одно лицо).

     Художники - из всех искусств для писателей важнейшим является изобразительное (утрирую, конечно :-). Привлекает, видимо, сама магия нанесения изображения на холст, откуда произрастают довольно однотипные сюжеты (я не случайно употребил слово «магия», идея связана обычно именно с каким-либо «волшебным» обстоятельством художественного ремесла). Следующая по популярности творческая профессия:

     Актёры - это понятно, учитывая её распиаренность в современной массовой культуре. Естественно, что здесь мы видим ворох стереотипов, которые к реальной актёрской профессии почти не имеют отношения. Гораздо меньше внимания уделено композиторам, кинорежиссёрам, операторам, и совсем не встречаются рассказы, где главный герой был бы, к примеру, аниматором, фотографом, осветителем, суфлёром, костюмером, декоратором, актёром кукольного театра, монтажёром.

     Учёные - разумеется, молодые и талантливые, если они главные герои, старые и талантливые - если они главные злодеи. Учёные, естественно, всё время что-то изобретают, либо расхлёбывают последствия каких-то аномалий, катастроф и т.п. А ещё они - просто вещают, если их угораздило стать второстепенными персонажами (профессорами, к примеру).

     Студенты - просто потому, что большинство начинающих авторов ими и являются. Не смотря на это, получаются такие персонажи на удивление блекло, как правило, про такого главгера больше и сказать-то нечего, кроме того, что он - «простой студент». Мне не встречалось, например, на сетевых конкурсах рассказов о жизни деканов, проректоров, даже, на худой конец, профессоров - их роль ограничивается тем, что они всё время читают лекции, к месту и не к месту, а вне лекциеизвержения их как бы и не существует.

     Военные - гладиаторы, викингообразные варвары и тому подобные конаны, космопехотинцы, пилоты-истребители, сапёры (реже - моряки, почти никогда - артиллеристы), рядовые, сержанты, лейтенанты, майоры, полковники, генералы, адмиралы, маршалы (да-да, именно американские звания, встретить простого прапора или ефрейтора, или подполковника - куда сложнее). Военные в произведениях начинающих авторов, как правило, обижены жизнью. С ними так или иначе несправедливо поступили. Их предали или не поняли. Или просто выслали в запас. Но мастерство, как мы знаем, не пропьёшь, поэтому бывшие военные становятся либо благородными (ну а как иначе - главгер, всё-таки) киллерами, либо - антикиллерами. Но это - от полковника и ниже. Генералы (реже маршалы и, как ни странно, почти никогда адмиралы) стремятся к захвату власти, склонны к демонстрации тупости, цинизма и амбиций, а кроме того, они изредка наблюдают за ходом сражений.

     Император - как правило, космический, который правит космоимперией где-то «в одной далёкой галактике». Для фэнтези это, чаще, король. Вообще называться он может по-разному, но главная характерная черта - абсолютная власть, сосредоточенная в одних руках. Император иногда бывает неплохим парнем, но чаще - всё-таки плохим. Но при любом раскладе самодержец - фигура несчастная. На него постоянно сыпятся проблемы, которые он вынужден решать, с переменным успехом.

     Искины - то бишь, Искуственные Интеллекты, умные машины и роботы, сюда же можно отнести их гибриды с несчастными человечками, которым насовали всяких чипов в мозги молодые и талантливые учёные.

     Маги-шарлатаны - и не-шарлатаны тоже. Первые - дурачат народ, вторые - тоже подрабатывают, как могут. Нередко они занимаются своим ремеслом в мире, где водятся целые толпы характерных шаблонных персонажей: оборотни, вампиры, эльфы, гномы, орки, тролли, драконы, единороги - я никого не забыл? Вышеупомянутые существа вызывают особенное отвращение у большинства участников сетевых конкурсов.

     Все эти оборотни-вервольфы, остроухие эльфы и прочие «гемоглобинозависимые гоминиды» конкретно задолбали. Конечно, тема не закрыта, чисто теоретически можно и на таком материале сделать хорошую вещь, но на практике - очень сложно. Как Вы думаете, где больше шансов найти грибы: на поляне, где ещё никто не ходил (ну, может, один-два грибника) или на поляне, где прошли СОТНИ грибников? Я подозреваю, что на второй остались по большей части лишь гнилые ошмётки. Так отчего бы фантазию не проявить, пусть даже с теми же оборотнями? Наш фольклор сколько вариантов даёт: славянские оборотни и в других животных, и в растения, и в рыб, и в птиц, и в камни обращаются. Если подумать - сколько нестандартных сюжетов можно из этого вытянуть! А у нас из рассказа в рассказ прыгают усталые западноевропейские вервольфы с горящими глазами... Скучно, господа.

     Такая вещь почти в любом произведении сбивает значительную долю интереса. Это как рифма «любовь-кровь». Сама по себе она и глубока и ладна, да и попросту красива, и тот человек, который «нашёл» её первым, был, наверное, гениальным поэтом. Но после того, как эту рифму опошлили поколения графоманов, написать хорошее стихотворение с ней практически невозможно - читатель неизменно будет морщиться. Вот также и литературный образ вампиров, как и оборотней, как и эльфов и т.п. - изначально был ярок, глубок и интересен. Но теперь он опошлен. Поэтому лучше к нему не обращаться, лучше искать другие, новые образы. Если этого не сделать, произведение в любом случае будет выглядеть вторичным.

     Изъюзанные приёмы подачи:

     Фантастический мир - это не фунт изюма. Перед любым писателем-фантастом стоит сложная задача - познакомить читателя с реалиями выдуманного мира, с предысторией, сюжетной ситуацией и т.п.. При решении этой задачи в фантастике уже накопилось несколько штампов, использование которых заставляет морщиться и жюри конкурсов и редакторов журналов.

     Информация через монолог - самое кондовое решение задачи. С первых же строк (вариант - после завязки) вывалить всю информацию единым блоком: планета (или королевство) такая-то, раса такая-то, особенности следующие, проблемы такие-то... Думаю, даже предубеждённому читателю очевиден запашок, которым веет от такой «простоты необыкновенной», однако начинающие авторы с прискорбным постоянством всё равно продолжают пользовать этот бесхитростный приём. Нередко это выражается в виде «лекции профессора», о чём мы уже вели беседу прежде.

     Информация через диалог - приём возник как альтернатива предыдущему. Сводится к тому, чтобы тот же самый блок информации разбить на фразы гипотетического диалога обитателей вымышленного мира. К примеру:

    «- привет, Джек! Ну что, полетим на планету Кутюк, где обитают трёхголовые кляки, известные своим клякибизмом?

    - Конечно, Джон! Ведь с тех пор, как правит наш император Казбалед 127-й, мы уже двадцать лет кряду летаем на Кутюк, закупать клякибизм, чтобы продать его потом на Альфецентавре, где он очень ценится.

    - Да, но теперь, когда нависла угроза со стороны свирепых гуудху из созвездия Таукита, а генералы Его Величества слишком тупы и амбициозны, чтобы выиграть войну, на межзвёздных дорогах стало небезопасно.

    - Не беспокойся, Джон! Ведь мы летаем с помощью нейрофузонного табулятора, он искривляет пространство так, что табуляция накладывается на нейрофузу и мы оказываемся сразу в нужной нам точке пространства.

    - Спасибо, Джек, что напомнил мне это, а теперь жми на табулятор и погнали к Альфе».

    Конечно, я утрирую, но основной недостаток этого приёма, надеюсь, стал вам чётко виден: помимо того, что приёмец давно уже замшел, выглядят такие диалоги в высшей степени искуственно - никто в реальном мире так не выражается и не разжёвывает друг другу очевидных (в этом мире) вещей.

     Превёртыш - это когда привычное положение вещей выворачивается наизнанку, либо накладывается на иную ситуацию. Перевёртыши бывают двух типов - назовём их «летний» и «зимний» (как два типа дураков: «летнего» дурака сразу видно, а «зимнему» надо прежде шапку снять). В «летнем» перевёртыше автор сразу (или почти сразу) показывает читателю соль перевёртыша, к примеру, что бес вызывает человека, что в лотерею выигрывают несчастья и т.п. В «зимнем» перевёртыше, напротив, рассказ развивается как известная читателю модель, к примеру, разговор друзей, - о рыбалке, корпорациях, семейных отношениях, либо рабочий день обычного служащего и т.п., - а под конец автор выкладывает козырь: оказывается, разговаривали или переживали эти события на самом деле рыбы, либо муравьи, роботы, демиурги, инопланетяне, либо то была компьютерная игрушка и т.п.

     Помимо заштампованности, у этого приёма есть две крупные проблемы. Первое: сам по себе он примитивен, любой может без труда нарожать кучу таких идей: спагетти поедают людей, президенты выбирают народ, аквариумы плавают в рыбах... Приёмец безотказный, прямо генератор «оригинальных» сюжетов, каких можно навалять сотню за неделю. Соответственно, и цена им невысока. Второе: необоснованный антропоморфизм (то бишь, наделение нечеловеческого человеческими чертами). В большинстве таких перевёртышей никак не объясняется, с каких, собственно, пирогов, эти муравьи, или демиурги, или кирпичи, или ветер и т.п. наделены человеческим сознанием? Со специфически человеческими особенностями и реалиями жизни? Без внятного ответа и обоснования антропоморфизма вся содержательная составляющая рассказа провисает, обращается бессмыслицей и выступает либо как свидетельство авторской лени, либо как роспись в творческом бессилии придумать действительно иную форму сознания и мышления.

     Окунание в ничто - многие рассказы, особенно крупные, авторы делят на смысловые и сюжетные блоки. А для завершения этих блоков-эпизодов главгера норовят тем или иным образом «окунуть в ничто» - Чарли кто-то врезал по кумполу и свет померк в его глазах, Джон еле дополз до кровати, и, коснувшись подушки, сразу же погрузился в ничто, Джека укололи в руку и он провалился во тьму и т.д. и т.п. Этот приём - близнец кинематографического fade; когда кино было ограничено в средствах, режиссёры злоупотреляли им (тогда как более талантливые придумывали новые решения), что приводило к однообразности и бедности выразительного ряда фильма. В настоящее время fade употребляется довольно редко. Тем более им не стоит увлекаться писателям, которые отнюдь не скованы скудостью выразительных средств, к примеру, Старджон ещё полвека назад великолепно играл на том, что сознательно оставлял эпизоды сюжетно незавершёнными, чем достигал куда большего градуса читательского напряжения.

    Эпиграфы:

     Многие начинающие авторы страсть как любят эпиграфы. Ведь это выглядит так умно, так по-взрослому... Между тем, относиться к этому виду литературного баловства следует весьма осторожно. Изредка (очень-очень редко) эпиграф действительно может оказаться полезен, к примеру, ввести читателя в определённое настроение перед рассказом - один раз мне попался такой удачный случай. Но в подавляющем большинстве случаев эпиграф либо просто излишен, либо даже вредит восприятию текста.

     Каковы у эпиграфа отношения с основным текстом? На моём опыте прочтения прорвы конкурсных рассказов в большинстве случаев это или: «а вот посмотрите, что я ещё читал!», или: «я услышал такие строки и решил написать об этом рассказ», или: «не правда ли, глубокомысленно?» В первом и третьем случае непонятно, зачем рассказу нужен эпиграф, во втором - зачем эпиграфу рассказ? Кстати, последний случай - это как раз пример того, как эпиграф может навредить рассказу. Ну, в самом деле, зачем читателю сразу же тыкать в глаза вторичностью идеи?

     Ещё встречается такой тип эпиграфов как глубокомысленная цитата из себя любимого. Иногда она замаскирована под какое-либо несуществующее произведение (внутрирассказного контекста), а иногда даётся прямо. Такой ход, видимо, призван заставить читателя проникнуться уважением к автору: «ишь, видать, не дурак себе! Соображаеть!» На самом деле выглядит это крайне комично.

     Посему - добрый совет, необязательный, как и всё остальное здесь, но всё же: полегче с эпиграфами. Ну что, совсем без них невмоготу? Неужто ваш текст без них ну совершенно не смотрится сам по себе? А если да - то стоит ли писать такой текст? Рассказ ведь - не курсовуха или диплом, где нужно нагонять метраж за счёт цитат. В рассказе наоборот - чем объём меньше, тем лучше.

     И не надо тыкать мне в оправдание ссылки на классиков и гениев, которые позволяли себе по четыре эпиграфа перед каждой главой. Поверьте, их тексты читают не ради эпиграфов, и в их текстах было то, ради чего им можно простить эту маленькую слабость.

    Подача информации: рифы и мели

     Самосвалом - нередко автор сразу, как из самосвала сгружает на читателя кучу информации. И про мир, и про главгера и про идею. На мол, чтобы потом не возиться. Это грубо и, мягко говоря, не есть признак мастерства. Подавать информацию надо дозировано и продуманно, а не вываливать абы как. Про способы подачи мы уже немного говорили, может возникнуть вопрос - если и через монолог и через диалог нельзя, то как же можно? Во-первых, можно намёками, рассеянными по тексту, не через один диалог, или описалово, а штришками то тут, то там. Во-вторых, можно, на самом деле и через монолог и диалог - если ОЧЕНЬ хорошо продумать и обосновать это самим текстом. К примеру, главгер в силу объективных причин (ну, там, в анабиозе был и «отстал от жизни») не в курсе дел, тогда вполне естественно, если контактирующие с ним люди будут объяснять то, что для них само-собой разумеется. Это лишь один из множества возможных вариантов.

     Лишняя информация - часто автор, выдумывая тот или иной фантастический мир, настолько увлекается, описывая его, либо отношения героев, события их жизни и пр., что сообщает гораздо больше, чем того требует сама история, сюжет, идея. Эта лишняя информация и даже, подчас, обрубленные, недоразвитые сюжетные линии, выпадая из основного сюжета и замысла, становятся во-первых, просто мусором, рассеивающим внимание читателя (как посторонние шумы при аудиозаписи), а во-вторых, из этого мёртвого груза и возникают так называемые нестреляющие ружья (от: «если в первом акте указано, что на стене висит ружьё, значит, в последнем оно должно выстрелить»), которые оставляют даже у благожелательного читателя чувство недоумения и досады. Поэтому надлежит тщательно выпалывать из текста все лишние детали, события, диалоги и вообще всё, что не является необходимым для той истории, которую вы рассказываете. Не стоит жалеть, если попадётся и что-то стоящее - хорошую идею, выражение или деталь лучше приберечь для другого рассказа, где она займёт достойное место, нежели оставить на положении мусора.

     Сплошной монолог - это одна из самых «тяжёлых» в плане восприятия форм подачи (а писать её, как раз напротив, очень легко). Читатель устаёт от монолога не просто быстро - стремительно. Способов удержать читательское внимание может быть несколько. Самый простой, но при этом и безотказный, - разбавлять монолог диалогом и действиями. Возможны и другие варианты. Можно пробовать задать напряжение внутренней динамикой событий монолога. Это уже сложнее. Но суть при этом одна - что-то должно очень сильно интриговать читателя. Или сам герой. Или описываемое явление. Или нестандартный способ осмысления. Или - юмор. Или - оригинальность идеи. Чтобы удержать читателя всё это должно быть в случае монолога НАМНОГО круче, чем при более лёгкой для восприятия схеме действие-диалог-монолог-действие. Кроме того, монолог ни в коем случае не должен быть затянут. Всё лишнее из него - не только в стилистическом, но и в смысловом плане, - нужно выбрасывать самым безжалостным образом.

     Диалог - диалог воспринимается читателем намного легче, однако это не означает, что он лишён своих «рифов и мелей». Во-первых, однообразие всегда приедается, поэтому диалог тоже не должен быть затянут, не должен быть сплошным. Некоторые авторы дерзают писать рассказ на одном диалоге, - на мой взгляд, дело это крайне ответственное, и ни одному из них на моей памяти создать хороший рассказ так и не удалось (хотя в принципе возможно, классикам удавалось). Кроме того, в диалоге не стоит давать идею, тем более - разжёвывать. Выглядит это примитивно и скудно. Лучше не вываливать на читателя идею прямым текстом, а подводить к ней через действие, сам сюжет, сменяющиеся картинки. Вообще у многих начинающих есть две главные беды с диалогами. Первая - недостоверность речи. Вторая - её бессодержательность, нередко это просто «вода», героям реально нечего сказать, кроме голливудских штампов. Над этим надо работать особенно тщательно, продумывая по каждому случаю: для чего здесь этот диалог, что он делает, как работает на основную мысль и т.д.

@темы: RhiSh, Статьи

---

[RhiSh]

(с)тащено у  Charatsu

Стивен Кинг (отрывок)

КАК ПИСАТЬ КНИГИ: МЕМУАРЫ О РЕМЕСЛЕ

    Возьмите снова книгу с полки, если не трудно.

    По весу книги у вас в руках уже можно что-то сказать, не прочитав еще ни единого слова. Конечно, можно судить о длине книги, но это не все: речь идет об усилиях, которые вложил в свою работу автор, об усилиях, которые должен сделать Постоянный Читатель, чтобы ее воспринять. Не то чтобы толщина и вес книги говорили о ее качестве; многие эпические повествования на самом деле всего лишь эпическая макулатура - да спросите любого из моих критиков, и они тут же возрыдают о судьбе целых канадских лесов, изведенных на печать моей околесицы. И наоборот, короткая книга - не всегда легкая книга. Бывает (например, «Мосты округа Мэдисон»), что короткая - значит слишком легкая. Но усилиями, серьезностью, с которой относится к книге автор, определяется, хорошая она или плохая, успех или провал. Слова имеют вес - спросите любого рабочего книжного склада или большой библиотеки.

    Слова складываются в предложения, предложения - в абзацы, абзацы иногда оживают и начинают дышать. Представьте себе, если хотите, франкенштейновского «монстра» на сборочном столе. И вдруг он озаряется молнией - не с небес, а из скромного абзаца английских слов. Может быть, это первый написанный вами по-настоящему хороший абзац, такой непрочный и все же настолько полный возможностями, что вам самому страшно. Такое чувство должен был испытать Виктор Франкенштейн, когда мертвый конгломерат сшитых вместе человеческих запчастей открыл водянистые желтые глаза. «Боже мой, оно дышит! - мелькает у вас мысль. - Может, оно даже думает. Что же мне теперь делать?»

    Конечно, переходить на третий уровень и начать писать настоящую беллетристику. А почему нет? Чего бояться? В конце концов плотники не строят монстров, они строят дома, магазины и банки. Что-то они строят из дерева - по одной планке, что-то из кирпича - по одному кирпичу. Вы строите по одному абзацу, составляя их из своего словаря по собственным познаниям грамматики и стиля Пока вы ровно выводите этаж за этажом и доводите до ума каждую дверь, можете строить что хотите - целые дворцы, если хватит энергии Есть ли смысл строить целые дворцы из слов? Думаю, что есть, и читатели «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл и «Холодного дома» Диккенса меня поймут, иногда даже монстр - вовсе не монстр. Иногда он получается красивым, и повествование захватывает нас так, как никакой фильм или телепрограмма и мечтать не могут. Даже после тысячи страниц нам не хочется покидать мир, созданный для нас автором, расставаться с созданными им достоверными людьми. И после двух тысяч страниц тоже не хочется, если их две тысячи. Прекрасный тому пример - «Кольца» Толкина. Тысячи страниц про хоббитов было мало трем поколениям послевоенных любителей фэнтези, и даже если добавить неуклюжий и непослушный эпилог, «Сильмариллион», все равно мало. Есть еще Терри Брукс, Пирс Энтони, Роберт Джордан, приключения кроликов Роберта Адамса и еще полсотни других Создатели этих книг создают хоббитов, которых до сих пор любят и без которых тоскуют, они пытаются вернуть Фродо и Сэма из Заморья, поскольку больше нет Толкина, который это за них сделает Мы обсуждаем только самые основы приобретаемого умения, но не согласны ли мы все, что иногда самые основы умения могут создать нечто, выходящее далеко за пределы наших надежд? Да, мы рассуждаем об инструментах и плотницком деле, о словах и стиле.., но когда мы двинемся дальше, не забывайте, что мы говорим еще и о волшебстве.

КАК ПИСАТЬ КНИГИ

     Не бывает плохих собак, как гласит название популярного учебника дрессировки, только не надо говорить этого родителям ребенка, изувеченного питбулем или ротвейлером, - есть шанс, что ваши слова забьют вам в глотку. И как бы ни хотел я ободрить человека, впервые пытающегося серьезно писать, я не могу солгать и сказать, что не бывает плохих писателей. Извините, но плохих писателей куча. Кто-то из них состоит в штате вашей местной газеты, обычно давая рецензии на представления местных театров или разглагольствуя о местных спортивных командах. Некоторые потом и кровью прописали себе дорогу к домику на Карибском побережье, оставив за собой след бьющихся в судорогах наречий, деревянных персонажей и слизисто-скользких страдательных залогов. Другие рвутся к микрофонам на открытых поэтических конкурсах-тусовках; одетые в черные водолазки и мятые камуфляжные штаны, они изрыгают вирши про «разгневанные груди лесбиянки» и «раскосые аллеи, где впервые я имя матери на крике произнес».

     Писатели образуют ту же пирамиду, которую мы видим повсюду, где действует людской талант и людское творчество. В основании - плохие писатели. Над ними группа чуть поменьше, но все еще большая и доступная: писатели грамотные. Такие тоже бывают у вас в местной газете или в местной книжной лавке, и на поэтических вечерах открытого микрофона. Это люди, которые все же понимают, что, даже если лесбиянка разозлится, груди остаются грудями.

     Следующий уровень уже намного меньше. Это писатели по-настоящему хорошие. Над ними - почти над всеми нами - Шекспиры, Фолкнеры, Йетсы, Шоу и Юдоры Уэлта. Это гении, искры божий, одаренные в такой степени, что нам даже и не понять, не говоря уже о достичь. Черт возьми, даже гении редко могут понять себя до конца, и многие из них ведут жалкую жизнь, понимая (хотя бы в некоторой степени), что они просто удачные уродцы, вроде манекенщиц на подиуме, которым повезло родиться с нужной формой скул и грудей, соответствующей моде эпохи.

     К самому сердцу этой книги я приближаюсь с двумя тезисами, и оба просты. Первый заключается в том, что хорошее письмо состоит из овладения основами (словарь, грамматика, элементы стиля) и наполнения третьего уровня ящика нужными инструментами. Второй утверждает, что хотя нельзя из плохого писателя сделать грамотного, а из хорошего писателя великого, все же тяжелая работа, усердие и своевременная помощь могут сделать из грамотного писателя - хорошего.

     Боюсь, что эта мысль будет отвергнута массами критиков и толпами преподавателей письма. Из них многие в политике либералы, но в своей области - консервативнее раков. Люди, которые выходят на улицу в маршах протеста против недопущения афроамериканцев или коренных американцев (представляю себе, что бы сделал мистер Странк с этими политически корректными, но безобразными терминами) в местный загородный клуб - часто эти же люди объясняют своим студентам, что писательские способности постоянны и неизменны; негр (литературный) - навеки негр. Даже если писатель поднимется в оценке одного-двух влиятельных критиков, от своей прежней репутации ему не избавиться - как почтенной замужней даме, прижившей в ранней молодости незаконного ребенка. Есть люди, которые никогда не забывают, вот и все, и добрая часть всей литературной критики служит только укреплению кастовой системы, столь же древней, сколь и породивший ее интеллектуальный снобизм. Пусть даже Раймонд Чандлер будет многими признан важной фигурой американской литературы двадцатого века, одним из первых голосов, сказавших о безликости городской жизни в годы после Второй мировой войны, но полно критиков, отвергающих подобную мысль с порога. «Негр! - кричат они с возмущением. - Негр с амбициями, худший вид негра! Из тех, что хочет сойти за белого!»

     Критики, пытающиеся подняться над этим интеллектуальным окостенением артерий, обычно имеют ограниченный успех. Их коллеги, может, и примут Чандлера в компанию великих, но место ему отведут в самом конце стола. И всегда будет слышен шепоток: «Из тех, из макулатурщиков.., знаете, вполне прилично ведет себя для одного из этих, правда?., а вы знаете, что он писал для «Черной маски» в тридцатые.., да, прискорбно...»

     Даже Чарльз Диккенс, Шекспир романа, получал критические пощечины за сенсационность тем, за радостную плодовитость (когда он не создавал романы, то создавал детей со своей женой) и уж, конечно, за успех у широкой читающей публики своего и нашего времени. Критики и профессора всегда относятся к успеху у публики подозрительно. Часто эта подозрительность оправдывается. В других случаях она используется как повод не задумываться. Никто не бывает так умственно ленив, как по-настоящему умный человек; вы дайте умным людям хоть половинку шанса, и тут же, как по команде «суши весла», они начнут дрейфовать.., в сны о Византии, можно сказать.

     И потому да - я ожидаю, что меня обвинят в протаскивании безмозглой и самодовольной философии Горацио Элджера, в защите моей собственной куда как сильно подмоченной репутации и в подстрекательстве людей, которые «просто не нашего круга, старина», подавать заявления на вступление в местный загородный клуб. Думаю, я это переживу. Но прежде, чем мы пойдем дальше, позвольте еще раз повторить преамбулу: если вы плохой писатель, никто вам не поможет стать хорошим или даже грамотным писателем. Если вы хороший писатель и хотите быть великим., ну, короче, «оптать».

     Дальше я излагаю все, что знаю о том, как писать хорошую беллетристику. Я постараюсь быть как можно короче, поскольку ваше время так же ценно, как и мое, и мы с вами оба понимаем, что часы, потраченные на разговор о писательстве, - это часы, отнятые у самого процесса. Я постараюсь вас как можно больше ободрять, поскольку это в моем характере и поскольку я люблю эту работу. Я хочу, чтобы вы тоже ее любили. Но если вы не хотите работать до кровавых мозолей на заднице, то не стоит и пытаться писать хорошо - валитесь обратно на уровень грамотных и радуйтесь, что хоть это ,у вас есть. Да, есть на свете муз <Традиционно музы были женщинами, но мне попался мужик. Боюсь, что с этим нам придется смириться. - Примеч. автора>, но он не будет бабочкой влетать в вашу комнату и посыпать вашу машинку или компьютер волшебным порошком творчества. Он живет в земле - в подвалах. Вам придется к нему спуститься, а когда доберетесь - обставить ему там квартиру, чтобы ему было где жить. То есть вы будете делать всю черную работу, а этот муз будет сидеть, курить сигары, рассматривать коллекцию призов за боулинг и вас в упор не видеть. И вы думаете, это честно? Я лично думаю, что да. Этот тип муз, может, такой, что смотреть не на что, и может, он не слишком разговорчив (от своего я обычно слышу только мрачное бурчание, когда он не на работе), но у него есть вдохновение. И это правильно, что вы будете делать всю работу и палить весь полночный керосин, потому что у этого хмыря с сигарой и с крылышками есть волшебный мешок, а там найдется такое, что переменит всю вашу жизнь. Поверьте мне, я это знаю.


     Если хотите быть писателем, вам прежде всего нужно делать две вещи: много читать и много писать. Это не обойти ни прямым, ни кривым путем - по крайней мере я такого пути не знаю.

     Я читаю медленно, но обычно прочитываю в год книжек семьдесят, в основном беллетристики. Читаю я не для того, чтобы учиться ремеслу, я просто люблю читать. Именно этим я занят по вечерам, откинувшись в своем синем кресле. И я читаю беллетристику не для того, чтобы изучать искусство беллетристики, - я просто люблю разные истории. И все же при этом происходит процесс обучения. Каждая взятая вами в руки книга дает свой урок или уроки, и очень часто плохая книга может научить большему, чем хорошая.

     В восьмом классе мне попался в руки роман в бумажной обложке Мюррея Лейнстера - автора научно-фантастического чтива, писавшего в сороковые - пятидесятые, когда журналы вроде «Увлекательные истории» платили по центу за слово. Я читал достаточно романов Лейнстера и знал., что пишет он очень неровно. Тот конкретно роман, что мне попался, насчет шахт в поясе астероидов, был одним из самых неудачных. Только это очень мягко сказано. Он был просто ужасен - сюжет, населенный картонными персонажами и двигаемый развитием инопланетного заговора. И хуже всего (или мне тогда так казалось), что Лейнстер просто влюбился в слово «пикантный». Персонажи глядели на приближение рудного астероида с «пикантными улыбками». Они же садились ужинать у себя на космическом корабле с «пикантным предвкушением». Ближе к концу герой сгреб грудастую белокурую героиню в «пикантные объятия». Для меня это было, как прививка от оспы: никогда я, насколько могу вспомнить, не вставил слово «пикантный» в роман или рассказ. Даст Бог, такого никогда не случится.

     «Шахтеры астероидов» (это не точное название, но достаточно близко) сыграли важную роль для меня как для читателя. Почти каждый может вспомнить потерю девственности, и почти любой писатель может вспомнить первую книгу, отложенную с мыслью: «Я могу сделать лучше. Черт побери, я и делаю лучше!» А что может лучше ободрить усталого борца, чем осознание, что его книга, несомненно, лучше той, за которую издатель заплатил деньги?

     Лучше всего обучаешься, чего не надо делать, когда читаешь плохую прозу - роман вроде «Шахтеры астероидов» (или «Долина кукол», или «Цветы на чердаке», или «Мосты округа Мэдисон», чтобы назвать несколько) стоит семестра занятий в хорошем писательском семинаре, даже если там лекции читают приглашенные суперзвезды.

     А хорошее письмо учит читающего писателя стилю, изяществу повествования, развитию сюжета, созданию правдоподобных персонажей и умению говорить правду.

@темы: RhiSh, Статьи

---

Первое мая (в соавторстве с Fizruk`ом)

[2wice]

Андрею нравилась высота. Ему пришлось ненадолго бросить альпинзм из-за травмы колена, поэтому каждый солнечный день он поднимался на крышу своей десятиэтажки, временно заменявшей ему горные вершины. Андрей мог часами сидеть на прогретом солнце рубероиде, ощущая его неровную шероховатую поверхность – это напоминало ему о привалах в горах. Кажется, сегодня первое мая. Андрей потерял счет времени, но демонстрации на улицах и музыка, доносящаяся из хриплых от старости громкоговорителей, напомнили ему об этом празднике детства.

В школе их класс, как образцово-показательный, ставили впереди всей колонны с красным знаменем, чем он гордился и хвастался еще несколько дней после демонстрации. Странно. Поставь его в ту колонну сейчас, он бы занял место в хвосте, чтобы можно было бы уйти первым. Андрею нравилось уходить первым и по-английски. Наверное, в знак своей свободы и наперекор надоевшим армейским порядкам – в армии он и его сослуживцы ели, спали и даже смотрели в Ленинской комнате черно-белый телевизор только по команде.

Достав из нагрудного кармана пачку парламента, Андрей по старой студенческой привычке выбил щелчком сигарету и закурил. Наверное, где-то там снизу, в этих колоннах и сейчас кто-то из бывших одногруппников. А может, и нет – сейчас это уже не имело для него значения.

Хрипевшие динамики замолкли. Вместо песен о мире, труде и чем-то еще, слов Андрей не разбирал, донесся на удивление ровный и спокойный голос: «Внимание! Атомная тревога! Гражданскому населению срочно занять укрытия! Сохраняйте спокойствие, удар произойдет через пятнадцать минут»

Андрей достал сигарету. Подумав, он вытащил еще одну, положил на прогретую майским солнцем крышу, после чего смял в кулаке пачку и бросил вниз. Теперь уже не понадобится- подумал он, наблюдая за падающей пачкой парламента. Давно обещал Ленке, что завяжу…- Интересно, она уже успела укрыться?

Праздничные колонны за несколько секунд превратились в сминающее все на своем пути стадо, бывшие участники демонстрации в панике бежали ко входам в метрополитен. Прикуривая, он увидел, как совсем еще молодая девушка споткнулась и растворилась в потоке толпы. Хоть бы не упала, - пронеслось у него в голове, когда люди скрылись за поворотом.

Андрей лег, ощущая спиной неровности покрытия крыши и закрыл глаза. В голове замелькали образы из прошлого. Вот он идет в первый класс, а вот здесь он уже с лентой выпускника. Пьяный и счастливый, его обнимает Лена. Здесь его жестко бьют «деды» в ночь перед присягой, а вот он курит в грязном сыром тамбуре. За окном поздняя осень, весь мир на неделю превратился в серую раскисшую землю, низкое небо, тяжелый дым дешевых сигарет и стук колес. Свадьба. Он надевает обручальное кольцо на палец Лене. Последнее, что у него пронеслось в голове, – чье-то лицо, он не смог уловить детали.

Когда Андрей очнулся, людей на улице уже не было, а в ярко-синем безоблачном небе светилась далекая яркая точка. Андрей вытащил из кармана капли наушников, не торопясь, распутал их и вставил в уши. Умирать – так с музыкой, некстати пронеслось у него в голове.
Белая точка приближалась, подобно падающей звезде, а из наушников раздавались слова какой-то забытой песни из детства:
Осень, в небе жгут корабли
Осень, мне бы прочь от земли…
Весна же сейчас, - непроизвольно подумал Андрей. Хотя какая теперь разница…

Вопрос: Мнение

1. Хорошо, зацепило		2	(18.18%)
2. Прилично, хотя...		4	(36.36%)
3. Перспективно, но...		1	(9.09%)
4. Спорно		4	(36.36%)
5. Без комментариев		0	(0%)
Всего:		11

---

Потерянная мечта. Февраль

[Rhiannon]

Из цикла "Тринадцать месяцев"

Потерянная мечта
Февраль

    Из объятий Морфея Таша вынырнула, как всегда, не вовремя, как всегда, не выспавшись, и как всегда - не досмотрев самый чудесный сон. Ну вот когда ещё удастся полетать над зелёными лугами-горами-долами неведомой страны?

    А всё телефон-будильник, проникновенно распевающийся Битловским «Yesterday»…

    Мстительно вырубив зловредный аппарат, обиженно мигнувший экранчиком, Таша, отчаянно зевая, встала и поплелась в ванную.

    На кухонном столе дожидались холодные блинчики. Родители убежали на работу ещё час назад. Братец Антон в школу - и того раньше. Таша же, как экстернатница, была одарена недозволительной роскошью спать до десяти. И по такому случаю - милостивым разрешением мамы ложиться позже полуночи. Впрочем, насколько позже, мама не уточняла, а сама засыпала рано…

    «Всё-таки пять часов сна для молодого растущего организма - маловато», - неохотно признала Таша, в сонной медлительности жуя блинчик.

     Впрочем, после чашки горячего чая полудрёма слетела, и в итоге из квартиры Таша вышла вполне даже адекватной. Закрыла дверь, и, бодренько напевая что-то, побежала вниз, перепрыгивая через последние две ступеньки каждого лестничного пролёта - под аккомпанемент женских криков, доносившихся этажа эдак со второго.

    - Убежал уже! - досадливо пищало звонкое сопрано.

    - И телефон не взял, - недовольно констатировал сочный альт.

    - Может, спуститься? - предложило сопрано.

    - Ещё чехо, - поморщился альт, напоминая Таше об особенностях Воронежского «ховора». - Если купит не то - пойдёт ещё раз, всехо и делов-то.

    - Ах, он никохда нас не слушает! Вот если б он сразу записал в список…

    «К дяде Лёше опять приехали тётушки», - резюмировала Таша.

    О грозных тётушках дяди Лёши, - не только соседа по подъезду, но и маминого родственника в соотношении «седьмая вода на киселе», - Таша знала многое. Тётя Маня и тётя Зозо, крепкие, моложавые дамы лет эдак шестидесяти с хвостиком, проживали в деревеньке Волкино под Воронежем. Они сажали картошку, закатывали грибы, солили огурцы, выращивали коров, свиней и кур, растили кучу детей и на досуге занимались сватовством, выпуская детей-внуков-правнуков из цепких лапок своей опеки только под венец.

    Таша, стоически вздохнув, принялась спускаться на лестничную клетку второго этажа.

    «Незамеченной не пройти», - решила она.

    И точно: заслышав её шаги, сосредоточенно причитавшие у открытой двери тётушки синхронно обернулись.

    - Здравствуйте! - громко поздоровалась Таша.

    Тётушки, точно по команде, одновременно всплеснули руками.

    - Ташенька! Холубонька моя! - с сердечным надрывом пискнула тётя Маня - грузная седовласая дама с бровями настолько кустистыми, что они казались продолжением чёлки.

    - Радость ты наша! Выросла-то как! - пробасила миниатюрная блондинка Зозо. - Невеста уж!

    - И не ховори!

    - Завидная!

    - Красавица!

    - Умница!

    - Женихи, небось, толпами бродят!

    - Да все хородские! Не ходи, Ташенька, за хородских. Хлипкие они, бестолковые. Есть у меня на примете один парнишка. Косая сажень в плечах, кочерху холыми руками в узел завязывает! Вот кохда приедешь к нам на лето…

    - Тёть Зозо, мне четырнадцать, - осторожно пробираясь мимо тётушек к лестнице, заметила Таша. - Рановато пока замуж.

    - Вот как? - тётя Зозо вскинула тонкую бровь. - А разве не двенадцать? Как быстро растут дети!

    - Да что это мы на лестнице разховариваем! - спохватилась вдруг тётя Маня. - Заходи, Ташенька - чайку попьём!

    - Расскажешь, как дела твои, - пропела Зозо, - уважишь старушек.

    - И мы тебе чего-нибудь порасскажем - у нас в Волкино мнохо чехо интереснохо…

    - Я бы с радостью, - торопливо бросила Таша, спиной вперёд спускаясь на первый этаж, - но опаздываю в музыкалку. Простите, но учителя такие строгие…

    - Всё бехаешь со скрыпкой своей? - тётя Зозо неодобрительно щёлкнула языком. - Ой, Ташенька, попомни мои слова - никому эта твоя дребедень не нужна…

    - До встречи! - крикнула Таша, выбегая из подъезда.

    «Надеюсь, не очень скорой», - добавила она про себя.

    Улица встретила слякотным февральским непогодьем. Грязное небо нависло над домами, деревья щупали тучи голыми ветвями, хлюпал под сапожками раскисший снег. А ветер был мягким и тёплым. Приносящим намёк на скорую весну.

    Таша, поправив лямки заплечной сумки, быстрым шагом направилась вперёд - не стоит опаздывать на зачёт по сольфеджио.

    Улицы в этот час всегда были пусты - уже и ещё. Но в берёзовом парке, гордо раскинувшемся посреди их военного городка, Таша увидела длинного сутулого человека, бредущего впереди неё, вжав голову в поднятый воротник пальто.

    - Здрасьте, дядя Лёша! - сказала она, поравнявшись со случайным прохожим.

    Дядя Лёша, вздрогнув, повернул голову - предварительно ещё больше вжав её в воротник.

    - А, это ты… - облегчённо моргнув бесцветными невыразительными глазами, он чуть вытянул шею. - Привет, Таша.

    - Не меня ожидали увидеть?

    - Я почти свихнулся… - он издал нервный смешок. - Думал, это тётушки.

    Тётушки приезжали каждый год, обитая в Лёшиной квартире около недели и уча племянничка, - а заодно и двух взрослых уже «внучек», когда те неосторожно приезжали к отцу, - уму-разуму. Когда-то приезжали, потому что Лёша слушался маму, любившую своих сестрёнок до потери пульса, потом, когда не стало Лёшиной мамы, - потому что чтили её память, а теперь - потому что вошло в привычку.

    После каждого их визита дядя Лёша приходил к Ташиным родителям, ведал о родственной тирании, жаловался на жизнь свою тяжёлую и пил водку до отключки - каждый раз вызывая у Таши стойкое ощущение дежавю. А ещё желание стукнуть дядю чем-нибудь тяжёлым.

    «Слабовольный человек, вот и всё, - всегда думала Таша. - Если его так раздражают эти тётушки, чего ему стоит взять и сказать, чтобы больше не приезжали?»

    «Только детям кажется, что легко рвать с привычным, - каждый раз отвечала на её петиции мама. - Вырастешь - поймёшь».

    Нет, Таша любила дядю Лёшу. Он очень добрый и милый человек, и Ташу с Антоном любит. Правда, скучный - такой же скучный, как его работа. Ну что это за работа, на самом деле - рассчитывать планы трубопроводов? Всю жизнь просидеть за столом и чертить, чертить, чертить… А ведь он же так здорово умеет «лепсать», как он это называет. Вырезать по дереву и делать деревянные, - или даже пластиковые, - игрушки. Когда Таша и Антон были маленькими, он дарил свои игрушки племянникам, и те наглядеться не могли на самодельные танчики, кораблики, фигурки зверей и людей. Они и сейчас на полках стоят…

    - Сейчас на рынок меня отправили, - уныло загребая носками ботинок слякоть, заметил Лёша. - Полчаса инструктировали, что и как купить… В этот раз они особенно некстати… Такой завал на работе… Начальник велел до конца недели чертёж закончить, а он ещё даже не начат… А там ведь надо…

    - Ладно, дядя Лёша, я в музыкалку опаздываю, - Таша припустила в два раза быстрее. - Всего хорошего!

    - Доброго дня, Таша, - безрадостно бросилось вслед.

    С полубега на ходьбу Таша перешла, только повернув на тропку, ведущую к церкви, - так можно было прилично срезать. Вскоре показалась и сама церквушка, поблескивающая свежим золотом куполов. Снег вокруг окружавших её берёз уже осунулся и потемнел кругами. Ветер покачивал тонкие, печально опущенные берёзовые веточки.

    И откуда-то доносился детский плач.

    Таша огляделась - и увидела, что под одной из берёз стоит, прислонившись к стволу, маленький ребёнок. Стоит и плачет, кулачками растирая по щекам слёзы.

    - Почему ты плачешь? - Таша обеспокоенно свернула с тропы, оттискивая цепочку следов в вязком снегу. - Что случилось?

    Ребёнок отнял руки от лица и поднял огромные голубые глаза.

    - Я потерялся, - всхлипнул мальчик.

    - Ой, бедненький… - Таша растерялась. - А где ты живёшь, не помнишь?

    - Нет, - он шмыгнул носом. - Не помню.

    - Далеко отсюда?

    - Не помню.

    - Хоть в городке?

    - Не помню…

    Таша оглядела его с голову до ног. Лет шести, наверное. В лёгкой бархатной курточке поверх белой рубашки с кружевным воротничком, атласных штанишках и вычурных туфлях с бантами. Кончик носа и щёки все в ярких пятнах размытой слезами краски, красный беретик косо сидит на взлохмаченных светлых кудряшках, а за ухом торчит тонкая кисточка.

    «Странно это всё как-то», - подумала Таша.

    И было ещё что-то… настораживающее. Что-то, чего навскидку нельзя было понять.

    - Ладно, - Таша присела на корточки, - а как тебя зовут?

    - Мечта.

    - Ну хватит шутить. Скажи, как тебя зовут - может, я знаю твоих родителей.

    - Мечта, - серьёзно повторил мальчик.

    Таша терпеливо вздохнула:

    - Это очень странное имя.

    - Нас всех так зовут.

    - Всех?

    - Ну конечно. Нас же много, - он промокнул слёзы рукавом курточки. - У каждого человека есть мечта, а иногда и не одна.

    Таша нахмурилась:

    - Ты хочешь сказать, что ты… мечта? Чья-то?

    - Сейчас - уже ничья, - горько прошептал мальчик и снова расплакался.

    Таша оглянулась на цепочку своих следов. На всякий случай протянула руку и легонько коснулась пальцами снега чуть в стороне. Убрала ладонь, посмотрела на её отпечаток в податливом рыхлом снегу - и, задумчиво мотнув головой, достала из кармана платок.

    Она, наконец, поняла, что же ей показалось настораживающим - помимо странной, совсем не зимней одежды мальчика.

    Нигде поблизости не виднелось следов детских туфель.

    Даже непосредственно под его ногами.

    В нём не было ни грамма веса.

    - Ну всё, всё, не плачь, - Таша аккуратно утёрла ему слёзы. - И… какая же ты мечта?

    - Стать художником, - чуть успокоившись, ответил малыш.

    «А, ну да - краска, кисточка, берет… Могла бы и сама догадаться», - несколько досадливо подумала Таша.

    - И как же ты мог потеряться?

    - Меня потерял мой человек.

    - Как же он мог?

    - А вы часто нас теряете, - без досады, лишь невыразимо грустно ответил малыш. - Забываете, промениваете, размениваете на мелочные желания… Чаще всего обстоятельства вынуждают. Или другие люди. Но иногда и сами, просто так…

    - А что случилось с твоим человеком?

    - Я не знаю… не знаю. Не помню, - он растерянно шагнул вперёд, не примяв поверхность снега. - Я даже его самого не помню.

    - А как же…

    - Я вспомню его, когда увижу. Всё вспомню, - мальчик повесил голову. - Но я уже двадцать лет его жду, а он никак не приходит.

    - Ждёшь?

    - Он потерял меня на этом месте. И я не могу отсюда отойти. Надолго, по крайней мере. Вначале пробовал отходить, а потом перестал. Который год жду его тут, сижу в церкви, брожу вокруг - а он всё никак не приходит…

    Таша подумала.

    - А я не могу быть твоим человеком? - предложила она. - Я всегда хотела хорошо рисовать, но не дано… Может, с тобой дело на лад пойдёт?

    Мальчик внимательно взглянул на неё.

    - Вы очень хорошая, - серьёзно сказал он, - но у меня может быть только один человек. И потом, - подумав, прибавил он, - я же не умение, а мечта. И мечта не хорошо рисовать, а стать художником.

    Таша вздохнула:

    - А всё-таки жалко, что ты не можешь пойти со мной.

    - Мне тоже, - признался мальчик. Хлопнул русыми ресницами с позолоченными кончиками. - А как вы меня увидели, тётя?

    Таша даже удивлённо моргнула:

    - Посмотрела и увидела… Вернее, вначале услышала плач, - поправилась она, - а потом огляделась и увидела.

    - Но остальные же меня не видели! Всё это время… Обычные люди меня не могут видеть. Только другие Мечты и всякие… необычные существа. Для вас необычные, - он рассеянно разгладил складку на курточке. - А вы почему увидели? Вы что, волшебница?

    «Знал бы ты, малыш, - хмыкнула Таша, - сколько я с декабря повидала необычностей…»

    - Ну, я просто… кто-то, - дружелюбно произнесла она. - А зовут меня Ташей.

    Она подняла руку, чтобы заботливо поправить совсем уж набекрень сползший берет мальчишки - и чуть не упала, когда рука прошла сквозь его макушку.

    - Эй, щекотно! - малыш возмущённо отшатнулся.

    - Извини, я не знала… Хотя этого следовало ожидать, да, - Таша, кашлянув, встала. - Что же нам с тобой делать?

    Малыш вздохнул:

    - Вы идите, тётя Таша, идите. Вы же куда-то спешили, я видел…

    - Но я не могу тебя так бросить!

    - Но и сделать ничего тоже не можете. И что же, вам теперь вечность рядом стоять? - философски заметил мальчик. - Идите. Только…

    - Что?

    Он поднял светившийся надеждой взгляд.

    - Придёте ещё как-нибудь? - чуть смущённо попросил он. - Мне так понравилось с вами разговаривать, вы даже не представляете!

    - Конечно же, приду! - Таша улыбнулась. - Мне ты тоже очень-очень понравился.

    Малыш широко улыбнулся:

    - Спасибо!

    - Не за что… Тогда я пойду, ладно? - Таша поправила лямку сумки. - А завтра вернусь. Обязательно.

    - Буду ждать, - радостно пообещал мальчик.

    - Ну пока, Мечта. Увидимся.

    - До встречи!

    И Таша, напоследок улыбнувшись, во весь дух припустила по тало-снежной дорожке.

    Кажется, на контрольную по сольфеджио она таки опоздала, и по-крупному.

    

    ***

    

    - Таша, иди ужинать!

    Крик мамы зазвенел, отскочив от оконных стёкол.

    Таша, неохотно отложив книгу, выпуталась из пледа и, перешагнув порог застеклённого балкона, поплелась на кухню. Нет, она бы безболезненно рассталась на полчаса с томиком Мопассана - тем более, ради любимого папиного пюре и маминых куриных грудок с шампиньонами. Но вот перспектива ужина вместе с дядей Лёшей, пару часов назад как раз проводившего своих тётушек на поезд по месту жительства, как-то не радовала.

    Мама поставила перед Ташей тарелку одновременно с тем, как дядя Лёша опорожнил первую стопку с водкой.

    - Лёш, точно ужинать не будешь? - настойчиво повторила мама.

    - Какой тут ужин… - дядя Лёша удручённо щёлкнул костяшками тонко-изящных, почти как у музыкантов, пальцев. Вообще и лицо у Лёши было тонкое, с благородными чертами аристократа. Красивое. Если бы не лежавшая на нём печать странной потерянности и вечного уныния.

    - Удивляюсь, как меня после этих пельменей ещё не стошнило, - досадливо продолжил дядя.

    - Каких пельменей? - поинтересовался папа.

    Дядя Лёша, горестно вздохнув, закусил солёным огурцом для храбрости и завёл своё повествование.

    По возвращении с рынка он обнаружил тётушек за обеденным столом, а посреди стола - громадное блюдо с пельменями. Впрочем, существование пельменей для него сюрпризом не было - тётушки в первый же день загрузили заботливо привезённые из Волкино пельмешки в Лёшину морозилку. Как выяснилось, по дороге пельмени подтаяли, а потому при варке какие-то слиплись, а какие-то развалились - но вкусовые качества, по уверениям тётушек, от этого не пострадали.

    Усевшись за заботливо сервированный тётушками стол, Лёша первым делом принюхался и, уловив запах баранины, чисто для проформы спросил, из чего пельмешки. Выяснилось, что из говядины. Когда Лёша удивлённо заметил, что пельмени пахнут бараниной, то получил в ответ глубокомысленное «мало ли чем пахнут».

    В то время как тётушки выспрашивали его о новом проекте трубопровода для дома на Николиной «хоре», Лёша отведал пельмени и рискнул заметить, что у них странноватый вкус. На что тётя Маня предположила, что, быть может, не стоило варить их на курином бульоне. Хорошенько прокашлявшись, поперхнувшийся Лёша хрипло поинтересовался, где же они взяли куриный бульон, - а тётушки радостно доложили, что он стоял тут, на плите. Все кастрюли были заняты, ну и вообще - какая разница? Свинина с курятиной неплохо ладят. Лёша изумлённо напомнил, что пельмени вроде бы из говядины, и тётя Зозо ответила, что говядины в фарше только половина, а половина - свинины. А что? У неё было два куска мяса, скоро должны были испортиться, ну не выбрасывать же?

    Надкусив ещё один пельмень, Лёша нахмурился и заметил, что всё-таки у них очень странный вкус. В ответ тётя Маня глубокомысленно предположила, что, быть может, это из-за теста… А, что с тестом? Ну, месяца три назад она хотела сготовить пирожки. Поставила тесто, а тут прибежали внучата с прогулки, увидели тарелку с начинкой - малинку она с сахарком потёрла, - и схомякали. Всё, нет пирожков, а тесто-то куда девать? Ну она и поставила его в морозилку. А тут пельмени собрались делать, про него и вспомнила…

    Уже не обращая внимания на такие мелкие бытовые частности, что тесто три месяца пролежало в морозилке, а также на то, что для пельменей вроде замешивают особое тесто, не такое, как для пирожков, - очередной пельмень Лёша разжевал особенно тщательно. Зная, что его обонятельные и вкусовые рецепторы вроде бы в порядке, собрался с духом и рискнул высказать, что всё-таки, - помимо свинины, теста и куриного бульона, - пельмени отчётливо пахнут бараниной.

    И, услышав в ответ добродушное «а, так это, наверное, от бараньего жиру!», выронил из рук вилку.

    А Зозо терпеливо пояснила, что как-то они закололи барана. Мясо съели, шкура на шапки пошла, кости собакам скормили, а жир куда девать? Ну они его в морозилке и заморозили. А тут стали тесто доставать и думают - что добру пропадать? И добавили жир в фарш. Когда они того барана закололи? Обожди, дай-ка вспомнить… А, аккурат на майские праздники! Ну и что, что сейчас февраль? Подумаешь. Чего ему, жиру, в морозилке-то будет? Зато глянь, какой стол получился - пальчики оближешь! Ты кушай, Лексей, кушай - последний пельмешек-то и остался!

    Последние слова рассказа потонул в хохоте Таши с Антоном и сдавленном хихиканье родителей.

    - Вам смешно, - с самым несчастным выражением на лице, укором во взгляде и похоронной интонацией в голосе вымолвил дядя, - а я это ел, и это сейчас находится где-то у меня в желудке…

    - Спасибо, мам, было очень вкусно! - Антон грохнул тарелку в раковину. - А нам не смешно. Это мы радуемся, что у нас-то в желудках совсем другое.

    И, лучезарно улыбнувшись, был таков. Стратегически отступил в комнату, к дожидавшемуся там дорогому-любимому ноутбуку.

    - Ну, - наконец вернув лицу внимательно-сочувствующее выражение, изрёк папа, - чем ещё порадовали дорогие родственницы?

    - Слава богу, мелочами, - наполняю следующую стопку, пожал плечами Лёша, - и старыми трюками вроде бесконечных препирательств между собой, доведения друг друга до многочисленных инфарктов и требований «скорой» в пять утра… Хотя вот во вторник Зозо…

    Таша, привычно отключая слух, скользнула взглядом по уличной тьме, размывающейся пятнами фонарей.

    Как-то там Мечта? Когда она возвращалась из музыкалки, - зачёт, кстати, был сдан вполне успешно, - его у церкви уже не было… Может, ушёл внутрь. Интересно, ждёт завтра или нет?

    Кто же всё-таки его человек? Если он забыл его в церкви, значит, местный, из городка… А вдруг чьи-нибудь родственники или друзья? Тогда - они же где угодно могут быть…

    А сейчас церковь уже закрыта. Наверное, он сидит где-нибудь под иконостасом. В темноте.

    Один…

    - Таша, в облаках витать можно и в комнате, - мама взяла у неё пустую тарелку. - Лёш, а за… дребедень так тебе и брюзжат?

    Дядя Лёша повертел в пальцах вилку.

    - Да нет… Я же при них ей не занимаюсь. Уже, - он чуть улыбнулся. - Умнее стал.

    - И что они дребеденью называют? - спросила Таша. - Лепсанье, что ль?

    - Да лепсанье-то полбеды. Они половину моих игрушек внукам отвозят, так что даже довольны. Экономия, - дядя вздохнул. - Нет, они про картины.

    Таша, только было поднявшись со стула, замерла. Моргнула. Медленно села обратно.

    - Картины?..

    Лёша удивлённо вскинул бровь:

    - А что, ты не знаешь?..

    - Наверное, слышала, но мимо ушей пропускала. А кое-кто же в последние годы никому свои творения не показывает, - мама, укоризненно покосившись на родственника, потрепала Ташу по макушке. - Малыш, надеюсь, ты понимаешь, что дребеденью Лёшины картины именуют только тётушки? Я-то считаю их настоящими творениями. С большой буквы Творениями.

    - Нин, - дядя поморщился, - ну что ты…

    - И до сих пор уверена, что твой дядя мог бы успешно учиться в художественном училище, если бы не мама с её вездесущей поддержкой тётушек, - раздражённо звякнула опущенная в раковину тарелка. - Вечно лезут, поучают, советуют, что надо, что не надо… Вечно твердили, что это никому не нужно, и вообще нужно повыбрасывать всю эту мазню… Пылесборники… Но как тётя Маша, царство небесное, могла их послушаться? Почему решила судьбу сына за него?

    - А сын и сам хорош, - буркнул папа. - Послушный наш…

    - Нин, Андрей - хватит, - равнодушно бросил Лёша. - В конце концов, я вполне доволен своей профессией.

    - Тебе всего-то сорок пять, - сказал папа. - Ещё не поздно всё изменить.

    - А я не хочу ничего менять, - дядя устало прикрыл веки. - Да, когда-то хотел стать художником. А теперь, веришь - не хочу. И давно уже не хочу. С тех пор, как на работу пошёл, и не хочу.

    - Говорил уже, - досадливо бросила мама. - Но как мне бы хотелось, чтобы ты вновь захотел… Таша, ты куда? Таша!

    - Я сейчас, я... варежки на лавке во дворе оставила! - уже из коридора крикнула Таша. Накинула куртку, сунула ноги в сапожки, подхватила звякнувшее колечко ключей - и выбежала из квартиры.

    Расстояние до церкви, быстрым шагом преодолевавшееся за десять минут - она пробежала за две.

    - Мечта! - задыхась, закричала Таша. - Мечта, я нашла его!

    Мгновение тишины.

    - Правда? - тихий голосок за её спиной прозвучал недоверчиво.

    Таша обернулась:

    - Разве я стала бы тебе лгать? Нет… может, конечно, это не он. Но я почему-то уверена.

    Какое-то время малыш задумчиво смотрел на неё.

    - Ну что ж, - наконец сказал Мечта, - проверка же не помешает. А если что… я же всегда смогу вернуться. Ведь так?

    - Так, - подтвердила Таша.

    - Ну тогда - пойдём?

    Она кивнул. Они быстро зашагали сквозь февральскую мглу.

    Цепочка фонарей по обочине, не торопясь, проплывала мимо.

    - А что будет… когда ты с ним встретишься? - спустя пару минут спросила Таша.

    - Ну, я останусь с ним. Незаметно, конечно… почти как тень. И всегда буду рядом… пока он меня не исполнит.

    - А когда исполнит, что случится?

    - Когда мы исполняемся, мы уходим. К маленьким детям чаще всего. Искренние и настоящие Мечты почти всегда приходят к людям в детстве… Но, - помрачнел он, - он ведь может опять меня потерять.

    - Не потеряет, - уверенно сказала Таша. - Я за этим прослежу.

    Мечта светло улыбнулся:

    - Спасибо.

    - Да не за что. На самом деле ему очень плохо без тебя. Все эти годы. Он ходит такой… потерянный, - Таша, накинув капюшон, подышала на озябшие руки. - Но с тобой, думаю, он станет совсем другим. Таким, каким я его не помню.

    - Хорошо было бы… - малыш, вдруг взгрустнув, поднял взгляд на неё. - Тётя Таша?

    - Да?

    - Я тут подумал… наверное, когда я останусь с ним, вы больше не сможете меня видеть.

    Таша нахмурилась:

    - Почему?

    - Ну, так и у людей обычно бывает, - вздохнул Мечта. - Внимание к себе привлекают несчастные. А счастливым это не надо. Вот они и становятся… более незаметными.

    Таша помолчала.

    - Ясно, - наконец сказала она. Без упрёка, без досады - просто высказывая вслух мысль.

    - Жалко, что мы с вами так мало пообщаемся, - искренне понурился мальчик. Впрочем, вскоре вновь вскинул голову. - Но я-то буду вас видеть. И буду рад встречам… И буду за вас переживать.

    - Я тоже буду, малыш, - Таша подняла руку с магнитным ключом. Домофон пропищал по-комариному пронзительно. - Я тоже.

    Гулкое подъездное эхо вторило Ташиным шагам, пока они поднимались на пятый этаж.

    «Дожидается меня взбучка или нет? - даже с любопытством подумала она. - Конечно, я уже давно самостоятельная… вроде бы… для мамы… Но выбегать невесть зачем посреди семейного ужина… А, чего гадать. Приду и узнаю. Если что - долго искала так и не нашедшиеся варежки».

    Прежде чем вставить ключ от квартиры в замочную скважину, Таша помедлила. Взглянула на малыша, следившего за её рукой с нетерпением и опаской одновременно.

    - Волнуешься? - с улыбкой спросила она.

    - Немного, - смущённо признался Мечта.

    - Ничего. Через минуту мы всё узнаем, - Таша, помолчав, тихо прибавила: - И всё кончится, дай бог.

    - Дай бог…

    Таша провернула ключ в замке. Но толкнуть дверь не успела.

    - Тётя Таша?

    Она повернула голову.

    Он, чуть лукаво улыбаясь, смотрел… нет, не на неё. На что-то над её плечом.

    - Они у вас очень красивые, - мечтательно сказал малыш. - Далёкие. Сложные в исполнении. Но такие красивые… Не теряйте их, пожалуйста.

    Таша не стала спрашивать, кто «они». Лишь уточнила:

    - Они?..

    - Да, - Мечта кивнул. - И Они будут счастливы, если вы исполните Их. Все. И я тоже. Вы же не потеряете Их, правда? И исполните… когда-нибудь?

    Таша, нагнувшись к нему, тихо и серьёзно сказала:

    - Этого не обещаю. Кто может знать, что будет. Но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы Они исполнились.

    - Обещаете?

    - Обещаю.

    Он просиял.

    Таша выпрямилась. Толкнула входную дверь, вынула ключ из замка и, улыбкой пригласив Мечту войти, размашисто перешагнула порог следом за ним.

Вопрос: Мнения

1. Хорошо, зацепило		8	(66.67%)
2. Прилично, хотя...		0	(0%)
3. Перспективно, но...		0	(0%)
4. Спорно		1	(8.33%)
5. Без комментариев		3	(25%)
Всего:		12

@темы: Рианнон, Сказки

---

Кот Шредингера

[2wice]

Моя первая работа, небольшой научно-популярный рассказ


-И какова по-твоему будет реакция кота, если его запрут без еды и сортира? Он же жрать и гадить захочет за час, его не услышит только глухой.
-Потому ящик и будет герметичным.

Васян, учившийся на физика, задвинул тему, что можно наблюдать интересный момент, если запереть кота в ящике с неким прибором. Суть устройства следующая: один из его компонентов-радиоактивное атомное ядро, которое распадется через час с вероятностью пятьдесят процентов. При распаде приводится в действие механизм, открывающий емкость с быстродействующим ядом. Получается, что в половине случаев кот умирает, в половине-остается жив. Дело за малым-открыть ящик и проверить.

-А в чем прикол, просто так из любопытства поживодерничать?, - спросил Егор. - Так и монетку подкинуть можно с тем же успехом.
Егор был сторонником движения "зеленых", и его выводило из себя любое немотивированное насилие над животными. В детстве его любимого пса Тузика переехала машина, после чего он решил бороться за права животных во всем мире.
-Прикол в том, что ящик представляем собой замкнутую систему, и кот, до тех пор пока мы не посмотрим, находится во всех возможных состояниях одновременно. При открытии ящика произойдет редукция системы "ядро-пробирка с ядом-кот", и эта система перейдет в одно из двух состояний: "ядро распалось-пробирка открылась-кот сдох", или же "ядро не распалось-пробирка цела-кот жив", - пояснил Васян. - В этом и заключается парадокс: с нашей позиции кошак одновременно живой и мертвый, но кот точно знает, жив ли он.
-Открытие ящика понятие растяжимое. Как тебе такие расклады: открыли ящик, не посмотрев, потом закрыли? Или, например, только слегка приподняли крышку. Как себя в таком случае проявит система?
Васян ощутимо напрягся. Обычно его заумные темы про квантовые парадоксы щли на ура, но сегодня ему попался особенно твердолобый собеседник. Все же, он попытался объяснить:
-Не все так просто. Мы рассматриваем систему со своей стороны, стороны наблюдателей. Система остается в двух состояниях, пока мы не убедимся в том, что кот жив, или в его смерти, - пояснил Васян. Так что с заткнутыми ушами и завязанными глазами открывать крышку и закрывать можно хоть сто раз, редукции не будет.
-Главное, чтобы кот не убежал, - сказал Егор. - Сто раз хлопать крышкой пустого ящика попахивает лечением в Кащенко. Жил у нас в подъезде дурак один. Входную дверь постоянно открывал и закрывал, нравилось ему. А потом увезли его в дурку. Сейчас наверно под присмотром санитаров дверь в палату открывает и закрывает, открывает и закрывает...
-Дааа...только вот котов в дурке нет, совсем с ума сойдешь, - согласился Васян, глядя на своего любимца - белоснежного жирного сибирского кота.

Вопрос: Оцените мой дебют

1. Хорошо, зацепило		1	(6.25%)
2. Прилично, хотя...		1	(6.25%)
3. Перспективно, но...		1	(6.25%)
4. Спорно		9	(56.25%)
5. Без комментариев		4	(25%)
Всего:		16

---

[RhiSh]

И когда мои губы коснутся
Твоих странно опущенных век,
Нам уже никогда не проснуться
В мире, где только небо и снег

Мы шагнем, не зовя и не веря,
В бесконечную синь и весну,
И холодные темные двери
Не откроются к белому сну

Не заманят в пучину из света,
Что, слепя, нам безжалостно врёт.
Нет, я выбрал беспламенность ветра
Пусть один, но орлиный полёт

Незаконное. Жаркое. Наше.
Я огонь, ты осенний туман.
И манящее ложью вчерашней,
И бездонное, как океан.

И мой смех, разрывая оковы,
Не услышишь ты, как ни мани…
Я уже далеко. Вечно новый.
Вечно помнящий губы твои.

А когда я взлечу, безоглядно
Урагану в объятья и ввысь,
Не ищи, меня помнить не надо,
Лишь на вздохе зари обернись…

Вопрос: Мнения

1. Хорошо, зацепило		11	(64.71%)
2. Прилично, хотя...		2	(11.76%)
3. Перспективно, но...		1	(5.88%)
4. Спорно		1	(5.88%)
5. Без комментариев		2	(11.76%)
Всего:		17

@темы: RhiSh, Стихи

---

Девушка над бездной

[Йод]

Девушка над бездной стоит,
Смотря в пустоту, она не дрожит.
В её глазах желание кричит
Смертельного полёта простоту ощутить.

Прыжок...Полёт...Падение...и Смерть
Несложно это ей представить.
Душа её давно уже мертва,
Осталась лишь земная плоть, что так грешна.

Шаг...один лишь шаг к забвению...
И жизнь, подобно сонному видению,
Перед глазами пронесясь - забыта...
Обратная дорога на замок закрыта...

Девушка над бездной стояла,
Смотря в пустоту, она не дрожала...

Вопрос: Мнения

1. Зацепило		0	(0%)
2. Не зацепило		2	(10.53%)
3. Хороший слог		0	(0%)
4. Крайне слабый язык/авторские приемы/идея		15	(78.95%)
5. Без комментариев		2	(10.53%)
Всего:		19

@темы: Стихи

---

Снежные бабочки

[Кортес...]

- Ты плохой! – закричала она, сжимая в ладонях ярко-оранжевый шарфик, и побежала прочь.
Он ошарашенно смотрел ей вслед, и только потом сообразил крикнуть:
- Подожди! Не убегай!!!

Маленький мальчик лет семи бежал по снегу, пытаясь догнать девочку в оранжевом шарфике. Он кричал ей, чтобы она остановилась, простила его, но ей не хотелось слушать. Оранжевый шарф стремительно исчезал из виду.
Мальчик остановился. Зеленая шапка с пушистой бомбошкой сбилась на бок, каштановые волосы топорщились в разные стороны; мальчик тяжело дышал, выпуская изо рта клубы морозного пара.
- Куда же ты?.. - прошептал он.

А девочка убежала к замерзшему озеру, на берегах которого она впервые увидела чудо.
- Он плохой! Он ничего не понимает, - шептала она, закутываясь в шарфик. - Я знаю, что они есть. Их не может не быть. Я же сама видела!
И девочка заплакала. Горькие слезы обиды лились из ее голубых глаз, и снег таял в ее ладонях.

Мальчик вспомнил об озере. Там он всегда собирал с ней цветы. Снег зашуршал под ногами, тут же заметая его след.

Ярко-оранжевый шарфик устал согревать шею своей хозяйки и, повинуясь неожиданно сильному порыву ветра, взмыл в небо, но вскоре упал на озерный лед. Девочка перестала плакать и потянулась за своей вещью. Корка льда под ее ногами предательски захрустела и девочка в ужасе замерла. Слезы вновь побежали по ее щекам.
- Лика!
Мальчик увидел ее на льду, онемевшую от неожиданности и страха.
- Лика! - крикнул он еще раз и побежал к ней.
Снег по-прежнему аккуратно заметал его следы. Девочка стояла, не смея шелохнуться, и смотрела на него искрящимися от слез глазами.
- Сашка! Я боюсь!
- Не бойся, глупая! – сказал он. – Дай мне руку!
Он протянул ей свою ладонь, и, когда ее рука коснулась его пальцев, почти перекинул ее на берег рядом с собой.
Лика усиленно изучала снег под ногами, когда он спросил:
- Зачем ты пошла на лед?
- Я… У меня шарфик улетел…
- А, шарфик…
Виновник происшедшего безмятежно висел у Лики на плече. Между детьми повисла неловкая пауза. Внезапно глаза Лики наполнились радостью, она засмеялась и сказала:
- Сашка! Смотри! Я же говорила, что видела их!
Саша посмотрел туда, куда она показывала. Перед ним кружились миниатюрные белые бабочки, о которых говорила ему Лика. Мальчик не верил своим глазам: бабочки взмахивали крылышками и выписывали великолепные узоры, иногда опускаясь на плечи и лица детей.
Саша улыбнулся и посмотрел на Лику:
- Прости.
- Ничего. Я же все равно оказалась права, верно? – улыбнулась она ему в ответ.

Через мгновение Саша с Ликой лежали в сугробе, изображая «фигурки ангелов». Они держались за руки и весело смеялись. А над ними порхали бабочки.

В тот день шел мягкий пушистый снег. Понемногу он заметал окошки в домах, лавочки в парке и следы прошедшего дня. В этот вечер мир любовался снежными бабочками, которые так редко появляются здесь…

Вопрос: Мнения

1. Зацепило		12	(52.17%)
2. Не зацепило		3	(13.04%)
3. Хороший слог		3	(13.04%)
4. Крайне слабый язык/авторские приемы/идея		3	(13.04%)
5. Слишком по-детски		1	(4.35%)
6. Что это вообще?		1	(4.35%)
Всего:		23 Всего проголосовало: 20

@темы: Проза

---

«Алиса»

[Edariel]

Часть вторая, и надеюсь, что у вас проснется совесть и буду комментарии )

     Моё имя?.. Не помню… Потерял по дороге… Ну и ладно, не искать же.

    Прогулка Белого кролика по окрестностям этого старого дома веяла ностальгией…
    - Слушай… Тебе не кажется, что люди – жутко глупые создания? Невозможно найти искомое, даже если кто-то подскажет, где искать. Потому что если кто-то другой знает место – это уже не твоё искомое. Так что не волнуйся, Мэрианн – им всем скоро станет грустно, и они умрут сами собой. Как маленькие слабые кролики… Нарушитель границы, одна штука. Имя тебе не положено. А у меня совсем не осталось времени…
    

Цена первая.

    
    В зал вошел мужчина средних лет. Довольно привлекательный. Зал был одним из тех мест, где часто можно было увидеть Королеву червей. А пришел он именно к нему.
    - Извините, что прерываю.
    - А, это ты, Шляпник.
    - Надеюсь, я не помешаю.
    Болванщик закрыл за собой дверь и прислонился спиной к монолитным стенам.
    Ожидал приказ.
    - Ты вовремя. Опоздал на 15 минут 37 секунд.
    - Прошу меня простить. Сегодняшнее чаепитие немного затянулось…
    - Хм. Твои часы, как обычно, стоят… Значит ли это, что ты мне верен?
    - Ну разумеется, хозяин.
    - Мне нравится твой настрой…
    - Так зачем Вы позвали меня сегодня, Ваше величество?
    - Куда ты торопишься? Расслабься, отдохни, раз уж пришёл. Или тебя не прельщает перспектива выпить чаю со мной?
    - Как вы могли такое подумать! Просто я люблю пить чай в одиночестве… Так что за дело?
    - Ручной кот Герцогини, говорят, шастает по округе… Кошек я не люблю, но в его нелогичных действиях чувствую определённый смысл. Возможно, то, что мы ищем, не так далеко, как кажется…
    - Алиса?.. Долго же пришлось ждать на этот раз. Год и пять месяцев, если я не ошибаюсь?
    - Два года и восемь месяцев. Починил бы ты свои часы.
    - Да нет, не буду. Часы не должны работать идеально…
    - Выбраться из норы займёт не так уж много времени. Чтобы открыть дверь, нужен ключ. Шляпник… Я на тебя рассчитываю.
    - Всё, как вы пожелаете. Итак, Королева Червей… Ваш следующий приказ?
    - Отрубить голову Белому кролику!
    

Цена вторая.

    
    Наш котик, едва не прыгая от счастья и улыбаясь, решил затискать какого-то красивого и миловидного парнишку. Что это, что это? Узнаем?
    - Алиса! Добро пожаловать в Страну Чудес.
    А парнишка, похоже, смущенный и раздраженный, пытался оторвать от себя наглого Чешира. Правда, тогда-то он еще не знал его имени. Имени?
    - Ты обознался.
    - Удивляешь. Бывает, что человеку не нравится его имя, но чтобы вообще от него отказываться – такое я встречаю впервые.
    - Это ты меня удивляешь. Ты кто вообще такой? Откуда знаешь, как меня зовут, и почему за мной тащишься?
    - Откуда? Почему? Какие сложные вопросы. Так ли необходимо знать причину?
    - Я этого не говорил. Я просто… А, ладно. Допустим, я Алиса. Доволен?
    - Ага. Замечательный уклончивый ответ. Ещё вопросы есть?
    - Нет, так что проваливай.
    - Почему?
    - Потому, что ты запретил мне спрашивать, «почему»!
    - Ох… Я не собирался ничего тебе запрещать. Глупо делать всё в точности так, как тебе сказали. К тому же, я ведь не Королева Червей.
    - Королева Червей? Это здешний босс?
    - Ну да. Королева есть королева. Она всегда босс.
    - Как у пчёл и муравьёв, да?
    - Как шоколад или кубик Рубика… Не туда. Направо.
    - Там лево… Нет, я, пожалуй, всё-таки хочу спросить…
    - Зачем я тебя веду? Это просто. Потому, что меня попросили тебя привести.
    - Приказ королевы, что ли?
    - Ха-ха. Ты хорошо соображаешь. Ну, пошли – и знаешь, назад лучше не оборачивайся. Сожаления о прошлом собираются в стаю.
    - Сожаления? Это ещё кто – враги?
    - Враги?.. В каком смысле? Сожаления хотят быть рядом с теми, кто им нравится – вот и все дела. Проблема в том, каким образом они это делают…
    - Что это? Почему вдруг стало темно?..
    - Например… Есть три типа людей, которые нравятся Сожалениям. Первый тип – Алиса в Стране Чудес. Второй – самоубийцы за три секунды до смерти… хотя таких тут нечасто встретишь… И третий… мм… Какой же третий?..
    - Погоди. Ты сказал – Алиса в Стране Чудес? Это что, получается…
    - Ах, ну конечно. Это ты.
    - «Ах, ну конечно?!» Они что, привидения?!
    - Они – Сожаления. Люди, ставшие предателями, а также люди, которых предал Белый Кролик.
    - Тьфу ты, как всё запутано… Ну, а от меня-то им чего надо?! А…
    Черный дым обретал форму.. И словно зов доносился. Алиса… Алиса…
    - Погодите… Что это?.. Я не чувствую боли, но… Больно!..
    Алиса… Алиса…
    - А-а-а-а!..
    - Эх… Говорил же – не оборачивайся… Послушай, я тебе объясню. Ты ни в чём не виноват. Просто Сожаления – это души, которых лишили тел в наказание за преступления. И вот они хотят сожрать всё, что находится внутри твоего тела, чтобы сделать его своим…
    - Ты меня слушаешь?
    - Вообще-то нет… А что мне теперь делать, не подскажешь? «Умереть» желательно не предлагать…
    - Не буду, не волнуйся. Говорят, от Сожалений спасения нет – стоит попасться, и твоя песенка спета. Но я знаю один простой способ. Один-единственный.
    - А… Ха… Эй! Ты куда!.. Чёрт…
    Смех. Насмешка?
    - Выходит… никакого способа нет? Да пошёл ты! Чтоб я дал каким-то тварям в какой-то чёртовой дыре себя сожрать?! Да я лучше сдохну!
    Тут Алиса услышала шаги. Шляпник?
    - Раз ты такой живой и здоровый… Помолчал бы немного, а?
    Мужчина в странной шляпе быстро расправился с Сожалениями всего парой выстрелов.
    - Боль… исчезла?..
    - Встать можешь?
    - Ты кто?
    - Дурак! Слишком много спрашиваешь, потому на тебя Сожаления и накинулись. Выходим на большую дорогу – и не оборачивайся больше, если жить охота. Понял?
    - Ты… враг?
    - Враг? Ну, знаешь ли… Это тебе решать, Алиса.
    - Чего уставился?
    - Да так… Не хочешь ли поинтересоваться, откуда я знаю твоё имя?
    - Да нет, не особо…
    - Ты встречался с Чеширским Котом. Значит, это он и завёл тебя в обитель Сожалений.
    - Чеширский Кот?..
    - Уважаемый Шляпник. Похоже, у тебя сложилось обо мне превратное мнение, но я не виноват в том, что Сожаления повстречались с Алисой. Это была простая случайность.
    - Заткнись. Не желаю слушать твои оправдания.
    Щелчок предохранителя.
    - Эй! Откуда ты взялся?.. Это он, что ли, кот?
    - Повстречался с ним, и ладно. Одного раза достаточно.
    - Чего?
    - В соответствии с фабулой, Шляпник меня не видит. Похоже, он ненавидит котов…
    - Ничего подобного. Я ненавижу тебя, а всех остальных котов люблю.
    - Ладно, на том и порешим.
    - Вот и исчезни. Когда ты поблизости, Сожаления нервничают.
    - Боюсь, не могу выполнить твоё пожелание… Мне, знаешь ли, нужно слушаться хозяина…
    - Какое совпадение. Мне тоже хозяин велел привести Алису, как только найду, а то тебе, мол, ничего нельзя доверить. Приказ королевы, так что… Передавай герцогине мои наилучшие пожелания и скажи, что Алиса в надёжных руках.
    - Ах… Ну, тогда ничего не поделаешь. Извини, Алиса. Я хотел бы поговорить с тобой подольше, но уважаемому Шляпнику не терпится остаться с тобой наедине. Он – фаворит королевы, с ним лучше не спорить.
    - А ты не фаворит?
    - Это чужой кот. И он не станет слушаться приказов королевы даже под страхом смерти.
    - Да?.. Эй, погоди! Ты же сказал, что получил приказ от королевы!.. Куда он подевался?..
    - Откуда мне знать? Я его вообще не видел.
    - Да… так вот как это делается...
    

Цена третья.

    
    Тиканье часов.
    - Эй… Ты даже чаю гостю не предложишь?
    - Извини, тут не как в благородных домах. Хочешь чаю – наливай сам и пей, сколько влезет.
    Господин Шут, видимо, абсолютно забыв о своем госте, принялся рассматривать какой-то старый альбом. Однако, таким образом чтобы Алиса ни в коем случае не увидела, что там.
    - Мне вот любопытно… Зачем меня к королеве? Это же первое лицо в стране, зачем я ей?
    - Действительно, зачем? Понятия не имею. Не моё это дело – знать. Я выполняю приказы, и отвечать на твои «зачем» и «почему» не обязан.
    Разговор больше походил на препирательства… Похоже, Шляпник очень не любил беседы. А вот по Алисе и не скажешь, верно?
    -Конечно… Забыл, каюсь… Обитатели этой страны очень не любят отвечать на вопросы – вон, Чеширский Кот тоже не любил.
    -Это потому, что ты Алиса.
    - Алиса?
    - А что, нет?
    - Возможно.
    - Что значит «возможно»? А впрочем, ладно… Я просто хотел сказать, что ты обязан выполнить свой долг.
    Шляпник вынул что-то из кармана и бросил Алисе.
    - Держи, это твой.
    - Что за фигня?..
    - Ты что, тупой? Я кому сказал, не задавать глупых вопросов! Пистолет это, не видишь? Пистолет!
    - Да я не про это!.. Ты в своём уме, давать малолетке такую штуку? Скажи ещё, он для самообороны… Тогда я первым делом пристрелю тебя, как подсказывает мне здравый смысл.
    - Ха-ха… Точно. Ты неплохо соображаешь для малолетки.
    - Ты извини, конечно, но королевских приказов я слушаться не стану.
    - А вот тут ты не прав. Станешь ты слушаться или нет – решать не тебе. Можешь стрелять, если хочешь, но меня тебе не убить – как и Сожалений, которые за тобой охотятся.
    - Сожаления?..
    - Не заметил? Они уже давно крутятся вокруг дома. Понял, что это значит? Ступишь за порог – попадёшь к ним на ужин. Мне неохота всё время тебя спасать, поэтому никуда от меня не отходи.
    - Только не надо мне указывать. Ты что, за дурака меня держишь? Даже круглый дурак не промахнётся с такого расстояния.
    - Фух! Значит, ты абсо-лют-но круглый дурак.
    - Да пошёл ты!
    - Совет дуракам, способным промахнуться с такого расстояния: прежде чем стрелять из дарёного пистолета, пересчитайте патроны. Ну… Я вообще-то не думал, что ты выстрелишь… Но даже будь он заряжен – всё равно не факт, что ты смог бы меня убить.
    - Почему?
    - Действительно, почему?.. Потому, что здесь – Страна Чудес. Хорошее, простое объяснение.
    - Знаешь что?.. Ты меня ДОСТАЛ.
    - Моя работа – охранять тебя от врагов. Каким бы человеком ты ни был. Поэтому тебе самому себя защищать незачем.
    - Ах… Хочу съязвить, но ничего не придумывается… Могу сказать одно.
    - Что?
    - Сейчас не «уже шесть», а всего-навсего два! Починил бы ты свои часы.
    - Всё путём. На этих часах всегда ровно шесть, потому что своё время я подарил королеве.
    - Ах, королеве… Надеюсь, она в моём вкусе.
    - Ха-ха… Ну, надейся.

Вопрос: Мнения

1. Хорошо, зацепило		8	(61.54%)
2. Прилично, хотя...		1	(7.69%)
3. Перспективно, но...		2	(15.38%)
4. Спорно		1	(7.69%)
5. Без комментариев		1	(7.69%)
Всего:		13

---

Снег и волк

[Кортес...]

Собственно, я раньше не писал ничего подобного. Не удивлюсь, если первый блин, как говорится, комом.

 

Мне раньше казалось, что снег белый и пушистый.

Впрочем, он и сейчас кажется мне таким,
только теперь еще и немного грустным.
А волк для меня был одиноким и голодным;
мне хотелось остаться с ним:
накормить, напоить и погладить.
Но если снег мягкий, то шерсть у волка
жесткая, серая или черная;
она даже немного колется.
Но вообще, если искать долго,
то можно найти с белой шерстью
волка. И успокоиться.
А глаза у волков знаешь, какие?
Черные или карие, но всегда сильные,
жестокие и немного печальные.
А у белых волков глаза желтые или синие –
страшные глаза. Сколько ни смотри в них –
ничего, кроме пропасти, не увидишь.
Со снегом проще – он всего лишь слепит глаза,
заставляет жмуриться, и иногда – улыбаться;
он хоть и холодный, но все же хороший.
А еще в снегу приятно валяться, особенно,
когда он рассыпчатый; а если липкий –
то и снежками бросаться. А потом,
уже дома, в тепле, растирать замерзшие
пальцы, кутаться в шаль и маленькими глотками
пить обжигающий чай.
Можно еще вместо чая выпить горячий
глинтвейн. Но это – для тех, кто уже
повзрослее и может себе позволить.
У волков, между прочим, этого всего нет.
Может, они и не мерзнут вовсе, но все равно,
им зимой не очень-то хорошо
живется.


А мне хотелось бы побыть волком:
пронестись вместе с ветром по снегу,
оставляя следы на дороге.
И пропеть свою песню луне.

Вопрос: Мнения

1. Зацепило		12	(57.14%)
2. Не зацепило		3	(14.29%)
3. Хороший слог		4	(19.05%)
4. Крайне слабый язык/авторские приемы/идея		1	(4.76%)
5. Без комментариев (что-то мутно)		1	(4.76%)
Всего:		21 Всего проголосовало: 16

@темы: Стихи

---

Шестёрка червей

[Edariel]

Не мое, однако интересно было бы узнать мнения.

В каждом живет сожаление…
Боги не подвластны ему. (с)

Цена первая.

    Тиканье часов. Мышь пробежала по столу и, устроившись на краешке, взглянула на средних лет мужчину, который заканчивал мыть посуду. Поведя носом, словно что-то учуяв но, видимо сочтя, что ей запах не интересен, вновь обратила свой взор на молодого человека.

    - О чем думаешь, Шляпник?

    Тихий вопрос мышки едва не утонул в грохоте посуды, но человек, похоже, сумел различить слова зверька.

    - Надо бы закрыть на время магазин.

    Мышь, чье имя, к слову сказать, Соня, тут же нашелся что сказать:

    - Эх… Послушай. Ты становишься предателем, как те, кто заключил договор с кроликом. Личный королевский убийца?.. Нормальному человеку такое в голову не придёт.

    Шляпник уже заканчивал мыть посуду, но вот на реплику мыши отвечать не спешил. Только когда все тарелки были разложены, а помещение прибрано, мужчина ответил:

    - Ты знаешь здесь хоть одного нормального человека? В этой тесной, крошечной стране все давно свихнулись. Впрочем… Если мне, чтобы понять, надо было стать свидетелем убийства – у меня с самого начала было не в порядке с головой. Это место плохо подходит в качестве укрытия… Я достаточно побегал. И теперь хочу выбраться отсюда, только и всего.

    Соня зевнул и прикрыла глаза, словно готовясь заснуть.

    - Понятно… Не умирай, Шляпник. Ты единственный человек в этой стране, которого я уважаю. Я готов предоставить любые сведения, которые тебе нужны. Ведь Соня – очень осторожная мышь…

    - Знаю.

Цена вторая.

    Темная зала и трон. Восседает на нем Королева Червей.

    - Смотрите, кто к нам пожаловал… Странно видеть тебя в такую рань – ты же, вроде, ночное существо…

    Соня перед его величеством, произнес тихую и печальную речь:

    - Прошу прощения. Я лишь хотел назвать вам человека, от которого непременно следует избавиться… Ведь ваш убийца сегодня отсутствует по другому делу?

    - Ты предлагаешь выполнить работу вместо него?.. Интересно… И как же зовут этого несчастного, чья судьба – погибнуть от твоих рук?

Цена третья.

    А где-то у ручья… Шумит вода.

    - Нечем заняться…

    - Решительно нечем.

    Разговор двух персон можно было услышать задолго до места их встречи – так громко они говорили. Это были Алиса и Чешир. Кот – вовсе не кот, а девушки нет и в помине.

    - Зачем информатору врать?.. Я думал, они друзья…

    - А что, друзья не могут друг другу врать?.. Так – бывает, что нужно врать именно тем, с кем дружишь.

    - Интересно… Ты так когда-нибудь делал?

    - К сожалению, у меня нет друзей, которые бы этого заслуживали.

    - Эх… У меня тоже. Когда я не смог убить друга кролика, то подумал: что, если я – не та Алиса, которая нужна этой стране?.. Тогда и королева, и Шляпник больше не будут на моей стороне.

    - Мм… А какой, по-твоему, должна быть Алиса в Стране Чудес? Что ни говори, ты пытаешься убить Белого Кролика. В соответствии с правилами. Значит, ты – та самая Алиса, которая нужна этой стране. Как тебе такая мысль?

    - Хм.

    - На самом деле всё сложно… Что до меня, я рад видеть тебя здесь в качестве Алисы.

    - Ну конечно, ты же сам меня назвал.

    - Что ты имеешь в виду?

    - Ладно, неважно. Кстати, хотел тебя кое о чём спросить.

    - О, а я как раз забыл тебе кое о чём сказать.

    - Почему королева должна рубить голову друзьям кролика, чей контракт разорван?

    - Королева должна рубить голову друзьям кролика, чей контракт разорван, потому, что иначе друзья кролика превращаются в Сожаления и нападают на Алису.

    - Что ж ты молчал?! Чёрт… Знал бы раньше, давно бы сделал ноги…

    - Да?.. А мне кажется, ты был бы в этом самом месте, в это самое время, даже если бы заранее знал о существовании Сожалений. Сказать, почему? Потому что Алиса никогда не предаст Шляпника.

    - Только не надо рассказывать, каким должен быть мой персонаж. Для меня собственная жизнь важнее всего на свете, и ничьим приказам я не подчиняюсь. К тому же, у меня больше нет причин бежать. Та ложь, которую скормил нам информатор – из разряда недопустимых. Теперь у меня есть враг, а значит, в следующий раз я буду бить без промаха.

    - Ха-ха! Нет, всё-таки ты – идеальная Алиса. По крайней мере, для меня. И, тем не менее, по Сожалениям, которые так любят Алису, бить без промаха может только Шляпник. Что будешь делать?

    - Бежать.

Цена четвертая

    Шелест листьев, шуршание мышки…

    - С сожалениями ты не совладаешь.

    - Знаю. Один раз они чуть не справились со мной.

    - Ладно, слушай. Зная Шляпника, могу предположить, что он тебе ничего толком не рассказал…

    - Ты слишком длинно объясняешь…

    - Тогда поразмысли вот о чём. Сожаления – это бесхозные души тех, кто разорвал контракты с кроликом. Они нападают на людей независимо от способностей и правил. Почему же тогда Шляпник может их убивать?

    - Почему?.. Потому, что ему дана такая способность. Убивать тех, кто хочет причинить Алисе вред…

    - Неправильно. Я же сказал – ни способности, ни правила, ни здравый смысл на Сожаления не распространяются. Пистолет в правой руке – для тех, кто нарушил приказ королевы. Пистолет в левой руке – для тех, кто хочет причинить Алисе вред… Таковы способности Шляпника, но для Сожалений смертельны не они, а то, чего нет у тебя, но есть у него.

    - Чего?..

    - Не понимаешь, да? Вот почему объяснять нужно длинно – чем длиннее, тем лучше… Лучше всего держаться от Сожалений подальше, но если уж нарвался – прячься у Шляпника за спиной.

    - Совет осторожной Сони?

    - Совершенно верно.

Цена пятая

    Шум беготни…

    - Чего оно за мной гонится?! Я ведь даже убить его не могу! Это против правил!

    - Ничего не поделаешь. Сожаления очень любят Алису. А потом, знаешь поговорку? «Нет правил без исключений»

    Алиса вместе с Чеширом убегали от одного из Сожалений, неподалеку от озера. Каноны Страны чудес? Разозлившись на своего спутника, Алиса попыталась пнуть его но, увы, промахнулась. В тоже время на бегу, она еще и пыталась разговаривать с ним, что удавалось ей удачнее, чем подзатыльники.

    - Тебе не стыдно, Котище?

    - Кстати, вот интересно… Это Сожаление – оно вообще о чём? Что больше не дали ничего сказать?

    - Эй, погоди! Как ты говорил? Три вещи, которые нравятся Сожалениям… Алиса, потом… Что там ещё?..

    - Да?.. Я такое говорил?..

    - Говорил! Три типа людей, которые нравятся Сожалениям. Первый – Алиса в Стране Чудес. Второй – неважно… Какой третий?

    - Хм… Алиса в Стране Чудес, второе – неважно… А! Что-то насчёт того, чтобы исчезнуть…

    - Нет! Исчезнуть – это твой фирменный способ спастись от Сожалений, который работает только для такого труса и подлеца, как ты!

    - Молодец, Алиса, быстро учишься. Ругань, достойная Шляпника.

    - Спасибо за комплимент… Только не говори, что забыл… Или вообще никогда не знал…

    - О!

    - Вспомнил?!

    - Алиса, впереди!

    Заболтавшись с Чеширом, Алиса едва не расшиблась о дерево…

    - Смотри куда бежишь.

    - Спасибо за совет…

    - Не за что.

    - А это Сожаление не похоже на предыдущие. Издевается надо мной или… просто играет?

    - Понимаю… Для Сожалений, чьи глаза слепы, покрытое туманами Озеро Слёз – идеальное охотничье угодье. Гонка по кругу, значит… Здорово придумано, Соня.

    - Ну да!.. Информатор же говорил – для Сожалений смертельно то, чего нет у меня, но есть у Шляпника… Чего нет у меня, но есть у Шляпника… Что бы это могло быть?

    - Опять ты сложные вопросы задаёшь. Нет у тебя, но есть у других – это может быть миллион разных вещей.

    - Ты прав… Если подумать, я ведь совсем ничего о нём не знаю… А королевским убийцей он стал по приказу королевы или по правилам игры?..

    - Нет, по собственной воле. Кажется, это было сразу после смерти первой Алисы… Наверное, он решил, что это лучше всего отвечает его целям…

    - Какая ещё «первая Алиса»?..

    - Алиса! Я вспомнил! Сожалениям нравятся люди, у которых нет цели.

    - Цели?.. Тогда, выходит…

    - Да. Это то, что есть у Шляпника, но нет у тебя. Ни у кого из жителей Страны Чудес нет цели – кроме Шляпника.

    - Да ладно, у меня тоже есть цель – убить…

    - Белого Кролика?.. Ошибаешься. В действительности ты не это должен сделать.

    - Неправда! Я убью кролика, а потом… потом…

    Странные мысли посетили Алису: Жить здесь в своё удовольствие… В этом, что ли, моя цель?.. Нет… Не за тем я пришёл в эту страну… Что я хочу сделать?.. Что я должен сделать?.. Какова задача, которую мне необходимо выполнить?..

    - Что я делаю в этой стране?..

    - Отбросив сожаления о прошлом, люди забывают, в чём смысл их жизни. Это происходит со всеми, ты не виноват. И лишь Алисе, которая вечно в погоне за мечтой, в этой стране нет места…

    - Алисе?..

    - А! Ну конечно. Алиса – это ты.

    - Почему… Почему ты – вместе с Сожалением?.. Кто ты вообще такой?

    - Ха-ха-ха! Любишь же ты вопросы задавать… Не волнуйся, это Сожаление не из тех, что умирают. Есть только одна проблема: на этот раз тебе может быть чуточку больнее.

    - Ты меня обманул!..

    - Нет, не обманывал. Разве я не говорил? У меня нет друзей, которые заслуживали бы лжи.

    Мысли Алисы начали путаться… Накрывала слабость.

    Ничего себе «чуточку больнее»… Это не похоже на предыдущий раз… Такое чувство, что я куда-то проваливаюсь…

    - Извини. Но ручной кот должен делать своё дело… Впрочем, я не собираюсь становиться твоим врагом – в отличие от приятеля Шляпника…

    Быстро достав из кармана револьвер, Алиса выстрелила в Чеширского кота. Рана похожа была не смертельной, но довольно глубокой... Попала в плечо.

    - Да пошёл ты… Это не тебе решать!

    - Ха-ха… Извини. Сожаление, хватит! Алисы здесь больше нет… А Белый Кролик, как обычно, любит жестокие представления… Слышишь? Я показал ему дорогу. Дальше делай, как знаешь. Опять Алиса на меня злится – и всё из-за тебя… Чёрт, больно. Он по-настоящему выстрелил…

Цена Сони.

    Выстрел, вскрики…

    И напряженный, печальный, решительный голос мышки:

    - Королева Червей, этот несчастный – ты.

    - Ха-ха. Похоже, я не пользуюсь популярностью. Хочешь попасть мне в сердце?

    - Ты не собираешься выпускать Шляпника. Я прав? Ведь ты никогда не обращаешь внимания на жертвы, для тебя главное – добиться своего…

    - Не понимаю, о чём ты говоришь.

    Вдруг из коридора выбежала придворная.

    - Ваше величество!.. Здесь опасно!.. Скорее, бегите!..

    - А ты что делаешь? Кто велел тебе меня спасать? Это нарушение приказа. Никогда больше не смей ко мне прикасаться.

    - Ваше… величество…

    Королева червей быстро преодолела расстояние до женщины, и срубила ей голову больной черной косой. Жуткое оружие.

    - Красная кровь так отвратительна на вид… Валет! Прибери здесь.

    И вновь усевшись на свой трон, Королева устало проговорила:

    - Информатор… Ты так умен… Я не буду спрашивать, о чём ты узнал за эти три года, какую цель обрёл, но… Пусть даже нынешняя Алиса и отыщет выход, я не стану удерживать Шляпника. Разумеется, если он, в самом деле, захочет уйти.

    - Не волнуйся, уйдёт – ради того он и заключил с кроликом контракт.

    - Да?.. Мне казалось, твое кредо – осторожность, но, похоже, я тебя переоценил. Слушай внимательно. Ты упустил из виду одну важную вещь. Шляпник, которого ты пытаешься спасти ценой таких усилий, пока ещё мой способный и преданный слуга.

    Отворилась дверь, и вошел виновник торжества… Шляпник.

    - Ах, вот оно что… Ты быстро заметил ловушку.

    - Ага. Я же не такой осторожный, как ты, Соня. С вами всё в порядке, Ваше величество?

    - В полнейшем. Теперь, когда ты здесь… Я всего лишь потерял одну из своих карт.

    - Соня, брось пистолет.

    - Не брошу. И нет больше в этом мире никого, кто мог бы отдавать мне приказы.

    - Соня… Почему ты это делаешь? Почему тебе так приспичило убить королеву, что ты даже заключил с кроликом контракт? Ты что, мой враг?

    - «Враг»… Впервые слышу от тебя такое детское слово… Но ты прав. Я – враг. На самом деле я получил интересные сведения, и захотел показать тебе, что у королевы на уме… и в сердце. Что чернее мышки в чёрной комнате, даже когда истекает кровью.

    - Ты…

    - Шляпник… Похоже, он устал – устал от этой жизни, похожей на игру, где все связаны правилами… Помоги ему покончить со всем. Приказ королевы! Отрубить голову Соне!

    - Ваше величество!

    - Слышал? По приказу королевы ты можешь убить меня без колебаний, неважно – враг я тебе или друг. Разве не так тебя учили? Поэтому, отбрось колебания… и жми на курок.


    По мотивам Алиско-драм… (с)

Вопрос: Мнения

1. Хорошо, зацепило		8	(53.33%)
2. Прилично, хотя...		3	(20%)
3. Перспективно, но...		0	(0%)
4. Спорно		3	(20%)
5. Без комментариев		1	(6.67%)
Всего:		15

@темы: Сказки

---

[Rhiannon]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Та, что гуляет сама по себе

[Rhiannon]

Глава 14
Охотники за привидениями

- Без страха и упрёка! – доложила Таша, жестом фокусника извлекая из своего веера карт тёмного паладина и подкидывая его Джеми.
- Бабочка, - ответил тот, выкидывая козырную влюблённую королевну.
- Бабочка! – Таша подкинула крещёную королевну.
- Его высочество! – буркнул тот, побивая королевну козырным принцем.
- Для тебя ничего не жалко! Его высочество! – Таша щедро выложила тёмного принца.
Джеми тяжело вздохнул, косясь на своего козырного короля. Более королей, равно как и козырей, не наблюдалось. Брать или не брать, вот в чём вопрос. Не хочется, ой не хочется, тем более что у Таши всего четыре карты. Но и короля жалко… Да и карты все вроде хорошие, картинки…
- Моё, - мужественно сказал он, пригребая немаленькую стопку к себе.
- И никакого обмана, - констатировала Таша, эффектным веером кидая на одеяло четыре восьмёрки.
- Откуда?? – взвыл мальчишка.
- Забыл, как сам мне их всучил пять-шесть конов назад? Ну вот, а я их заботливо приберегла для тебя, хе-хе… И вот ты опять в болванах, - девушка, зажмурившись, довольно потянулась. Покосилась на понурое лицо Джеми и ободряюще похлопала своего рыцаря по плечу, - ну, фигурально в болванах. Ты же вообще жутко умный. Всё-все знаешь. Только в картах не везёт… А яд виспа точно был только в крови? В щупальце его не было?
- Если бы был – я бы об этом уже узнал, - проворчал явно польщённый Джеми. – Ещё разок?
- Не-а. Не хочу терзаться совестью, обыграв тебя в десятый раз, - Таша зевнула. – А вдруг он… замедленного действия? Кто его знает, этого виспа.
- Если даже так и сейчас меня травит неизвестный науке яд, - что весьма сомнительно, учитывая, что моя нога прошла, - то противоядие науке тоже неизвестно, - Джеми протянул руку и положил аккуратно сложенную колоду на стол. – А потому мне останется лишь смириться со своей горестной судьбиношкой умереть в цвете сил.
Откуда-то на дворе отстукивал бодрый маршевый ритм топор – Таль рубил дрова. Звякала на кухне посуда, бодро посвистывал чайник – Маля и Габриэль мыли посуду перед вечерним чаем.
Таша и Джеми сидели на раскладушке и до сего момента самозабвенно резались в болванчика. На стульчике пристроилась Кира, якобы читая, а на деле – подглядывая-подслушивая. И если девочка в детской находилась по праву владелицы, а Таша – лишь потому, что Арон второй день не позволял ей вставать с раскладушки дольше, чем на десять-двадцать минут, то Джеми самым позорным образом прятался. От Габриэль.
О своём чудесном колечке мальчишка вспомнил, лишь когда благополучно отошёл от многочисленных происшествий за последние двое суток – что произошло на следующее утро после прогулки его спутников в мир иной. А, выяснив, что рядом с Габриэль кольцо радостно окрашивается зелёным – поспешил ретироваться в детскую, мышкой вышмыгивая оттуда лишь в случае крайней нужды. Алексасу приходилось не слаще – учитывая, что окружающим не стоило знать о раздвоении личности милого Ташиного братца, время Алексаса решили целиком и полностью тратить на сон. Что, естественно, не прибавляло тому расположения духа.
В общем, пребывание в доме семейства Ингрид братьям по душе явно не приходилось.
- Вышел бы. Не думаю, что ты привлекаешь госпожу Ингрид в качестве потенциального обеда, - в который раз попыталась урезонить своего рыцаря Таша.
- Зато она меня привлекает, - буркнул Джеми в ответ, - в качестве потенциального объекта для подвигов из разряда «избавление мира от двуликого чудища».
- Джеми, это глупо – ненавидеть любого ликана. Передай мне чашку с чаем, пожалуйста… ага, спасибо. Ну так вот – что тебе сделала Габриэль? Тут уместнее вопрос, чего она не сделала, чтобы нам помочь. И лично я ей по гроб жизни буду благодарна.
- Она ликан.
- Мы в Клане ликанов. В их посёлке. То, что остальные члены семьи люди – нонсенс. Если бы Кира умела перекидываться в львицу… потенциально – она же тоже «потенциальный объект», так или нет?
Потенциальный «потенциальный объект», наблюдавший со стульчика, ослепительно улыбнулся во весь свой беззубый рот.
- Маленькие – все хорошенькие, - отрезал Джеми. – Истинные борцы с нечистью не щадят никого, потому что знают: милые волчата вырастают в злых матёрых волков. Чем меньше крови они успеют пролить, тем лучше.
Таша, не сдержавшись, отвесила ему подзатыльник. Джеми только фыркнул.
- А я уже и забыла, каким ты бываешь идиотом, - Таша сердито тряхнула ушибленной ладонью и отхлебнула чай, опасно взволновавшийся в кружке. – Не понимаю такой жажды вендетты, при которой можно женщину или маленького ребёнка прирезать… Или ты только кажешься вменяемым человеком?
Джеми взъерошил приглаженные её ударом кудряшки.
- А ещё, - вдруг тихо сказал он, - ты не понимаешь того, что я воспитывался со знанием: ликаны – нелюди. Нечисть. Попросту звери, дикие и хищные. То, что в человеческой шкуре они разумны, дела не меняет. И я не бывал в их королевстве, не говорил с ними… не видел никого из них, кроме взятых на поле боя пленников, которые после пыток теряли человеческий облик – и перекидка не нужна. Мы презирали их. А я – ненавидел к тому же. А теперь скажи: как ты думаешь, семнадцать лет прожив с этой гаммой знаний и чувств – можно забыть о ней в два дня?
Таша, не торопясь, маленькими глотками допивала чай.
- Весь вопрос в том, - наконец сказала она, - хочешь ли ты сам о ней забыть.
Джеми, вертя кольцо на пальце, промолчал.
Глухо хлопнула входная дверь. Минуту спустя круглая дверная ручка щёлкнула и провернулась.
- Добрый вечер всем.
- Добрый! – радостно откликнулся Джеми. – Что нового, святой отец?
Арон скрестил руки на груди и прислонился спиной к стене.
- Кира, госпожа Ингрид зовёт тебя пить вечерний чай, - сказал он. Дождался, пока девочка жизнерадостно выпрыгает из комнаты, и наконец ответил:
- Да так, мало чего интересного.
- Что, - несказанно удивилась Таша, - неужели больше некого выручать из передряг, лечить и воскресать?
Арон улыбнулся в ответ. Видно, вспомнил вчерашний разговор. Не мог не вспомнить.
«Можно подумать, у тебя девиз по жизни – «пришёл, увидел, воскресил», - когда вечером они сидели в комнате, фыркнула Таша.
«На самом деле это случается не так часто, как можно подумать», - ответил дэй.
«Два воскрешения за три дня – не так часто?»
«Необычайная концентрация смертей хороших людей на неделю».
«Да ещё и Кира…»
«Ну, а она уж точно ни при чём».
«Как это?»
«Вовсе не обязательно идти за человеком за грань, чтобы он продолжил жить. Чаще всего достаточно искусственного дыхания, или удара кулака по правильному месту, или шлепка по спине, выталкивающему кусок пищи, который попал не в то горло… или вовремя распутанной пуповины, чтобы младенец наконец смог вдохнуть».
«Так она не родилась мёртвой?»
«Нет. Но казалась таковой весьма убедительно. Будь я не таким упорным, я бы даже в это поверил. Однако маленькие дети цепляются за жизнь упорнее, чем мы думаем. Недаром только их кости не ломаются, а гнутся по принципу юной зелёной веточки».
- Похоже, Джеми, - посерьёзнев, сказал дэй, - нам с вами предстоит поработать охотниками за привидениями.
Парнишка изумлённо моргнул:
- В смысле?
- Прогуливаясь по посёлку, я по счастливой случайности встретил юную племянницу герцога, которая как раз искала меня.
- Зачем это ты понадобился племяннице герцога? – невзначай поинтересовалась Таша.
Узнав, что в захудалом, в общем-то, Пвилле находится дом самого настоящего герцога, Таша сильно удивилась. И решила узнать побольше об этом удивительном явлении от Мали. Что и осуществила вчера вечером, подвязавшись помочь ей лепить пельмешки и невзначай заведя разговор.
«Каким ветром герцога в деревню занесло, говоришь? Так это не его, а предков его, - ловко заворачивая пельмешки, охотно ответила Маля. – Род-то у них знаешь какой древний? Ого-го! Прапрапрадеда Нормана сюда сам Князь Клана нашего послал, чтобы следить за обстановкой на дальних рубежах… ну, он и отгрохал себе усадьбу на века. Потом уехал обратно, в столицу, но сына тут оставил. И невесту ему сюда же привёз. Так и повелось – одни Норманы в столице живут, а другие – здесь… Правда, нынешний герцог, господин Оррак Норман, ещё в юности в столицу подался и вроде бы как даже там неплохо обустроился, но лет пять назад вернулся. Почему вернулся? Не меня спрашивай, мы в герцоговский круг общения невходящие. А если б и входящие были – навряд ли б он нам рассказал…»
- Ну, - ответил дэй, - я часто проездом бывал в Пвилле, и успел так или иначе помочь довольно многим его жителям. И, как оказалось, эти многие меня помнят до сих пор… А когда узнали, что я вновь здесь, то в борьбе с беспокойным призраком решили обратиться именно ко мне.
В глазах Джеми загорелся прямо-таки нездоровый азарт:
- Кто, где, когда?
- Он приходит в усадьбу герцога каждое полнолуние. Четыре ночи подряд. Откуда – неизвестно. Служанка заметила его четыре месяца назад, как-то ночью встав в уборную – сияющий силуэт-отражение в оконном стекле, будто сгущённое лунное сияние. Девушка заорала так, что перебудила весь дом. И хорошо, что перебудила – с такой раной она бы не дотянула до утра.
- Призрак её ранил?
- Услышав крик, он исчез. А потом она услышала в своей голове голос… и почувствовала, что кто-то пытается проникнуть в её разум. Она заметалась, сшибла стоявшие у стены рыцарские доспехи прадеда герцога, и те рухнули на неё. К несчастью, для пущей реалистичности герцог решил вложить в латную перчатку предка его любимый кинжал. Без ножен.
- Но она жива? – забеспокоилась Таша.
- Жива, - кивнул Арон. – Только заикой осталась, а так – ничего серьёзного… Следующей ночью герцог и его племянник Леогран решили устроить призраку очную ставку. И тот, охотно на неё явившись, сходу предпринял попытку занять тело достопочтимого господина Оррака, однако по какой-то причине не смог этого сделать – как и в случае с юным Леограном. Тогда призрак отступил куда-то вглубь стекольных отражений, напоследок полыхнув таким ярким светом, что герцог с неделю ничего не видел.
- На герцоге и его племяннике были кресты, - скорее констатировал, чем уточнил Джеми.
- Совершенно верно.
- А несчастная девушка креста не носила, за что и поплатилась, - парнишка сосредоточенно кусал заусеницы. – Хотя ей повезло, что дело обернулось так – после того, как такой призрак покидает временное тело, сломленный им разум истинного теловладельца чаще всего уже восстановлению не подлежит.
- Такой призрак? – уточнила Таша. – Ты знаешь, какой?
- Дух без полтергейстского потенциала. Задержавшаяся на этом свете душа. Либо тело не упокоено, либо незавершённое дело осталось, - веско заявил парнишка. – Такие духи могут на время занимать тела живых, потеснив их разум… но они знают, чем подобное вытеснение заканчивается для живых, и потому обычно пытаются договориться полюбовно – чтобы разыскали тело и похоронили, как подобает, или завершили то самое незавершённое дело. Ну, а дальше что?
- На лунный месяц призрак исчез. Обитатели особняка решили, что он оставил их в покое, но в следующее полнолуние призрак опять заявился в особняк. Встречаться с ним герцог и его домочадцы уже не рискнули, а в витражных окнах их покоев призрак почему-то отразиться не мог. Так что он ограничивался тем, что скользил по окнам в коридорах – исходящий от него свет проникал в дверные щели и замочные скважины. Занавешивание окон результатов не дано – сияние пробивалось и сквозь них. Проведённый местным дэем обряд изгнания нечистых сил посредством освящения каждого помещения особняка результата не дал. Когда же дэй попытался встретиться с призраком лицом к лицу – дух повторил свой ослепляющий маневр. Только бедняге-дэю в пылу изгнания беспокойного духа не повезло отступить к лестнице, а когда призрак вспыхнул, он рефлекторно отшатнулся, и…
- Но он жив?
- Жив, Таша, жив. Хотя похрамывать, наверное, до конца жизни будет… В общем, герцогу больше не на кого надеяться.
- Кроме как на тебя, известного целителя и чудотворца?
- Ну, не столь уж и известного. Разве что в очень узком кругу.
Джеми между тем беспокойно расхаживал по комнате:
- Он должен быть тесно связан с герцогом. Или с кем-то из домашних. Или с домом. Он должен быть чьим-то родственником… и, скорее всего, состоял в не очень хороших отношениях с роднёй. Поэтому и договориться с живыми не имеет возможности, - он решительно вскинул голову. – Я должен поговорить с герцогом!
- Конечно, поговорите. Вчера призрак опять объявился в особняке. Завтра герцог ждёт нас к ужину. И на ночь… а, быть может, и на две – мы задержимся в его фамильном жилище, чтобы указать его беспокойному гостю на дверь. Вернее – на тот свет.
- Нас – троих? – быстро спросила Таша.
Арон вздохнул:
- Увы, но да. Потому что оставить тебя здесь я не могу.
Таша внимательно взглянула на него:
- Привет от наших чёрных друзей?
Дэй кивнул.
- Я чувствую их, - добавил он. – Они бродят вокруг посёлка.
- Они… здесь? Но почему…
- …они не нападают? Потому что нет такого приказа. Видимо, «хозяина» пока устраивает, что мы здесь.
- Выходит, мы играем по его правилам? – Джеми нахмурился. – Что-то меня такое положение дел не особенно устраивает.
- Меня тоже, поверьте, - спокойно ответил Арон. – Но мы пока живы, и это главное.
- Слово «пока» безусловно радует, - выщипывая шерсть с одеяла, мрачно сказала Таша.
Мужчина устало пригладил волосы. В день их встречи тщательно прилизанные, как и подобает дэю, за последние дни они растрёпывались всё больше, грозя в итоге превратиться в непослушный, какой-то мальчишеский шухер.
- Нам дают передышку, - негромко сказал Арон. – И я знаю, что за этой передышкой последует. Стоит нам выехать из Пвилла…
- А кто сказал, что мы будем выезжать? – Джеми самодовольно улыбнулся. – Я опять могу перенести нас с Ташей, а поскольку охотятся они за ней…
- То найдут вас, куда бы вы ни перенеслись, - оборвал его Арон. – Поймите, Джеми, тот, с кем мы имеем дело – не отступится.
- Гм, - парнишка в явной недовольственности пощёлкал пальцами. – Значит, правила игры устанавливает он? А ставка в этой игре – жизнь?
- И близятся решающие ходы, - негромко сказал дэй. – Нашим будет выезд из Пвилла. Его ответ настигнет нас по дороге… куда бы то ни было.
- Вы думаете?
- Знаю. И чем скорее мы сыграем по его правилам – тем скорее всё закончится. Так или иначе, но закончится.
- Не будет никаких «иначе», святой отец! – Джеми вскинул подбородок. – Мы победим!
Мужчина взглянул на него неожиданно пристально. И неожиданно печально.
- Всё гораздо серьёзнее, чем вы думаете. И я не берусь обещать, что все мы выживем, - тихо и очень просто сказал дэй. – Но рано или поздно мы должны будем принять этот бой. И лучше, чтобы мы приняли его сейчас, сами, с высоко поднятыми головами – чем рано или поздно всё равно вступить в него, но будучи загнанными в угол. Вступить лишь потому, что нам не оставят другого выбора.
- Как будто он сейчас у нас есть, - Таша стиснула краешек одеяла в кулаке. – Хорош выбор – умереть сейчас или пробегав ещё пару недель.
- Даже иллюзия выбора значит очень много, - серьёзно сказал Арон. – Во всяком случае, для морального настроя – точно. А от морального настроя зависит куда больше, чем вы думаете.
Скрипнула дверь. В комнату на одной ножке радостно пропрыгала Кира.
- Буся говолит, что мне пола спать, а вы, дядя Джеми, и вы, святой папа, идите пить вечерний чай! – с порога выпалила Кира.
Каждый раз, заслышав искреннее и очень уверенное «святой папа», Таша хихикала в ладошку, а Джеми так вообще открыто улыбался до ушей. Один Арон помнил о том, как важно быть серьёзным – хотя смех в глазах выдавал его с головой.
Попытки объяснить девочке, что говорить «святой папа» неправильно, ни к чему не привели. Кира хлопала ресницами, делала большие глаза и спрашивала – почему? Ведь она же папу зовёт папой, а не отцом! Это такое слово противное – отец… А Арон же тоже её папа, только святой. Так почему нельзя?
- Вот и Таше пора спать, - неумолимо сказал дэй. – Джеми – идём.
- Я с этой чай пить не буду! – торопливо отрезал мальчишка.
- Никто и не заставляет. Но вам в любом случае пора перебираться на террасу.
Джеми, вздохнув, пожелал Таше спокойной ночи и шмыгнул мимо приоткрывшего дверь дэя. Полминуты спустя скрипнули террасные половицы – Джеми короткими перебежками добрался до своего законного соломенного тюфячка с подушкой и одеялом.
- Хороших снов, Таша. И постарайтесь выспаться хорошенько. Спокойных ночей нам осталось совсем немного.
- Приятных снов.
Он вышел, а она – забралась под одеяло, глядя, как Кира опускает полог над своей кроваткой. Свет не выключали – Кира боялась темноты. Тоже.
Таша смотрела в потолок, считая древесные трещины на балках.
«Я не берусь обещать, что все мы выживем…»
Она не боялась смерти. В конце концов, она уже умирала раз, и это не было так уж страшно.
Но одна лишь мысль о том, что умрёт не она…
Шумно протопали по коридору в спальню Маля и Таль. На кухне позвякивала о край чашки ложечка – Арон размешивал свои обычные два куска сахара.
Как я смогу жить дальше, зная, что кто-то отдал свою жизнь за мою? Что кто-то мог жить, но из-за меня…
…а как жила мама?
Она с силой провела рукой по волосам, ото лба до затылка, запуская пальцы в светлые пряди, рассеянно задержав на макушке – и так и оставив за головой…
…нет, нет, не хочу даже думать об этом, не хочу, не хочу!!
…зажмуриться, ткнувшись носом в подушку – слушая тоненькое посапывание спящей Киры, скрип террасных половиц под ворочающимся на своём тюфячке Джеми, притихшую ложечку…
О чём угодно, только не об этом…
Слушая тишину…
В которой особенно чётко слышались голоса.
- А симпатичные у тебя дети.
Госпожа Ингрид говорила тихо, очень тихо. Джеми не расслышал бы даже отзвука её голоса. Но Таша отчётливо различала каждое слово.
- Не могу поспорить.
- Особенно Таша.
- Да, она хорошая девочка.
Он тихо звякнул об стол опущенной чашкой.
- И любопытный она ликан. Совсем на ликана непохожая. Только глазами… в которых видна кошка.
Тихий звук сдвинутого табурета и лёгкие, словно шорох, шаги. Остановились… Скорее всего, подошла к окну.
- Смотрю, ты к ней очень привязан.
- Она ведь моя дочь, - скрип. Качнулся на стуле? – А у тебя всё-таки до невозможного счастливая семья.
- Таль да Маль, Маль да Таль… да, они хорошая пара. И Кира замечательной девочкой вышла. Жаль только, что не львы. Но тут уже моя вина.
- Люди – совсем неплохие существа. Особенно такие, как твоя семья.
- Это да, но… я всё-таки никогда не умела выбирать правильного спутника жизни. Любить смертного… помимо сладости, невыносимая мука.
- И ты не бессмертна.
- Но уже живу в два раза дольше отмеренного ему срока. И полжизни – вдовой. А ведь по нашим меркам – цветущий возраст, - шорох её платья. – А каким образом эти дети к тебе попали?
- Ты же знаешь.
- И ты думаешь, я поверила тому, что узнала?
- Назови мне причину, по которой ты не можешь этому поверить.
- Я просто знаю.
- Причина неубедительна.
Шелестнул её вздох.
Госпожа Ингрид побарабанила тонкими пальцами по столу.
- Я думала, что когда-нибудь ты будешь мне доверять.
- Я доверяю.
- Но не так, как мне хотелось бы.
- Далеко не всегда наши желания можно соизмерить с возможностями окружающих.
- Твоя логика невыносима, - тихий стук подушечек пальцев по столешнице оборвался. – Ты можешь хоть когда-нибудь поступиться ей… хоть раз поступать, как велит тебе сердце?
- Я поступаю так изо дня в день.
- Ты прекрасно знаешь, о чём я.
Тишина. Такая тишина, что Таша могла расслышать их дыхание.
- Я не могу дать тебе того, что ты ищешь, Габриэль, - тихо сказал он.
- Почему? – в её голосе прозвучали нотки упрямства ребёнка.
- Потому что единственная женщина, которую я могу любить – это Неба.
Таша почти видела её изящные руки с тонкими кистями, скрещивающиеся на груди.
Она почти следила за её губами, кривящимися в горькой усмешке.
- Можешь или хочешь?
- Должен.
Его ответы словно высекались на невидимых скрижалях. Не стоило даже пытаться что-то изменить или опровергнуть.
- Ты не должна больше заговаривать или думать об этом. Потому что это причиняет тебе боль. Я не смогу быть рядом с тем, кому причиняет боль одно моё присутствие.
Её молчание хлестнуло отчаянием, как плетью.
- Не буду.
- Хорошо, - он встал. Наверное, достал из-за диванчика за кухонным столом подушку и плед. – Спасибо за чай, очень вкусно.
- Не стоит благодарности.
- Стоит. Хороших снов.
- Спокойной ночи, святой отец.
Десяток быстрых шагов, лёгкий хлопок дверью – и дом приняла в свои объятия сонная тишина.
Предоставив Таше хоть всю ночь, как сейчас, смотреть в потолок широко открытыми глазами.

***

- Ничего сложного, - сказал Арон, вымеривая шагами пыль просёлочной дороги. – У нас есть две ночи, но будем надеяться, что всё решится уже сегодня. Мы с вами, Джеми, дежурим в коридоре, а ты, Таша, остаёшься в комнате.
- Ага, бегу, лечу и мчусь в ней оставаться, - хмыкнула Таша.
- Рад, что в тебе наконец проснулось послушание.
- Вообще-то это не было изъявлением покорности судьбе.
- Я знаю. Но если иметь соответствующее воображение, любому слову собеседника можно придать нужный тебе эмоциональный оттенок.
- Я буду с вами!
- Нет.
- Поверь, мы как-нибудь и без тебя справимся, - ехидно добавил Джеми.
- Видела я, как вы без меня на Белой Топи справились, - не замедлила плеснуть ядом в ответ Таша.
Удар по мужскому самолюбию определённо пришёлся обоим ниже пояса. Дэй опустил голову, Джеми пожевал губами воздух.
Вот и нечего тут носы задирать. Нашли слабый пол, тоже мне, сильные потолки!
Пвилл оказался симпатичной маленькой деревенькой, примыкающей к светлому сосновому лесу. Пять-шесть десятков невысоких домов кругами расходились от мощёной брусчаткой центральной площади, на которой жались друг к другу рыночные лотки и палаточки. Черепичные крыши пылали алым в мягких волнах закатного света.
Таша знала, что рядом с Пвиллом располагались залежи глин – как обычных красных, так и ценного каолина с бентолитом: сразу за лесом, в стороне от дороги, начинались карьеры. Логично, что Пвилл издавна славился своими гончарами и всевозможными гончарными изделиями. Вот и глиняные черепицы словно сошли с картинок-иллюстраций к легендам о волшебных городах, где всем без исключения живётся весело и беззаботно.
Рядом с лесом, на высоченном холме, - скорее напоминавшим маленькую гору, - высился особняк герцога – скорее напоминавший маленький замок. Замок принцессы, которой не посчастливилось повстречаться со злым колдуном. Темнокаменные башенки тянули шпили к облакам с явно кровожадными намерениями, ворота грозились подъёмными решётками, чёрные стены скалились зубцами.
Сейчас троице открывался самый изумительный вид как на особняк, так и на Пвилл – по той простой причине, что по истечении получаса пути по обернувшейся кольцами вкруг холма тропке они как раз достигли её середины.
- Ну, большая часть пути позади, - ободряюще заметил Арон.
- Вообще-то нам ещё столько же, - уныло откликнулся Джеми.
- По холму – да, но мы ещё шли по деревне. Так что позади всё-таки большая.
Таша промолчала. Лишь, вздохнув, прибавила шагу.
При мысли, что где-то в сосняке затаился, выжидая скорых сумерек, мрак на четырёх когтистых лапах – у неё сразу случался прилив сил.

***

Джеми успел отбить все кулаки, прежде чем понял, что открывать ворота никто не собирается. Когда мальчишка, сплюнув, предложил подпалить что-нибудь, дабы привлечь внимание негостеприимных хозяев небольшим пожарчиком – за их спинами кто-то вежливо кашлянул.
При обороте и рассмотрении «кто-то» оказался юношей лет двадцати. Интересная бледность породистого лица с тонкими чертами аристократа, яркие глаза оттенка первой весенней зелени. Светлые волосы прихвачены лентой в низкий хвост. На шее – круглый зелёный камень с дыркой на кожаном шнурке… интересно, знает, что камень так оттеняет цвет его глаз? Одет изысканно и богато – белая рубашка с кружевным воротником, шёлковая жилетка до середины бедра, штаны тонкого сукна и высокие сапоги мягкой светлой замши.
А в его движениях сквозила мягкая грация большого кота.
Таша увидела крупного, поджарого стремительного гепарда так ясно, словно он стоял перед ней в своей звериной ипостаси.
- Добрый вечер, - юноша склонился в изящном поклоне. – Леогран Норман, племянник его светлости, к вашим услугам. Отец Кармайкл?
- Он самый. А это мои приёмные дети, друзья и соратники – Джеми и Таша.
- Очень приятно, - Леогран учтиво улыбнулся. – Идёмте, ужин сейчас подадут.
И, жестом велев следовать за ним, провёл чуть-чуть подальше – где дожидалась приоткрытой неприметная дверка, приткнувшаяся в причудливом изгибе каменной стены.
…а симпатичный, ничего не скажешь…
Ещё скажи, что кокетничать с ним собралась.
…а почему бы и нет? Привлекательные племянники герцогов на дорогах не валяются…
Ну да, ассортимент валяющихся на дороге вьюношей ограничен колдунами-недоучками с раздвоением личности.
Облицованный пошарпанным чёрным мрамором холл гулко бурчал вслед каждому шагу. Посредине взгромоздилась изгибающаяся в два лестничных пролёта лестница – до того широченная, что будто из королевского дворца умыкнутая. По ней поднялись на второй этаж, а там, минут десять пропетляв по коридорам, наконец вышли в столовую.
За столом, кажется, могла с комфортом разместиться армия Его Величества. Со шкур на стенах скалились волчьи головы. Для разглядывания вычурной люстры на потолке приходилось задирать голову так, что затылок чуть не касался спины. Впрочем, свечи на люстре не разжигали, высокие окна занавесили, и лишь потрескивал камин да обтекали воском пять-шесть канделябров по всей длине стола, мерцая оранжеватыми отблесками в золотых тарелках, кубках и столовых приборах.
Мда, обстановка, что ни говори, довольно мрачненькая.
- Вы пришли, святой отец! – с в меру отдалённого от дверей стула вскочила невысокая девица в лёгком фисташковом платье. – О, я знаю, вы поможете нам справиться со всеми напастями!
Девица была хрупкой до того, что кажется, тронь пальцем – и сломается. Личико милое, смазливое. Платье, бесспорно, оттеняло цвет глаз, - такого же, как у брата, зеленоватого оттенка, - но ещё и очень, очень светлую кожу, нездоровым снежным тоном которой девица могла дать любой ламии сто очков вперёд. Отливающие рыжиной каштановые волосы уложили в перевитое лентами произведение парикмахерского исскуства – но упорно выбивающимися кудряшками оно скорее напоминало замысловатый шухер.
…в общем – чучело.
Будь терпимей… если подзагорит малость – может, и ничего будет…
…и вот с чего, скажи на милость, Джеми так на неё вылупился?
- Моя сестра-близнец Лавиэлль, - представил Леогран. – Элль, с отцом Кармайклом ты уже знакома, а это его приёмная дочь…
- Таша, - представилась Таша.
- И его приёмный сын…
Когда брат с сестрой уже начали недоумённо переглядываться – Таша, ткнув своего рыцаря локтем, поспешила прервать затянувшееся молчание:
- Его Джеми зовут.
- Ум, - невнятным бульканьем подтвердил тот.
- Очень приятно, - вежливо ответила девица и, отвернувшись, указала Арону на стул. – Садитесь, святой отец.
- А после ужина выясните у нас всё, что вам надо выяснить, - добавил Леогран, учтиво отодвигая перед Ташей стул.
Хорошо, что не стали рассаживать за разные концы стола, как подобает этикет. Пришлось бы перекрикиваться.
- Благодарю, - Арон присел. – Но я хотел бы первым делом поговорить с его светлостью.
- Дядюшка и тётушка сегодня уехали на охоту, - ответила Лавиэлль.
- Сегодня? – Арон вскинул бровь. – Пригласив нас, они… уехали?
- Да… они любят охотиться, - девушка махнула рукой на стены, завешанные шкурами. – Но вы можете узнать у нас всё, что вам нужно. Если же мы чего-то не знаем – завтра они обещали вернуться.
- Ясно, - дэй задумчиво перебрал пальцами по столу. Потом вскинул голову, - ну что ж, тогда – приступим к трапезе, чтобы скорей приступить к делу.
Четырёхпеременный ужин прошёл в абсолютнейшей тишине, в которой слышался лишь гулкий стук каблуков молчаливого дворецкого. Дворецкий, помимо того, что так и не произнёс ни слова, ещё и выглядел сущим упырём – затянутый в чёрное, с реденькой седой косичкой, бледнющий, тощий и высоченный. Эдакая жердь в обёртке.
Наконец Леогран встал из-за стола с предложением проводить гостей в их комнаты, где они и поговорят. Гости поторопились согласиться, и молодые хозяева повели их по бесконечным коридорам куда-то в конец крыла.
- Челюсть подбери, не то слюнки закапают, - иронично шепнула Таша, проследив за зачарованным взглядом Джеми, устремлённым на рыжевато-каштановую макушку. – Она для тебя старовата, не считаешь?
- А сколько ей лет?
- Ну… брату около двадцати, значит, ей тоже.
- Так и мне около двадцати!
- Да, но тебе явно немножко меньше около двадцати, чем ей.
- Возраст – не помеха любви! – пылко прошептал Джеми.
Такое ощущение, что в нём проснулся Алексас…
…детка, все особи мужского пола в период пляски гормонов деградируют одинаково.
- И потом, я отнюдь не считаю её… староватой для себя! – патетическим шёпотом провозгласил её рыцарь.
- О да. Зато она вполне может счесть тебя молодоватым.
Джеми смолк. Лишь тоскливо вздыхал всё то время, пока они поднимались в гостевую башню по узкой винтовой лестнице.
Комната оказалась полукруглой и, вопреки Ташиным опасениям – уютной. Тихо сияли лампадки на стенах, озаряя желтоватым светом резное кресло, гардероб красного дерева с вычурными завитушками и громадную пафосную кровать с пологом. На подоконниках отдыхали стопки книг, в кресле свернулся полосатый шерстяной плед.
- А вот и вторая, смежная с этой, - Леогран толкнул толстую дубовую дверь. – Камины разжигать не стали – комнаты маленькие, а на улице жара… Леди Таша будет в одной спальне, а вы с сыном, святой отец – в смежной. Надеюсь, вам будет комфортно?
- Вполне, - дэй опустился в кресло, жестом предложив молодым хозяевам присесть на кровать. – Итак, Джеми?
Мальчишка прокашлялся.
- Хоть моя просьба и покажется вам нетактичной, - изрёк он, - но я попрошу вас рассказать обо всех членах вашей семьи, умерших в течение последних пяти лет.
Брат с сестрой переглянулись. Синхронно вздохнули. Синхронно кивнули.
- Да, именно за последние пять лет нас покинули многие Норманы, - печально промолвил Леогран, прежде чем завести рассказ.
Новоявленные охотники за привидениями внимательно слушали во все шесть ушей.
Леогран и Лавиэлль помнили деда с бабкой лишь по семейному портрету – герцог Вальниб и герцогиня Лайя скончались девятнадцать лет назад, когда их внукам исполнилось всего по три года… мда, Джеми, тебе точно не светит… ну ладно, ладно, всё, уже не отвлекаюсь. Род Норманов продолжили их сыновья – старший Валдор, отец Леограна и Лавиэлль, и младший Оррак. По традиции усадьбу Норманов наследовал старший сын, так что Оррак, не пожелав обременять брата, к тому времени уже обзаведшегося семьёй, уехал попытать счастья в столицу. Спустя некоторое время он написал брату, что устроился подмастерьем к оружейному дел мастеру. Ещё спустя год – что встретил милую девушку Раксану и собирается жениться. По требованию старшего брата Оррак привёз невесту в Пвилл – и Раксана выдержала «смотрины» с блеском. В Пвилле их и обвенчали. Вскоре молодая семья уехала обратно в столицу, где прожила вместе тринадцать счастливых лет. Богиня не дала им детей, но они были отличной парой – Оррак, очень скоро сумевший выбиться в первые оружейные мастера города, - а вскоре и Клана, - и Раксана – любящая и мудрая сподвижница мужа во всём. Валдор с женой Диамандой тоже жили душа в душу. Леогран и Лавиэлль росли умницами, радуя родителей. В общем, идиллия.
Видимо, все свои удары судьба заботливо приберегала до того года, когда наследникам рода Норманов исполнилось по семнадцать лет.
В узком переулке от ножа бандита, возвращаясь вечером с рынка, погибла Раксана. Убийцу так и не нашли. Валдор поспешил пригласить брата к себе, но Оррак, несмотря на всю любовь, которой его постарался окружить брат и его семья, так и не оправился от удара. В конце концов он заделался страстным охотником – видимо, вымещая на лесных хищниках свою озлобленность на весь мир. Охотясь, Оррак и повстречал Камиллу – юную обворожительную дочь лесника. Скорее всего, именно отчаяние и безысходность нынешнего существования толкнули младшего Нормана в объятия девушки вдвое моложе его.
Когда Оррак объявил, что Камилла вскоре будет носить фамилию Норман – старший брат не стал препятствовать браку. В конце концов, со смертью жены не стоит и себя хоронить заживо.
А два года назад Валдор умер. Ночью, в своей постели, во сне. Просто остановилось сердце. Диаманда тоже недолго задержалась на этом свете – смерть мужа подкосила её, и за считанные месяцы женщина сгорела, как свечка.
Так молодые люди остались одни. С дядей Орраком, - взявшимся опекать племянников до вступления в права владения усадьбой и всем наследием рода Норманов, по завету основателя династии наступавшего в двадцать пять лет, - и его молоденькой женой.
- Ужас, - искренне шмыгнула носом Таша.
- Не стоит. Мы давно уже смирились с потерей, - мужественно произнёс Леогран.
Его сестра, однако, подобного мужества не проявила – вдруг пару раз всхлипнула, закатила глаза и бесчувственно откинулась на одеяло.
- Элль… - Леогран несколько досадливо склонился над сестрой. Видимо, убедившись в её добром здравии, обернулся и чуть смущённо пояснил, - натура очень тонкая и ранимая… к тому же в последнее время ей нездоровится.
- Нездоровится? – Арон внимательно смотрел на юношу. – А поподробнее?
- Ну… постоянные головные боли, головокружения, слабость, озноб.
- И как долго это продолжается?
- Пару месяцев. Но знахарка сказала, это естественно – душа слишком долго не желает мириться с потерей близких, а тело…
- Могу я осмотреть её?
Брови Леограна взлетели вверх.
- Если хотите – пожалуйста, - он встал. – Но, право же, ничего серьёзного…
- Как знать, - сказал дэй, присаживаясь на краешек кровати. Прощупал пульс на тонкой, болезненно худой девичьей руке. Тыльной стороной ладони коснулся лба девушки, внимательно осмотрел лицо с бледными губами и резко очерченными скулами. Зачем-то взял это лицо в свои ладони, осторожно повернув голову Элль в одну и другую стороны. Коснулся кончиками пальцев лилейной шейки.
- Ей не помешали бы укрепляющие настойки, но – действительно. Она ничем не болеет, - дэй встал. – А сейчас – нам пора готовиться к охоте за призраком.
- Но, - запротестовал Джеми, - святой отец, я ещё…
- Итак, где он обычно появляется? – не обратив на «сыночка» ни малейшего внимания, продолжил дэй. – И где расположены ваши с сестрой комнаты?
- Вы сами не найдёте и не поймёте, - усмехнулся Леогран, подхватывая Лавиэлль на руки. – Усадьба – лабиринт. Давайте я вас…
- Тогда встретимся у подножия лестницы через час, - предложил дэй. – Нам с детьми нужно обсудить… план действий.
- Как скажете, - кивнул юный герцог – и, бережно прижимая к себе словно бы невесомую сестру, вышел из комнаты. Спустя мгновение его тихие вкрадчивые шаги зазвучали удаляющимися отзвуками ступенек.
- Святой отец, я же ещё так много хотел спросить! – даже сердито воскликнул Джеми.
- Зачем?
- Как зачем? Как я могу охотиться за призраком, когда мне почти ничего о нём неясно?!
- Зато мне всё ясно. Вполне.
- Может, тогда поделишься своими ясными соображениями с нами? – не выдержала Таша.
- Непременно поделюсь, - невозмутимо ответил Арон, - когда получу доказательства. Но доказательства одного моего соображения у меня уже есть.
- И какого же?
Дэй медленно опустился в кресло. Сомкнул руки в изящном переплетении пальцев.
- Что, помимо охотников за привидениями, - сказал он, - нам придётся поработать охотниками за ламией.

- Так, повторите-ка ещё раз, - спокойным, рассудительным голосом проговорил Джеми пару минут спустя, - вы считаете, что где-то в Пвилле находится ламия, которая по ночам вытягивает из Лавиэлль кровь, потихоньку отправляя её на тот свет?
- Кроме того, я даже догадываюсь о её мотивах, - кивнул дэй, - но об этих догадках не стоит говорить, пока мы не получим подтверждения.
- Святой отец, ламии – это живые мертвецы, которые щеголяют удлинёнными глазными зубами, обращаются пеплом на солнечном свету, боятся креста-чеснока-святой воды, не отражаются в зеркалах, не отбрасывают тени и спят в гробах. Пвилл – деревенька маленькая. А потому я думаю, что её жители как-нибудь заметили, если бы кто-то из них заделался ламией.
Арон усмехнулся:
- Вы абсолютно точно перечислили все атрибуты чудищ из сказок. И в вашем мире ламии таковыми и были, не так ли? К тому же там их осталось очень, очень мало… Но в Долине всё обстоит чуточку по-другому.
- Хотите сказать, что ламии не такие?
Арон кашлянул в кулак.
- Начнём с того, что ламии – живые, но отнюдь не мертвецы, - мягко сказал он. – Где-то до восемнадцати лет они взрослеют, как самые обычные люди, а затем их развитие резко замедляется. В этом и во многом другом вампиры, ламии, ши и альвы абсолютно одинаковы…
- Средняя продолжительность жизни ламий – триста лет, - подхватила эстафету просвещения заблудшего рыцаря Таша, - дальше они начинают стареть. Не внешне, а просто становятся более уязвимыми. Теряют феноменальную быстроту реакцию, мгновенную регенерацию, иммунитет к любым болезням…
- Глазные зубы ламий удлиняются лишь во время охоты. Пить кровь для них жизненной необходимостью не является, но кровь для ламий – источник силы, возможность расширения магического резерва и, кроме того – наркотик, - продолжил Арон. – В этом они схожи с ликанами – единожды убив, не могут подавить в себе стремления сделать это вновь… и вновь, и вновь.
- А в слюне их, кстати, содержится какое-то вещество, которое мгновенно стягивает ранки на шее жертвы, - добавила Таша, - что значительно осложняет установление причин смерти.
- Как живые существа из плоти и крови, конечно же, они отражаются в зеркалах и отбрасывают тени. И сами по себе солнечные лучи не причиняют им ни малейшего вреда, - продолжал урок нечистеведения дэй. – Но ламии слабые колдуны, и их небольшой магический резерв активизируется лишь с наступлением темноты – такова природа их магии.
- Этот резерв они расходуют на гипноз, телепатию, полёты, превращения, телепортацию и остальные известные ламийские трюки, - вновь встряла Таша. – На свету же ламии сразу становятся обычными бледненькими людьми с нездоровой тягой к гемоглобину… С такими и бабулька справится… ну, крепенькая бабулька.
- Чеснок они считают дурнопахнущим, но не более. Со временем, увы – они преодолели свой страх перед священными символами и святой водой, а так же, - быстрый взгляд на Ташу, - запрет входить в дом без приглашения. Впрочем, тут уже целиком и полностью вина людей… А вот текущая вода действительно успешно их останавливает. Как я уже говорил, в этом ламии солидарны с мортами.
- А как их убивать? – поразмыслив, задал самый актуальный на данный момент вопрос Джеми.
- Самые действенные способы – кол в сердце, отсечение головы или сожжение дотла. Впрочем, всё это одинаково эффективно действует как на вампиров, так и на обычных людей, так что в любом случае не ошибёшься, - хмыкнула Таша. – А вот серебро – тут уже легенды не врут. При прямом контакте с кожей остаётся ожог, а при контакте с гномьим серебром… в общем, шуму будет много.
…и грязи.
Мальчишка почесал в затылке. Облизнул губы.
- С помощью кольца я могу быстро её опознать, - деловито предложил он.
- Боюсь, всё немного сложнее, - покачал головой Арон. – Опознать её могу и я. Но она об этом знает, а потому – в свою очередь примет меры. И чтобы её опознать – придётся вначале её поймать.
- А как мы будем её ловить?
- Элементарно, Джеми, - дэй встал. – На живца. Которого она сама же выбрала.

Вопрос: Мнения

1. Хорошо, зацепило		6	(85.71%)
2. Прилично, хотя...		0	(0%)
3. Перспективно, но...		0	(0%)
4. Спорно		0	(0%)
5. Без комментариев		1	(14.29%)
Всего:		7 Всего проголосовало: 7

@темы: Рианнон, Та, что гуляет сама по себе

---

Та, что гуляет сама по себе

[Rhiannon]

Внеочерёдно, но вот так. Пролог. Не удивляться изменённому миру - таким он и будет после редакции.

Глава проложная
Восемь лет назад

- Таша, домой!
- Мам, ну ещё чуть-чуть!
На прощание май раскрасил старый сад яблоневым цветом, и море розовато-белых цветов неяркими звёздочками перешёптывалось со звёздной пылью, расцветающей на прозрачном небе. Сгущённые сумерки окутывали сонные шершавые стволы. Ветер снегом сыпал кружащиеся лепестки на обвившую сад дорожку, утоптанную среди скошенной травы, – по которой легонько рысила изящная вороная кобылка с юной всадницей. Хорошенькая девочка лет девяти упрямо направляла лошадку на тропу, а та с не меньшим упрямством норовила с неё сойти, отправившись в вольную иноходь меж ровных древесных рядов.
Сидя на террасе симпатичного белого домика и распивая чай, за девочкой наблюдали две женщины. Одна – с тонкими чертами удивительно красивого лица в обрамлении тёмных волос, в простом, но как нельзя лучше сидевшем на её тонкой фигурке жемчужно-сером платье; вторая – грузная, круглолицая, русоволосая и светлоглазая, в лоскутной юбке и полотняной рубашке явно не первой свежести.
- Балуешь девку, Мариэль, ой балуешь, - покачала головой вторая, слушая звонкое детское «тпру, кому сказала!», - мои в её возрасте носа из дома не казали, стоило солнцу зайти.
- В наших садах ей ничего не грозит, - спокойно ответила первая, помешивая чай – серебряная ложечка приглушённым колокольчиком позвякивала о фарфоровые стенки чашки. – Лэйна, чай остынет.
- При чём тут – грозит или не грозит, - скривилась Лэйна. – Детям в десять уже спать положено.
- Кем положено? – мягко усмехнулась Мариэль.
Собеседница не нашлась, что ответить. Лишь, опуская чашку на стол, досадливо стукнула донышком о некрашеную столешницу. Стоявший посреди стола светильник, - огонёк ровного золотистого света в резной медной оправе, - укоризненно качнулся, бросив тень на её лицо.
- И вообще рановато ей на лошадь, - помолчав, с осуждением произнесла Лэйна. – Уж коли приспичило, чтобы дочурка твоя лихой наездницей была, – в таком возрасте все на пони прекрасно разъезжают. Вот лет с одиннадцати…
- Таша спокойно брала барьеры в полтора аршина. А выше пони прыгнуть трудновато, - свой чай Мариэль пригубила, словно вино столетней выдержки. – Когда в настоящих условиях ты не можешь добиться большего – значит, настала пора двигаться вперёд.
- Глубокомысленно, - хмыкнула Лэйна. – Как маленькая Лив?
- Спит.
- А как вообще?
- Прекрасно, - с прохладцей откликнулась Мариэль. – Таша!
- Да-да, я уже!
Девочка, подъехав к крыльцу, ловко соскользнула с седла и повела кобылку в маленькую конюшню, примыкавшую к дому под прямым углом.
- Сама рассёдлывает? – вскинула бровь Лэйна.
- И чистит, и кормит. Любишь кататься – люби и за саночками ухаживать, - Мариэль, откинувшись на спинку плетёного кресла, взглянула в белоцветную даль яблоневых садов – простиравшихся так далеко, что отсюда границ было не разглядеть. – Хорошее нынче лето. Думаю, урожай выйдет неплохой.
- У вас и в самые скверные лета дивные яблоки вызревают. И сидр выходит лучший во всех семи Провинциях – недаром к королевскому двору поставляется, - вздохнула Лэйна. – Одного не пойму – ведь сады Фаргори уже, чай, уже вторую сотню лет разменяли, и яблони все вон какие старые… и всё плодоносят, и всё богато! Что же это за деревья такие, когда обычные после второй десятки уже корчевать пора?
- Лэй, - поморщилась Мариэль, - только не пытайся мне сказать, будто никогда гуляющих по деревне слухов о том, что все сорта яблонь в наших садах альвийские, не слыхивала.
- Да сама небось знаешь, каково слухам-то верить. Спросить никогда не лишне, - рассудительно заметила Лэйна, поднимаясь из-за стола. – Ладно, Мариэль, пойду я. Дойти же от вас ещё надо – от самой окраины-то…
- Что поделаешь – Фаргори издавна живут близ своих садов, - пожала плечами Мариэль. – Ну что же, тогда – до встречи?
- До встречи, - под весом Лэйны трёхступенчатое террасное крылечко жалобно скрипнуло.
Уже пройдя пару шагов по мощёной камнем дорожке, ведущей к калитке – женщина вдруг обернулась через плечо:
- Ты ей не сказала, да?
Выражение лица Мариэль почти не изменилось.
Почти.
- Нет.
- И что скажешь? – бесцветные глаза смотрели на Мариэль неожиданно цепко. – Сама понимаешь – в таком возрасте… надо как-то…
Взгляд Мариэль был бесстрастным. И бесконечно закрытым. Золотистый свет, игравший тенями на её лице, не отражался в затенённых ресницами глазах – теряясь в их чёрной, с едва заметным вишнёвым оттенком, будто бархатной глубине.
- Скажу, что нам досталось всё имущество, без лишнего рта заживём ещё лучше, да к тому же… - она осеклась. То ли вспомнила что-то, то ли заметила вытянувшееся лицо соседки. – Имеешь что-нибудь против?
- Ну… это… жестоко, - бормотнула Лэйна, разглядывая свои потрёпанные башмаки.
- Зато правдиво. А жизнь, Лэй, – вообще жестокая штука, - Мариэль, бесшумно поднявшись, улыбнулась дочери, уже бежавшей к крыльцу. – Ну, хорошо покаталась, малыш?
- Классно, мам! – девочка птичкой порхнула мимо торопливо переваливающейся к калитке соседки – лёгкое белое платьице шлейфом летит следом, ярко-серые глаза сияют серебром, лицо-сердечко в облаке светлых волос светится улыбкой. – Звёздочка уже начинает меня слушаться!
- О, я в этом даже не сомневалась. Вы непременно поладите, - Мариэль, чмокнув дочь в кудрявую макушку, лёгким прикосновением к медной оправе притушила светильник. – А сейчас – мыться, пить вечерний чай и спать.
- А я хотела на ночь краеведение поучить, - Таша молитвенно сложила тонкие ладошки. – Мам, ну можно я карту расстелю, можно?
- Можно, можно, - с улыбкой вздохнула Мариэль.
- Ура! Ну сегодня у меня эти гномы от людей получат! – с воинственным воплем Таша упрыгала в дом.
Яблони что-то шептали в спину Мариэль, пока та перешагивала порог следом за дочерью. Негромкий щелчок закрывшейся двери, скрежет трижды провернувшегося в замке ключа – и сад, баюкаемый колыбелью тёплого летнего ветра, остался наедине с лунным светом, потихоньку разливавшим серебро по тропке, вьющейся средь скошенной травы, беспокойной листве и звёздочкам белых цветов.

***

- Я же тебе сказала, - нетерпеливо повторила Таша, - иди к гномам! Что непонятно?
Миниатюрный рыцарь на крошечном белом коне, кивнув на обозначенную золотистым пунктиром границу, сложенными крестом руками выразил свой твёрдый отказ.
- Ну и что, что через оборотней и вампиров? Подумаешь, как страшно! Ты рыцарь, в конце концов, или кто?
Рыцарь решительно замотал головой. Алый плюмаж на его шлеме меланхолично качнулся.
Таша досадливо надула губки. Поболтала в воздухе босыми ногами, лёжа на животе поверх одеяла. С высоты своей кровати задумчиво обозрела разостланную на полу детской карту.
Карта была вышитой на шёлке. Такой большой, что Таша могла в неё целиком закутаться. В буром кольце гор цветнели тканые яркими нитями леса, озёра, речушки и прожилки дорог, разбегающихся от золотистой ленточки Большого Тракта, – их Долина во всей своей красе. Аллигран, Вольное Волшебное Королевство. Пять провинций, - Затерянную, которая тёмных альвов, можно не считать, - и Всеобщая территория.
По карте разбредались фарфоровые куклы – высотой не больше шахматных фигурок, а сделаны со всей искусностью кукольных дел волшебников-мастеров. Рыцарь, призванный олицетворять население провинции Людей, упрямился перед границей. Его Королевское Величество Роланд Третий разгуливал по Всеобщей, скучающе поигрывая скипетром. Бледный чернокудрый красавец в плаще, смахивающим на летучемышиные крылья, и девушка с вкрадчивыми повадками волчицы прохаживались вдоль границы провинций Вампиров и Оборотней, обмениваясь выразительными взглядами. Гном, уютно устроившись в Подгорье, расположившемся на северо-востоке Великих Лонгорнских Гор, лениво протирал свою кирку. Впрочем, нет-нет, да косился на прекрасную златовласую альвийку, бродившую в бескрайних лесах родной провинции.
Ну вот что с этими куклами противными делать? Маленькие, а упрямые – похуже Звёздочки!
- Тогда хотя бы покажи мне Прадмунт, - зевнула Таша. – Наша деревня ведь почти на границе провинции Людей с Всеобщей, неподалёку от Тракта, верно?
Рыцарь, радостно отсалютовав, уверенно поскакал от границы с Оборотнями на юг. Впрочем, достигнуть пункта назначения не успел – в комнату заглянула мама:
- Таша, хватит на сегодня. Время уже к полуночи.
- Да, пожалуй, хватит, - девочка, скатившись с кровати, ловко подхватила весьма недовольных этим фактом кукол. Пристроила фигурки в выделанную бархатом шкатулку с шестью отсеками, заперла ту на ключ и, торжественно водрузив кукольное обиталище на прикроватную полку, принялась скатывать карту. – Раз они со мной не считаются – вот пусть теперь сидят и обдумывают своё скверное поведение!
- Думаю, им это не повредит, - с тёплой улыбкой кивнула Мариэль. Улыбкой не на губах, но во взгляде – когда взгляд этих тёмных глаз обращался на дочь, он всегда становился улыбчивым.
Таша положила аккуратно свёрнутую карту на столешницу. Помедлила.
- Мам… - отчего-то неуверенно сказала девочка, - я хотела тебя кое о чём попросить.
- О чём это?
- Я… в общем…
- Ну же.
Таша набрала воздуха в лёгкие.
- В-общем-Кира-Лилу-Лайя-и-ещё-несколько-ребят-послезавтра-собираются-пойти-к-озеру-можно-я-с-ними? – на одном дыхании выпалила она.
Меж тёмных бровей женщины пролегла хмурая морщинка.
- Таша, путь до Кристального неблизкий, а ты знаешь моё мнение по поводу продолжительных гулянок с деревенскими.
- Мам, ну они не влияют на меня… правда. Я сама по себе, а они сами…
- Дело не во влиянии, - шелестом слетевший с губ вздох, - и это ты тоже прекрасно знаешь.
Таша плюхнулась на кровать – с угрюмо поникшей белокурой головкой:
- Это несправедливо!
- Ну сама посуди – мало ли что может случиться, пока вы там будете? Кто вам встретится… или они решат подшутить над тобой и напугают – я же знаю их шуточки… и я буду за тебя волноваться. Нет, исключено.
- Мам…
Женщина, присев на корточки, печально взглянула на дочь.
- Таша, я понимаю, как тебе хочется компании. Но эта компания неподходящая для тебя по многим причинам. Во-первых, они – деревенщины. А во-вторых – скажи сама.
Девочка прикусила губу.
- Потому что они – люди, - наконец буркнула она.
- Правильно. Они – люди. И когда-то я тебе уже говорила – люди очень не любят тех, кто отличается от них. Таких, как мы. Потому что мы кто?
- Мы – либиморфы, - заученно пробубнила Таша, - особый вид оборотней, которые по желанию могут принимать облик любого млекопитающего и любой птицы. Но время их пребывания в чужой личине ограничено: всего сутки животного обличья, и на каждый час пребывания в чужом обличье либиморф должен пробыть два часа в своём.
- Что поделаешь, за всё приходится платить… - Мариэль кивнула. – И чтобы наша маленькая тайна оставалось тайной, мы должны соблюдать крайнюю осторожность при превращениях. А ты ещё не научилась контролировать себя до такой степени, чтобы менять облик исключительно по собственному желанию, а не в результате резкой смены настроения… смены в лучшую или в худшую сторону – не важно. Представь, что будет, если ты на глазах у этой ребятни вдруг обратишься кошкой?
Таша, расправив ночную рубашку, откинулась на подушку.
- И всё равно это несправедливо, - вздохнула она, нашаривая сидящего рядом с подушкой лупоглазого плюшевого зайца. – Мне иногда хочется не быть никаким либиморфом, а быть просто девочкой… как они все. Или чтобы они все были либиморфами.
- Увы, малыш, - Мариэль поправила ей одеяло. – У оборотней мы были бы своими. Но судьба распорядилась так, что ты родилась здесь.
- А почему ты тогда не поехала к оборотням и не вышла замуж там? – бесхитростно спросила Таша, прижимая к себе игрушку. – Ты так полюбила папу, что решила остаться с ним, даже если придётся скрывать, кто ты?
Мариэль, бесшумно поднявшись на ноги, поцеловала дочь в охотно подставленную щёку:
- Спокойной ночи, малыш.
- Спокойной ночи, мам.
Таша смотрела, как мама идёт к двери, неслышно ступая по пушистому персиковому ковру.
- Мам, а когда папа вернётся? – вдруг тихо спросила девочка. – Он же говорил, что всего неделю у дяди погостит, и дорога сутки занимает, а его уже третью неделю нет… я по нему скучаю. Может, послать кого-нибудь сказать, чтобы он поторопился?
Дремавшая на ситцевых шторах бабочка встрепенулась и звонко забилась об стекло.
Мариэль долго смотрела на Ташу. Затем отвела взгляд и прислонилась спиной к двери.
- Я должна была сразу тебе сказать, - она зачем-то принялась теребить длинные рукава своего платья, - но… видишь ли… понимаешь, дело в том, что… в общем, папа не приедет.
- Почему? – Ташины брови взлетели вверх. – Он что… он нашёл там работу?
- Нет.
- Он… он… он ушёл? От нас? – голос девочки сорвался в хриплый шёпот. – Как Кирин папа?
- Нет.
- Тогда почему, почему?
Мариэль стиснула тонкую ткань в кулаке – до врезавшихся в кожу ногтей, до побелевших костяшек пальцев.
- Он задержался в пути, прибыл в Адамант ночью и в одном из переулков встретился с плохими людьми… и… и папы больше нет, малыш, - короткой выдох. – Его нет.

Вопрос: Мнения

1. Хорошо, зацепило		8	(66.67%)
2. Прилично, хотя...		0	(0%)
3. Перспективно, но...		2	(16.67%)
4. Спорно		1	(8.33%)
5. Без комментариев		1	(8.33%)
Всего:		12 Всего проголосовало: 10

@темы: Рианнон, Та, что гуляет сама по себе

---

Вне жизни

[Klajfus]

Считайте меня первопроходцем новой системы.


Вне Жизни stihi.ru/2010/01/30/373

Среди теней ненужный свет.
Быть может я совсем ослеп?
Остался где-то в тишине
На зло себе и темноте.

Я словно бог всегда один
Средь чужестранцев и витрин.
Порой молчаньем утомлён,
Я знаю точно - это сон!

Здесь тихий стон рождает плач,
Здесь каждый меч себе палач.
Я снова каюсь на одре
И словно гибну в пустоте.

Я каждый миг себе герой,
Как будто мёртвый, но живой.
Раскрасил кровью этот мир,
Меня он местью наградил.

Душа болит, но так чиста,
А в каждом сердце пустота.
Перрон пустой там позади,
Он помнит, что у нас внутри...

Вопрос: Оставляем мнения

1. Зацепило		7	(36.84%)
2. Не зацепило		3	(15.79%)
3. Оригинальный сюжет		1	(5.26%)
4. Хороший слог		5	(26.32%)
5. Крайне слабый язык/авторские приемы/идея		0	(0%)
6. Много ошибок		1	(5.26%)
7. Яркие персонажи		1	(5.26%)
8. Посредственные персонажи		0	(0%)
9. Другое(в комментарии)		1	(5.26%)
Всего:		19 Всего проголосовало: 14

@музыка: Тишина...

@темы: Perfect Bogus, Стихи

---

[Mark Shadon]

Надеюсь, это слово админа станет последним за эту неделю.

Первое:
Список заявок на вступление наконец разобран, часть заявок одобрена, часть, уж простите, нет.

Второе:
С этого момента оформление постов включает в себя обязательный пункт - голосование, которое обсуждалось ранее. При создании не забывать ставить галочку напротив "С многовариантным выбором".
Пункты голосования (будут дорабатываться. И вообще, всё ещё принимаются варианты!):

Зацепило
Не зацепило
Оригинальный сюжет
Хороший слог
Крайне слабый язык/авторские приемы/идея
Много ошибок
Яркие персонажи
Посредственные персонажи
Другое

"Другое" подразумевает написать это самое другое в комментарии.

Третье:
Пока я добрая, но совсем неактивных буду по прошествии пары месяцев гнать поганой метлой.

Четвёртое:
Теги используем те, которые предусмотрены, за новые ругать буду!

Пятое:
Временно сообщество становится сообществом закрытого типа - налаживаем ситуацию, устаканиваем правила и открываемся. Срока у нас, скажем, до лета.

Поехали, что ли?

@темы: Админское

---

Правила сообщества

[Mark Shadon]

И снова от админского лица радует вас своим наличием Айон Ран. Бойтесь.

На этот раз речь наша пойдёт о правилах.

На данный момент большая часть людей, участвовавших в дискуссиях по этому вопросу, утверждает, что семь отзывов в неделю - слишком много. В свете того, что и выкладывают сейчас немного, я с этим согласна.
Не согласовывая этот пост с остальными представителями местной администрации, предлагаю новый вариант правил. В комментариях к этой записи предполагается обсуждение нововведений. Увижу подозрения в хамстве, бардак и флуд - закрою комментарии и автоматически упраздню старые правила. Демократия закончилась.

Дабы не сильно напрягать участников и постоянных читателей сообщества, как уже говорилось, вводится обязательная форма голосования после каждого произведения. Комментарии к работам - сугубо по желанию читателей. Главное, бояться не надо. Авторы кусаются только в крайних случаях.
Кстати, принимаются предложения на чёткую формулировку оценок в голосовании. Как-то плохо выглядит просто "понравилось/не понравилось".

Помимо этого, всё же стоит уточнить касательно вступления в сообщество. Давайте договоримся: те, кто намерен выкладывать свои работы - вступают в сообщество, остальные - добавляют в избранное, что позволяет его с комфортом читать во френдленте, но не создаёт путаницы.

Насчёт грамотности, надеюсь, повторяться не стоит? Банальная проверка орфографии существует не только в Ворде, но и в интернет-браузерах типа Опера, Файрфокс и Хром. В Файрфоксе включается, если отключена, нажатием по полю записи правой кнопкой мыши, выбирается функция "проверка правописания".

Искренне надеюсь на то, что всё ещё присутствующие в сообществе люди с пониманием отнесутся к нововведениям и постараются соблюдать максимально упрощённые правила.

От себя хочу попросить просто не бояться высказывать своё мнение о произведениях. Хотя, видимо, всему своё время.

В ближайшее время сообществу будет сделан банер, его распространение приветствуется. Осталось только сделать.

Существует также вариант, при котором "Рукописи" становятся сообществом закрытого типа, но мы же этого не хотим, правда?

запись создана: 02.02.2010 в 02:02

@темы: Админское

---

[Mark Shadon]

Значит так, товарищи сообщники и сочувствующие, слушаем сюда, ибо достало.

Командование в свои руки временно принимает Айон Ран, так что ругаться буду много.
Во-первых, в теме с администрированием развели трёп, превосходящий по количеству отзывы к самым читаемым работам на сообществе, а раз у всех такая потрясная работоспособность, надо её в мирное русло, и чем быстрее, тем лучше.
Во-вторых, комменты я там закрыть намерена, а то так до скончания века и будем доказывать друг другу, кто прав, а кто сам себе злобный дятел. Имейте в виду, потом не обижаться.
В-третьих, вот прямо в этом посте, ниже, будет голосование, на тему того, быть сообществу или не быть, при условии соблюдения правил, которые подвергнутся корректировке.

О правилах отдельно:
Если вы уверены, что готовы не только читать, но и комментировать прочитанное, оставайтесь в сообществе.
Если нет, но читать охота - добавляете сообщество в избранное. И вам хорошо - и мы видим, что и как. Из оставшихся вполне удачно сформируется та самая команда рецензентов, о которой уже говорили.
Для тех, кто оставит сообщество только в избранном, дабы они свои пальцы не напрягали печатаньем отзывов, после каждого выложенного произведения будет добавлять голосование, как в этой теме, содержащее несколько вариантов на уровне "понравилось/не понравилось", точная формулировака пока что прорабатывается.

Ну и как завершение всего этого: думайте, решайте.
Сообщество строится не только на писателях, ясное дело, но тут намерены уходить именно они, так что подумайте, что дальше. Решайте, сообщники.

Ну и P.S.: формулировка всё же довольно условна пока что, ибо я не руководитель, а скорее боевая единица. Дополнения от активных участников приветствуются.

Вопрос: Сообществу быть?

1. Да, с поправками к правилам		16	(61.54%)
2. Да, без поправок, так разгребём		6	(23.08%)
3. Нет, нафиг не надо		4	(15.38%)
Всего:		26

@темы: Админское