Интересно

[Лори Лу]

Интресно

Интересно, какой ты с ней?
Как смеешься, какие заводишь речи,
Как целуешь и гладишь подушечкой пальцев ее предплечья
И когда тебе хочется быть с ней на утро иль в вечер?

Интересно, какая она?
Что ей ближе: стихи или проза,
Ей приятней смотреть на мир, или видеть следы мороза,
И какой цветок ей любим, незабудка? А может роза?

Интересно, какие вы?
Сколько общих у вас знакомых,
Сколько общих моментов прожили, и сколько из них весомых,
И как много проблем пережили, а сколько найдете новых?

Интересно, она или я?
И насколько мы с ней похожи,
А найдешь ли различье на ощупь в касании губ наших, кожи,
И как много найдется причин, по которым она дороже?

Интересно, а как же я?
Ты становишься все нужнее,
От улыбок твоих рассыпаюсь, от касания рук становлюсь цельнее,
Но от каждой минуты врозь я нужна тебе все слабее.

7 сентября 2011

Искренне ваша
Лори Лу

@темы: Стихи

---

Помочь тут нечем

[Лори Лу]

Помочь тут нечем

Бесполезно придумывать сложные колкие речи,
Не помогут кофты и юбки при новой встрече,
Как бы ты ни смеялась и ни обнажала плечи.

Не имеет значенья, будь ты с ним милее иль резче,
Не сыграют тут роли бокалы, мелодии, свечи.
И уже рядом с ним не становится даже легче.

Целый день ты мила, а потом наступает вечер,
И ромашка сама распадётся на чёт и нечет,
Она слышит твое «не любит» и не перечит.

Ты мечтаешь обнять и стиснуть ладонь покрепче,
Но его все слова и касания только тебя калечат,
А другие печально смотрят, мол «время лечит».

Он сказал, что другую любит. Помочь тут нечем.

3 сентября 2011

Искренне ваша
Лори Лу

@темы: Стихи

---

This is the road to Hell

[Al Hakim]

Сумрачной субботой семьдесят седьмого года четырнадцать чернокожих лесбиянок из подпольной организации «Коллектив реки Комби» собрались на заброшенной автомобильной стоянке. Взявшись за руки, они кружились вокруг пылающих резиновых шин, сложенных в виде Вавилонской башни. В высоковольтных проводах искрились обрывки древней песни вуду: «Открой мне двери, старый Легба, открой мне двери и разреши пройти, открой мне двери, старый Легба и пусть лоа войдут в меня, открой мне двери, старый Легба и разреши мне войти в лоа».

Утром следующего дня шаманы Кольского полуострова словно сошли с ума – они убили своих жен и ушли в сторону бесконечных снегов. Еще не старая Ванга целую неделю некого не принимала и жаловалась на плохое самочувствие. В Вашингтоне демонстрация феминисток прорвала плотину полицейских заслонов и затопила коридоры Белого дома. В Китае повесили девушку, обвиненную в контрабанде марихуаны. В воздухе Марселя витал дух перемен вперемешку с выхлопными газами.

Даже сейчас никто не может с уверенностью утверждать, что же случилось в ту темную субботнюю ночь.

Даже сейчас никто не может с уверенностью утверждать, что же случилось в ту темную субботнюю ночь. Психологи в темных прокуренных кабинетах сыплют непонятными терминами о взломе коллективного бессознательного, политики с высоких трибун вещают о глобальной смене парадигмы, а проститутки создают профсоюзы и требуют уважительного к себе обращения.

Молоденькие девушки в битком набитом автобусе бурно обсуждали происходящее и не заметили, как проехали единственный поворот назад. Они судорожно неслись по широкому скоростному автобану, хохоча и выкрикивая новомодные лозунги. Дорога шла под небольшим уклоном по спирали вниз-вниз-вниз.

В динамиках негромко хрипел Крис Ри и гомон в автобусе все возрастал. Радость от того, что теперь женщину официально признали равной мужчине, переполняла бокалы с шампанским. Девчонки пили и пели детские песенки, держась за руки. Потом они вместе бегали в туалет, а после подолгу поправляли макияж. Собравшись стайками обсуждали, как безвкусно одеваются некоторые звезды и закатывали при этом глаза. Девушки отмечали праздник равноправия. В конце концов, они всегда хотели походить на мужчин и разве теперь их мечта не осуществилась?

Усатый водитель Юрий Михалыч крутил баранку, подпевал старику Крису: «…Son, this is the road to Hell» и изредка посматривал в салон через зеркало заднего вида. Михалыч всю жизнь работал водилой и курил папиросы, в двадцать три отпустил усы и живот, любил беленькую и широкозадых дам. Михалыч чесал репу и никак не мог понять, почему эти веселые девчата в коротких юбках и кудряшках хотят стать такими, как он.

Взрослая дочь Михалыча – Люба с детства хотела быть первой. Теперь у нее своя фирма и сто сорок подчиненных, с утра до позднего вечера она мотается по городу на новеньком Мерседесе, а по выходным тусуется с подругами в ночных клубах. Вокруг нее всегда вьются толпы поклонников – они дарят ей цветы, трахают в гостиничных номерах и берут взаймы деньги. Неделю назад Любовь Юрьевна отметила сороковой день рождения в лучшем ресторане, а ночью вернулась в пустой дом. У нее нет детей, у нее нет мужа, у нее вообще- то нет времени на эти пустые бабские дела.

Женщины захотели быть равными с мужчинами, мужчины захотели быть похожими на женщин. Первые одели строгие костюмы и бросили рожать детей, вторые вставили искусственные сиськи и нацепили чулки в сеточку.

Женщины переключили внимание с воспитания детей на карьеру, дети перестали заботиться о матерях, отдав предпочтение карьере, мужья целиком отдали себя карьере.

Под вопли чернокожих лесбиянок из «Коллектива реки Комби» вавилонская башня резиновых покрышек разрастается и внезапно проваливается вглубь, образуя воронку карьера, в котором смешивается людская глупость и прагматизм, крики экстаза и депрессии похмелья, деньги и время, потраченное на их приобретение.

По дороге вглубь карьера двигаются миллионы людей в автомобилях: длинные лимузины с толстыми животами, иномарки в костюмах с галстуками, прокуренные девятки с рэпчиком и автобусы девчонок в коротких юбках и кудряшках.

Фото: Mikhail Palinchak Jr

---

В день рождения

[Лори Лу]

Эти два стихотворения я писала на день рождения своим друзьям)

В день рождения

Опять настал твой день, моя родная!
Однажды торт уже не уместит свечей,
Но у грядущего пока не видно края,
И стала старше ты всего на сотни дней.

Еще так много впереди тенится тропок,
Так много знаний и неписанных картин,
И солнце самой редкой в мире пробы,
Что путь твой освещает от крестин.

Я пожелать тебе хочу совсем не мало,
Но, в общем-то, банальнейших вещей,
Здоровья, и чтоб не грустила мама,
И чтоб твой Ангел не смыкал очей.

Будь умницей, легко задачки щёлкай,
И помни чувства, остальное- ерунда.
Ты милая такая с этой челкой,
Совсем как в детстве, будь такой всегда!

И жизнь твоя пусть будет разных красок,
Но цвета радуги, а не оттенков тьмы.
Пусть близкие с тобой не носят масок,
Как никогда с тобой их не носили мы.

Пускай по плану твоему вся жизнь идет,
Пусть будет твоя дочь с твоим лицом,
А главное пусть сотня лет пройдет
Пока ты не предстанешь пред Творцом.

Желать могу я до скончанья века,
Но лист бумаги подошел к концу,
Пусть в этот день твоя улыбка светит,
Она идет так твоему лицу.

25 июня 2011

В день рождения 2

В этот день собрались мы тебя поздравить,
Ведь сегодня ты стал взрослее на целый год,
И у нас, безусловно, есть что еще добавить,
Чтобы мог ты еще успешней шагать вперед.

Для начала тебе пожелаем банальные вещи:
Крепкой дружбы, успехов, простого участья,
А еще пусть здоровье будет гораздо крепче,
Ну и главное – счастья! Побольше счастья!

А еще мы дадим тебе пару простых советов,
Чтобы Ты был счастливым в мирской суете.
И, наверное, самое главное - это Честность,
Если будешь ты честным, честнее будут к тебе.

А еще мы совет даем, быть ко всему Добрее,
(В крайнем случае, злюкам плати свинцом),
И, конечно же, быть в неудачах своих смелее,
Потаенным всем страхам отныне Смейся в лицо.

Очень важно всегда и во всем быть Щедрым,
Все, что ты отдаешь, все равно вернется тебе,
И, конечно, друзьям быть по жизни Верным,
Но, прежде всего, верным нужно быть и себе.

Мы уже увлеклись, и, наверно, пора закончить,
Магия дружбы украсит твой жизненный путь,
Ты еще пока можешь стать тем, кем захочешь,
Мы же просим тебя об одном: «Просто будь!»

18 сентября 2011
P.S. [Сделано с опорой на мультфильм My Little Pony]

Искренне ваша
Лори Лу

@темы: Стихи

---

Париж

[Лори Лу]

Прощай, Париж, чарующе-прекрасный,
Смешно-таинственный в соборах и церквах
И в каждой улочке такой предельно-ясный,
Так трогательно-вечный в площадях.

Прекрасный город робких обещаний,
Полночных встреч под полною луной,
Сентиментально-слезных расставаний
Под тысячи сердец тревожный бой.

Прощай, Париж, творец волшебных сказок,
Губитель душ и старый интриган,
Носитель самых ярких в мире масок,
Изысканный и редкостный гурман.

Прощай ревнивец и святейший грешник,
Любви обманщик, обольститель дев.
Убийца честности, ты дьявола приспешник,
Но шепчешь тихо ангельский напев.

В твоих мирах переплетенье судеб,
А сам ты город из тревожных снов,
Любовь к тебе еще не раз того погубит
Кто по твоей вине забыл своих богов.

Ты мой Париж, знакомый лишь мгновенье.
Тебя нашла, и стал ты мне родной.
Ты Рай и Ад, а может лишь виденье.
Далекий ль, близкий, но ведь не чужой!

Тебя забыть нельзя, а помнить – грустно
И в час забвенья снишься ты, cheri,
Как будто тебя нет, и мне так пусто…
Прошу, ты будь! Будь вечным, mon Paris!

8 августа 2011

Искренне ваша
Лори Лу

@темы: Стихи

---

От любви до ненависти один шаг.

[Печорин*]

История о встрече.

Осень. Сижу на скамеечке парка и жду ее. Ту, которая покорила мое сердце так внезапно. Честно, я немного волнуюсь. Все-таки добиться личной встречи, притом не раскрывая своей личности, от такой девушки, как она – это просто шанс один на миллион. Я везунчик. Мне почему-то вспоминается, как еще в школьные времена на этой же лавочке сидела девушка… неприметная такая, хиленькая. Смотрю и, как будто вижу ее…
В сером пальтишке, незаметная, она сидит на противоположном конце лавки и нервно теребит свой сиреневый шарф. Ее светлые, немного грубоватые волнистые волосы собраны в хвост на затылке. Серо-голубые глаза, смотрят по сторонам, явно ища кого-то. Изо рта выходит струйка пара, тут же растворяясь в холодном осеннем воздухе. Она сидит уже довольно долго, переминая ножки, которые явно замерзли. Спустя минут сорок к ней в развалку подходит какой-то парень, небрежно глядя на нее. Я узнаю в этом парне себя.
- Это ты написала мне записку о встрече? – хамоватым тоном бросил я, скрестив руки на груди.
- Д…да… - поднявшись с лавочки, девушка покраснела, опуская глаза.
- И чего тебе надо от меня? – нахально спросил я, продолжая сверлить блондинку взглядом.
- Ну, я хотела сказать тебе… - она замялась, что сильно вывело меня из себя.
- Давай побыстрее! У меня времени в обрез! – прикрикнул я на нее.
- Я…Я… - ее голос начинал дрожать.
- Чего «Я-Я»?! – передразнил я ее. – Я…я… Ты что, говорить разучилась?
- Нет… - она опустила голову, ломая пальцы. – Хотела сказать…
- Короче, не морочай мне голову, - отмахнулся я, - если хочешь сказать, что я тебе нравлюсь, то вперед. Валяй и побыстрее. А если нет, то не трать моего времени!
- Да…
Я начал злиться.
- Да что «да»?! – уже чуть ли не закричал я. – Ты вообще нормально говорить умеешь? Мысли там свои выражать, или как?!
- Да, - сильно сжав пальцы, выдавила она. – Ты нравишься мне!
Эти слова явно нелегко дались ей. Я усмехнулся.
- Ненавижу таких, как ты, - прошипел я, разворачиваясь. – Терпеть тебя не могу. Подобные девушки меня раздражают…
И ушел, оставив несчастную заливаться слезами в одиночестве наедине с разбитым сердцем.
«Неудачница», - хмыкнув, подумал я тогда, идя по аллее этого парка, покрытой красно-желтой, огненной листвой. Я даже не помню, как звали эту несчастную… Впрочем, сейчас это меня мало волнует. Вернее сказать, вообще не заботит. Прошлое – это прошлое, оно не может ничего изменить, ведь мы сами творцы своей судьбы. Я, признаюсь честно, не осуждаю себя за то, что тогда так резко отказал ей… Нужно было не мямлить и сказать нормально. Я бы понял.
Закрываю глаза и откидываюсь на спинку скамейки, забрасывая голову к небу. Где же она? Внутри все, словно летает… Странное чувство легкого волнения перед встречей. Парящее счастье наполняет душу и сердце. Хорошо… Вздыхаю, открываю глаза, вижу осеннее серое небо. Перевожу взгляд на золотые дорожки и вздрагиваю. Вот она… Безумно красивая брюнетка с прямыми волосами, хорошей фигурой и милым лицом. Ее светло-голубые глаза завораживают. Эффектный контраст с темным оставляет яркое впечатление… Не раз я видел ее раньше. Нежное личико с розовенькими щечками, тонкие губы чуть обветрились, прямой аккуратный носик… Но самое прекрасное – это невероятно глубокие и в то же время такие легкие глаза. Неясного оттенка, то ли серые, то ли голубые они заставляют сердце биться чаще. Смотрю в них с трепетом, и тут охватывает странное чувство, будто бы это что-то настолько знакомое мне… Будто бы раньше я где-то встречал что-то подобное… Почему-то только сейчас я понимаю это. Нет, этого не может быть. Мы не могли быть знакомы раньше. Ладно, сейчас не время об этом думать. Она уже почти рядом…
…
Проклятая осень. Ненавижу ее. Не знаю, как Пушкин любил это отвратительное время года? Ужас просто! Вдохновляла она его что ли? Не понимаю… Эта врожденная ненависть к осени у меня еще со времен школы, а если быть точным, то с одного из ее дней. А ведь когда-то я действительно наслаждалась прохладными порывами ветра, поднимающими и кружащими золотую листву в воздухе. Проливными дождями, во время которых сидишь перед телевизором с чашкой теплого чая или какао в руках. Такой резкий контраст сразу вырисовывается: ты дома, тебе тепло, уютно и хорошо, а кто-то сейчас вынужден идти по улице в такую слякоть, еле удерживая свой зонт, чтобы его не унесло резким порывом ветра.
Какой-то неизвестный парень уговорил меня встретиться с ним в этом парке. Не знаю почему я согласилась… Обычно никогда так не делаю, ведь проблем и так по горло… Да к тому же и мой молодой человек будет весьма недоволен, если узнает о том, что я решила встретиться с одним из своих многочисленных поклонников.
Времени в обрез. Нужно еще столько всего успеть… Поразительно, а ведь когда-то я и подумать не могла, что превращусь в такую занятую девушку с кучей друзей, знакомых, обзаведусь достойным парнем, найду интересную мне работу, стану следить за собой… В старших классах я была совсем не такой - серая мышка, которую никто и никогда не замечал, вечно сидела дома и почти ни с кем не общалась… Проклятая осень навевает воспоминания. Почему-то в голове всплывает именно то событие, которое так изменило меня и мою жизнь.
Тогда за окном была точно такая же золотая осень. Листья разных оттенков превратили улицы города в многоцветные палитры художников. Я смотрела и не замечала даже тяжелого пасмурного неба над головой, сердце радовалось от того, что все вокруг настолько красочное и красивое. За это, собственно, я и любила это время года. Контраст теплоты листьев и холода улицы завораживал меня, заставляя чуть ли не часами наблюдать за тем, как ветер кружит и срывает листья с деревьев, поднимая их высоко над головой и неся куда-то очень далеко.
Во времена школы я, как и большинство девушек, непроизвольно влюбилась в одного мальчика. Чувства, которые я тогда испытала, были для меня настолько новыми, что от них буквально срывало голову. Сердце трепетало, как только я видела лицо того человека, которому отдала свою первую любовь. Находясь рядом с ним, я не могла успокоиться и все время нервничала. На уроках почти всегда думала только о нем. Представляла, как мы случайно сталкиваемся в коридоре, он извиняется, и мы начинаем мило разговаривать. Потом знакомимся ближе, гуляем… Поцелуй на берегу озера в парке, или вечером после прогулки… Какая-то пелена окутала меня в те годы, заставляя все время беспричинно радоваться всему, что происходило вокруг. Долго я любовалась на того мальчика, всем сердцем желая хотя бы заговорить с ним. И вот я решилась. Написала письмо о встрече. Когда выводила закорючки на бумаге, то руки очень сильно дрожали, мешая собраться с мыслями, ведь писал не разум, а писало сердце. А, как известно, чувства контролировать весьма сложно, если они искренние. Когда подошло время встречи, то я уже сидела в парке на лавочке в ожидании его. Дрожь все никак не хотела покидать моего тела. Да к тому же и холодный ветер не давал позабыть о себе, то и дело, забираясь мне за шиворот или нырял в сапоги, чем вызывал рой противных мурашек по всему телу. В ожидании своей любви я просидела не меньше двух часов и как только собралась уходить, то заметила его. Парень, заставлявший мое сердце трепетать, подошел ко мне не спеша и лениво посмотрел на меня.
«Это ты написала мне записку о встрече?», - небрежно спросил он.
«Да…», - еле выдавила из себя я, поднимаясь с лавочки.
«И чего тебе надо от меня?», - в том же тоне продолжал он.
Еще с этих слов мне следовало уяснить, что этот парень просто самая настоящая сволочь, которая способна только причинять боль людям. Но, к сожалению, для моего сердца, и к счастью для моего будущего, в тот миг я продолжала надеяться на лучшее, всей душой веря в то, что мои чувства взаимны.
«Да! Ты нравишься мне!», - сжав кулаки, ответила я, сильно краснея. Все-таки мое первое признание…
А он лишь усмехнулся.
«Ненавижу таких, как ты, - прошипел он, разворачиваясь. – Терпеть тебя не могу. Подобные девушки меня раздражают…».
И ушел. В тот момент я очень хорошо прониклась фразой: «От любви до ненависти один шаг». Этот процесс проходит в три этапа. Сначала человек влюбляется настолько, что не способен думать ни о чем, кроме того, кого он любит. Потом наступает вторая стадия. Стадия полной пустоты, когда твое сердце буквально берут, вырывают из груди и со смехом в глазах кидают в грязь. У тебя же на глазах начинают топтать его, при этом смеясь от всей души. Знаете, насколько это больно?.. Невозможно описать словами… Третья стадия, пожалуй, самая сильнодействующая, так сказать, для души человека. Ненависть. Она творит невероятные вещи с тем, кого отвергли. Вообще, ненависть не такая уж и плохая штука, на самом деле. Она, как монета обладает двумя сторонами – «хорошей» и «плохой». Плохая сторона влияет на человека весьма негативно, заставляя совершать вещи, которые в последствие губят душу за считанные мгновения, превращая человека в обычную биологическую оболочку без чувств и эмоций. Но иногда случается и так, что люди, ослепленные гневом, забывают напрочь обо всем, что было раньше. Они злятся на то, что мир был не таким, каким бы им хотелось его видеть и поэтому забывают его, сильно разочаровавшись. Забывают и начинают все снова. То же самое произошло и со мной. Из-за сильной боли от разбитого сердца я забыла все, что связывало меня с серым прошлым. Полностью изменила свой образ жизни, внешность… Постепенно у меня начали появляться друзья, а вскоре я познакомилась с очень хорошим парнем, в которого влюбилась еще раз, второй в своей жизни. Тогда я наконец-то смогла заглушить ту боль, которая мгновенно убила мой первый порыв настоящих чувств.
Уха касается приятный перебор струн гитары. Девушка на вид лет так, девятнадцати-двадцати сидит на одной из лавочек и напевает какую-то песню. Судя по всему, она ждет кого-то… А, может быть, и наоборот… Неосознанно вслушиваюсь в ее слова, проходя мимо.

А в городе осень, без сна,
Что меня бросишь я знала,
И я закрываю, глаза закрываю,
Но всё-таки будет весна,
И я смогу без тебя,
И я забываю, все забываю…

Прохожу мимо, слова становятся все тише… Вижу какого-то молодого человека на лавочке. Он смотрит на меня. Судя по всему, это именно тот поклонник… Но внимание привлекает не он, а лавочка, на которой он сидит… Не верю глазам. Точь-в-точь, как та, на которой сидела я столько лет назад… Да-да, это именно та лавочка, стоящая под большим кленом, раскинувшим свои лапы, покрытые золотой кроной! Я даже и подумать не могла, что это место до сих пор существует… Чувствую, как по спине пробегается рой мурашек… Отвратительное место… Именно тут и родилась моя лютая ненависть к осени… Именно тут мне впервые в жизни разбили сердце… Поднимаю глаза и только хочу приветливо улыбнуться… Меня передергивает, как только я вижу эти глаза. Неужели…
…
Серо-голубые глаза расширились от удивления.
- Это ты предложил мне встретиться?
Ее голос холоднее порывов ледяного ветра.
- Да…
А его полная противоположность – нежен и мягок.
- И что тебе нужно?
- Ну, я хотел встретиться с тобой и сказать…
Парень немного замялся.
- Что ты хотел сказать мне? – уверенным голосом спросила девушка, пристально глядя на него.
- Ты мне симпатична…
Он никак не мог поднять глаз на девушку.
- Скажи, ты любишь осень?
- Да. Это мое любимое время года…
- А как бы ты отнесся ко мне, если бы я отняла у тебя эту любовь прямо сейчас?
Он наконец-таки поднял глаза на нее, не понимая, к чему такой вопрос. Парень вздрогнул… Перед ним стояла та девушка, с серо-голубыми глазами… Девушка, которая несколько лет назад призналась ему в своих чувствах на этом самом месте… Девушка, которую он так жестоко отверг… Стояла перед ним и смотрела на него своими глубокими в то же время такими легкими глазами.
- Не может быть…
Тихо прошептал он в шоке. А она продолжала молчать, глядя ему в глаза. В ее голубом омуте он не увидел ничего, кроме давно забытых им воспоминаний.
- Говорят от любви до ненависти один шаг? – легкая улыбка, не выражавшая ничего, кроме печали коснулась ее губ. – Ты любишь осень, верно?
Он стоял не в силах вымолвить и слова, настолько явно сейчас видел себя еще в молодости.
- Что ж, люби ее дальше, - не услышав ответа, вновь заговорила девушка. - Кто знает, может быть, ты второй Пушкин… - добавила она, разворачиваясь.
И уверенным шагом пошла вдоль золотой аллеи, не проронив больше ни слова. Милый образ голубой лазури, смешанный с оттенками пасмурного неба, еще долго стоял перед глазами, в то время как силуэт уже давным-давно растворился в осенней дымке.

И я смогу без тебя,
И я забываю, все забываю…

@темы: Проза, Пастух я

---

Папа

[Лори Лу]

Я вру с грустной улыбкой,
Печальный голос вздохнет на другом конце.
Возможно, любовь все же есть в любом подлеце.
Возможно, морщины не лгут на его лице.

Я со вдохом вешаю трубку,
И привыкла ведь знать и помнить любую мелочь,
Но тогда почему всеми легкими словно вдыхаю щелочь,
И в голове только эхо: «Ты, пожалуй, не дочь, а сволочь!»

Я смотрю в потолок,
Говорил Иисус, что прощение все заслужили,
Но в его рассказах, все почему-то друг друга любили,
Мы все библию знаем, но главное что-то забыли.

Я дышу тяжело, натяжно,
Не могу я быть ласковой с ним, он теперь уж чужое племя,
Почему-то, когда была младше, для него я была лишь бремя,
Ну а детские раны, пожалуй, не лечит время.

Я сжимаю и разжимаю пальцы,
Знаю ведь, что со временем люди совсем не меняются.
Но на старых фото в детском альбоме все улыбаются.
Почему-то плохое уж слишком легко забывается.

13 августа 2011

Искренне ваша
Лори Лу

@темы: Стихи

---

Дети победителей. Глава II. Архарон (I часть)

[kinuli]

Первый кусочек:

ТУТ

www.diary.ru/~rukopisi/p167759868.htm
Второй кусочек:

ЗДЕСЬ

www.diary.ru/~rukopisi/p167849415.htm

В комнате

Шуршит звукоряд, выбрасывая в атмосферу голос из давно погребенного прошлого. И он, рыдая, повествует о чем-то скорбном и трагичном. Может быть, это всего лишь театральная аудио постановка. Но где же тогда музыка?
А на столе лежат чудом уцелевшие фотоизображения, с одного из которых, подняв в вопрошающем жесте руки, смотрит на вас один из них – чудовище, так жестоко похожее на человека. Из всех его внешних несуразиц, в которых глаз напрасно ищет знакомые черты, наибольший диссонанс вызывают пальцы, волей фотографа оказавшиеся на переднем плане.
Больше похожие на холодное оружие, чем на тонкий прибор для манипуляций, они оканчивались не ногтями, как у людей, и даже не когтями, а заостренными роговыми выростами, способными раздирать человеческую плоть и звериную шкуру с одинаковой легкостью.
Руки, приспособленные только для убийств. Прикосновения, способные приносить исключительно боль. Чего хорошего вообще могла создать цивилизация, в которой даже самое легкое прикосновение к самому дорогому существу могло закончиться трагедией?

всмотреться в чудовище

За полгода до:
В комнате, залитой солнцем, его встретил небесный ангел в белых одеждах.
– Я умер, наверное, – вздохнул Котаниро.
На самом деле комната оказалась темной, сырой, с подозрительными масляными пятнами на потолке и уродливым деревом, бьющим сухими ветками по окну. А ангел, если приглядеться, был слегка помят, да и одежды на нем висели немного серые от старости.
– Я вас приветствую!.. – начал он, но сбился, зацепившись взглядом за страшненький букетик лежащий на столике у входа, который, видимо, забыл убрать с глаз долой. Столик, к слову, тоже и страшненький, и ободранный, и переживший, очевидно, многих хозяев. Котаниро бы не удивился, узнав, что его притащили сюда со свалки. Но букетик!.. Было в нем что-то…
Ржавые жеванные цветочки совершенно не шли к обитателю комнаты, зато прекрасно дополняли все остальное: и пропитанные пылью обои, и протертый пол, и старые рамы, с потрескавшейся краской. Что касается двуспальной кровати, то об этом абсурде и вовсе говорить нечего. Она просто разваливалась.
Однако если бы не все эти жутковатые детали, сбивающие с толка, Котаниро давно бы развернулся, не сумев преодолеть смущение, и ушел домой. Но сейчас они вместе пялились на цветы и кровать, один – постепенно краснея, другой – просто недоумевая.
– Не думал, что у вас все так плохо, – наконец высказал Котаниро хозяину комнаты свое скромное мнение.
– Так ведь и хуже бывало, – не растерялся ангел, а потом тише добавил, словно оправдываясь: – завхоз у нас помер, с неделю назад. До сих пор замену найти не можем. При такой-то безработице! Подумайте, а?
«Мы» – отметил про себя Косталинирох. Какой сплоченный коллектив! Впрочем, столик с кроватью они не за неделю расшатали и ободрали. Так что смерть завхоза тут ни при чем. Хоть белье чистое, и то ладно.
– Вы себе все иначе представляли? – спросил ангел после затянувшейся паузы.
Котаниро только кивнул. Говорить в слух про золото и шелка, о которых ходили слухи, он не решился.
– Суть-то та же остается, – пожал плечами ангел и протянул руку, – Архарон к вашим услугам.
Они обменялись рукопожатиями и… снова все замерло в неловкой тишине.
– Противно? – спросил Архарон. Котаниро начал понимать, что вид у его собеседника еще более грустный, чем у него самого. Со стороны, должно быть, это выглядело совсем уныло.
– Что, простите?
– Вам тут противно?
Котаниро проглотил немудреное «еще как», подкатившее в горлу, и продолжил разглядывать цветы, отгоняя мысли о том, что все в его жизни происходит глупо и наигранно, словно везде, где он появляется его не ждут, и что он вообще всегда умудрятся приходить не в те места, в которые должен.
– Так вы, наверное, время неудачно выбрали! – с наигранной оживленностью воскликнул Архарон, – Прекратите уже на них смотреть… Послушайте, я их сейчас выкину!
– Не надо! – Котаниро, засуетившись вдруг, начал снимать плащ. – Мы в войну из них отвары варили. Знаете, от воспалений помогает. Да, сильное противовоспалительное!
– В самом деле? Ну хоть польза будет, если поранюсь. Давайте помогу снять это. Да давайте же, ну?! Вам же неудобно с одной рукой!
Котаниро вздрогнул и посмотрел на Архарона.
– Простите, вырвалось, – дежурно сообщил тот, стаскивая с посетителя одежду, – так вы – ветеран? Где вы были?
– Оборона границ Катри. Две тысячи триста тридцать пятый – тридцать седьмой. Почти вплотную к Империи.
– А это правда, что там… А это правда, что там живут снежные люди?
– Не видел ни одного. Хотя… ходили слухи…
Собеседник замер с широко открытыми глазами.
– У тебя найдется что выпить? – неожиданно спросил Котаниро.
Архарон суетливо оглядел комнату, но там не оказалось даже стаканов. Даже грязных стаканов с налетом от чая!
– У Тирау есть. Было… Подождете секунду?
– У кого?
Но Архарон уже вылетел за дверь, боясь, что посетитель передумает рассказывать про снежных людей.
Так, собственно, начинается путь разврата для любого горожанина, привлеченного друзьями в трехэтажное обветшалое заведение на краю Амила. Но у Косталинироха все было не как у людей. Для него, таким хитрым образом, начался путь к спасению. Так по крайней мере он думал после того, как они с Архароном проболтали целую ночь о его работе, первой волне, и разной бытовой мелочи, которую хозяин комнаты вытягивал из него по одной.
Так вот, особенным чем-то, даже волшебным, стал для него человек, чей род деятельности Котаниро презирал с глубокого детства. Так уж его учили: закидывать метофизическими камнями презрения каждого, кого рекомендовала к закидыванию красная книга морали. Он, конечно, знал, что все они в такой же степени люди, как и он. Вернее, боролся с предубеждением, что все, кто обеспечивает нелегальный досуг, одинаково порочны по своей натуре. На практике картина выглядела иначе.
– Так что вы говорите? Поезд? И Вы прямо видели его?! Своими глазами?
– О, нет. Нет. В тот раз мне передали информацию о нем через десятые руки. Но вот уже ближе к концу, когда мы почти вплотную подошли к Империи…
– Нет, нет! Не так!
– Что такое?
– Рассказывайте по порядку, а то я уже запутался.
– По порядку я уже не вспомню! – умело соврал Котаниро, не желавший вдаваться в некоторые детали.
Архарон был моложе его в два раза и, порой, ему не доставало ни жизненного опыта ни образования, чтобы понять, о чем говорит Косталинирох, но последнего это мало тревожило. Тем более, выбора в собеседниках не наблюдалось.
– Вы видите их каждый день?
– Нет, далеко не каждый. И даже не регулярно. Зато отчетливо.
– Вам стоит обратиться к специалистам.
– Мне не так много платят, чтобы по врачам ходить. Да и когда? Я работаю с утра до ночи. Времени нет ни на сон, ни на полноценный отдых.
– Но вы же ходите сюда!
Вместо ответа Котаниро тяжело вздохнул.
– И все же, может, лучше к психологу? Хотя бы один раз, – настаивал Архарон.
– Так ведь, если кто-то узнает, что я посещаю докторов подобного профиля, меня уволят!
– С чего бы?
– Я так думаю… Скорее всего.
– И только потому, что вы так считаете, проще сходить с ума самостоятельно?
Иногда Котаниро посещала глупая, но навязчивая мысль, что, Архарон, как только остается один, собирает у себя всех собратьев по артели и рассказывает его, Косталинироха, тайны, и они вместе смеются над ним. Это очень больно кололо, но, с другой стороны, всякий раз, когда они встречались, клиент не мог себя заткнуть.
И тем не менее самого главного, самого тревожащего, он в своих речах никогда не затрагивал. Того, что так мучительно пытался вспомнить.
– Все совсем не плохо, – однажды сказал золотой ангел Архарон, наливая кипяток в стаканы. – Вы… о! Вы принесли пряники! Ох, ну.. ну хорошо! Так вот… погодите. Я хочу сказать – ведь вы же сами прекрасно понимаете, что призраки ваши – только галлюцинации. Это добрый знак. Даже больше чем вы думаете! Понимаете?
Тогда они еще не знали, что дело далеко не в призраках.

@темы: Проза, научная фантастика, Дети победителей, Kinuli

---

На исходе лета

[Лори Лу]

На исходе лета

Ты где-то там, далеко,
Пьешь и куришь, легко смеешься.
Улыбаешься в небо белесое, как молоко
Шоколад твоих глаз растворяет в себе два солнца.
Ты не здесь и тебе легко.

Ты мне пишешь слова,
Что скучаешь и ждешь возвращенья.
Отвечаю, что долго еще, и ты знаешь, что я права.
Но вообще это все не имеет совсем значенья.
Да и то, что скучаем значенье имеет едва.

Ты играешь во мне,
Мелодично, натяжно, жестоко.
Ну а я, позабыв все молитвы, сгораю в твоем огне.
И в моих речах и сомненьях не больше прока,
Чем в испачканном полотне.

Никогда мне не врешь,
Легче ведь не заметить вопроса.
А молчание – это не правда, но ведь и не ложь.
Для тебя интереснее пробовать все без спроса.
Разрешу, и уже не возьмешь.

Я безумно устала уже,
А внутри боль кипит и плещет.
Слева прошлое, справа грядущее, я без сил стою на меже.
На любовь похожее чувство еще трепещет
Глубоко у меня в душе.

А осень мне даст ответы.
В них суровая казнь и спасенье.
Скоро ты соберешь свои вещи и купишь назад билеты.
Знаю, будешь ты снова просить прощенье
У меня. На исходе лета.

15 августа 2011

Искренне ваша
Лори Лу

@темы: Стихи

---

Спасение мира для чайников

[Redricus]

Выкладываю первую часть первой части своей сказки.
Собственно, оно немного древнее. Давно не трогала оную вещь, теперь хочу к ней вернуться. Поэтому учитываются любые критические замечания и пожелания)
Всем заранее спасибо.

44 день Лета 1018 года
Алхимик каждый день приходил на причал выпить чашку чая. Он садился на самом краю отвесной скалы и болтал ногами над пропастью. Если он сорвется вниз, то падать будет бесконечно долго. Давление убьет его быстрее, чем он достигнет поверхности.
Говорят, что там внизу живут драконы. Просто они уже очень давно не поднимаются к людям.
Он смотрел на синие облака, на огромный заснеженный Кайлестис, мерцающий в лучах закатного солнца, а чай стыл в его ледяных ладонях. Пронзительно холодный ветер не обжигал, а лишь вгонял в сон.
Между замком в Хрустальных землях и пиками Кайлестиса было восемьдесят семь километров бездонной пустоты под слоем густых заледеневших облаков. Бесконечная синева неба тонула в темных глубинах вечной ледяной облачности, окружающей оазисы.
Лето никогда не добиралось до Хрустальных земель, и ветер непрерывно ломал ажурные конструкции снежных облаков внизу, создавая новые причудливые узоры.
Алхимик был единственным человеком в Хрустальных землях. Ему было хорошо в одиночестве, никто не мешал исследованиям, и можно было предаваться любым занятиям, коих, впрочем, было немного - чтение, сочинение стихотворений и рисование пейзажей. Ямппа Йатес с детства привык, что разумные живые существа стараются держаться от него подальше. Лишь один человек - насколько мог - любил его, да и то он отослал алхимика сюда, где нет больше никого, лишь замок на вершине ледяной скалы и снежные облака на сотни километров вокруг.
В очередной Летний день Йатс пил чай, размышляя о тайнах бытия, как вдруг где-то в глубине здания раздался дикий грохот, и оно слегка просело изнутри.
Пришлось оставить любимый клубничный чай и отправиться выяснять, что же произошло, хотя и так все было понятно.
Из замка продолжали раздаваться непонятные звуки, словно кто-то ломал стены и пытался выбраться. На самом деле так оно и было. Йатс знал, что надо делать - у него в кармане всегда был транквилизатор на случай незапланированного пробуждения.
Медленным шагом он направился внутрь, чтобы разобраться с проснувшимся до срока созданием. Обычно из анабиозного отсека веяло сыростью, древней магией и прочими тайнами, в которые впутываются только глупые персонажи исторических книг. Но сейчас воздух стал сухим, горячим и наэлектризованным - дышать было сложно, идти еще сложнее, а волосы очень хотели встать дыбом, но были собраны в хвост. Сила проснувшегося существа была поистине колоссальной. Как и должно было быть.
Сердце колотилось как бешеное, то ли от волнения, то ли от плескавшейся вокруг магии. Йатс шел по ярко освещенному коридору в направлении анабиозных камер, сжимая в руке пневматический шприц. По мере приближения к камерам ни с чем не сравнимое веяние первозданной природной энергии увеличивалось.
Сначала он услышал кашель, а затем в коридор вышел незнакомый человек. Высокий, широкоплечий и совершенно голый. Длинные темные волосы падали на плечи и спину, на руках были глубокие царапины и кровь. Еще бы - он только что сломал камеру, в которой было четыре защитных слоя. Мужчина тяжело дышал, видно было, что он устал и слабо держится на ногах.
Будь Йатс обычным человеком, он бы вряд ли выдержал такой напор чистой силы, но, к счастью, он таковым не являлся.
Когда он нанимался на эту должность, в договоре внятно было прописано, что в анабиозный отсек - или попросту морозильник - нужно заходить раз в восьмидневку и проверять все уровни защиты. Алхимик исправно выполнял эту работу. Даже слишком исправно - сегодня утром с камерой было все в порядке. Как же он не почувствовал, что существо готово проснуться?
Давление энергии, идущее от человека, постепенно ослабевало, и мозги ученого понемногу начали включаться.
- Добрый день, - алхимик вдруг вспомнил о том, что надо проявить вежливость, а не просто пялиться. Шприц он предусмотрительно спрятал за спину.
- Где профессор Арро? - прохрипел мужчина, направившись к Йатсу с не самым веселым выражением лица.
Алхимик попятился и начал отходить.
- Я спросил, где Ксавьер Арро? - прорычал пробудившийся человек и снова закашлялся. Должно быть, простудился в анабиозе.
Голос у него был низкий и хриплый, а нагота, кажется, совершенно не смущала.
Трудовой договор говорил, что отвечать на провокационные вопросы не следует, но сломавший анабиозную камеру мужчина явно не был готов к конструктивному диалогу.
- Умер он давным-давно, - отходя к стене, сказал Йатс.
Мужчина вдруг остановился и уставился на алхимика, который старался умиротворенно улыбаться, совершенно забыв про шприц.
- Кто вы? - спросил он.
- Меня зовут Ямппа Йатес, но вы можете называть меня Йатс, - как можно дружелюбнее ответил алхимик.
- Какой сейчас год?
- Год? Тысяча десятый, - Йатс как-то даже растерялся - А вы?..
Интересно, знает ли этот красавчик, кто он такой?
Все же рановато он проснулся. Ему еще целую тысячу надобно спать и видеть сладкие сны.
- Как вас зовут? - спросил алхимик.
Тот внимательно посмотрел на Йатса.
- Аксель, - произнес он после паузы и осмотрелся. - Так чем вы тут занимаетесь? Никого больше нет?
Теперь веяние силы вокруг Акселя успокоилось, превратившись из обжигающе горячего в средне горячее, но электрическое покалывание продолжало явственно ощущаться на коже.
- Да есть одна работка. Генетические эксперименты, все такое. Но я даже не притрагивался к анабиозному отсеку.
Ври больше, ага. На самом деле Йатс проводил там гораздо больше времени, чем следовало. Мало того, что он проверял работу камеры каждый день, так еще и оставался иногда там почитать.
Аксель отвернулся.
Самое время воспользоваться шприцем и вновь погрузить его в анабиоз. Но ставшая совсем легкой и приятной энергия не давала мыслить здраво.
- Мне сказали, что здесь меня вылечат, - вдруг произнес Аксель.
- Вылечат? - Йатс сосредоточенно свел брови.
- Да. Периодически я не слишком могу... себя контролировать.
- Вам говорили, что вы больны?
Вот же он, стоит, повернувшись спиной. Можно всадить в него лекарство, лучшего момента все равно не будет.
Йатс убрал шприц в карман легкой куртки. Еще немного, а потом он обязательно это сделает.
- А разве не болен? - спросил Аксель и повернулся к нему.
- У вас руки в крови.
- Да уж, - усмехнулся мужчина. - Дойду до ванной комнаты, если вы не против.
Йатс вдруг заметил, что глаза у Акселя синие-синие.
Он понимал, что поступает неправильно, что надо отправить его в анабиоз, что Аксель должен проснуться только через тысячу лет, что это все большая ошибка, что по головке его за это никто не погладит, что...
Тем не менее Ямппа не мог оставить Акселя без ванны и вкусного ужина.
- Надо пройти на третий этаж, а там свернуть...
- Я знаю дорогу, - перебил его Аксель.
Значит, с замком он знаком. Отлично.
- Одежда моя вам вряд ли подойдет, - улыбнулся Йатес, даже мысленно стараясь не сравнивать излишне худощавого себя с атлетичным Акселем. - Но я поищу в шкафах на пятом этаже. Там нулевая...
- Я знаю, - хмыкнул тот. - Не надо объяснять.
Аксель уверенно направился по белому коридору в сторону комнат.
Он прорычал внутреннему механизму, чтобы очистил морозильник от мусора и выправил фундамент.
Алхимик нервно улыбнулся и последовал за ним.
Нельзя оставлять Акселя на свободе. Никак нельзя.
В голове буйствовали сотни мыслей, в крови бушевал адреналин, а руки дрожали.
Они поужинают вместе, а затем Йатс убедит его отправиться назад в анабиоз. Запасная камера с шестью слоями защиты исправна.
- Покажите мне свои руки, - Йатс догнал его на выходе из коридора. - Возможно, надо наложить швы.
- Само заживет, - последовал мрачный ответ.
- Слушайте, Аксель, я понимаю, что вы практически неуязвимы и очень сильны, раз сломали свою анабиозную камеру. Но старые рубцы на ваших руках все же показывают, что регенерация у вас не слишком быстро происходит, - Йатс, мысленно успев попрощаться с жизнью, осторожно взял Акселя за локоть.
Гром не грянул, силы не оставили алхимика, и по лицу он за эту фамильярность тоже не получил. Ученый не почувствовал ничего необычного, кроме легкого покалывания в пальцах от статического электричества. Разве что кожа была очень горячей.
- Так что же тут сейчас происходит? - не ответив, спросил Аксель. Видимо, это означало согласие.
- Много всего, - Йатс пожал плечами. - Расскажу за ужином, если вы не против. А вы мне про себя.
Аксель высвободил руку.
“Во что же я ввязываюсь?” - думал ученый. Но способность здраво рассуждать полностью и безоговорочно капитулировала.

47 день Лета 1018 года
Нажать на кнопку было трудно. Что он будет говорить? “Здравствуй, дорогой брат, объект вырвался на свободу, а я не отправил его обратно в анабиоз”? Йатс, ты идиот!
Алхимик вдохнул и нажал на зеленую кнопку.
- Здравствуй, Бетто, - улыбнулся он в голубой глазок заработавшей камеры. - Надеюсь, у тебя все хорошо. У меня, кстати, тоже. А еще... в общем, у меня новости. Ты только присядь и не волнуйся. Объект Е вышел из спячки. Он называет себя Акселем и не помнит ничего. Я хотел его снова...
Йатс нахмурился.
- Я не хотел снова вводить его в анабиоз. Это неправильно. Двадцать лет назад ему сказали, что он болен, - он вздохнул. - Может, оставить его здесь? До ближайшего оазиса почти сто километров, а крылья у него вряд ли вырастут. Он абсолютно адекватен и восприимчив, кстати. И, ты знаешь, что я смогу его удержать, если понадобится. Вот, собственно, все, что я хотел сказать. Надеюсь на скорый ответ. Привет королю.
Йатс вновь нажал на кнопку, и камера погасла. Рядом на пульте была невзрачная кнопка с пометкой “Эсв”. Ученый задержал дыхание и нажал на нее. Послание будет получено через две с половиной минуты.

48 день Лета 1018 года
Даже будучи голограммой, Бетто выглядел просто потрясающе. Йатсу было интересно - он вообще когда-нибудь плохо выглядит или нет? Он заправил золотистые вьющиеся волосы за уши и вздохнул.
- Здравствуй, дорогой брат, - начал Бетто и вновь замолчал. - Если честно, я в шоке. Но раз ты говоришь, что твой Аксель не птичка и не доберется досюда, то я тебе поверю. И я бы очень хотел получить от тебя больше данных по этому случаю. Все данные. Ты понимаешь, зачем я это прошу.
“Потому что вы оба параноики” - мысленно усмехнулся Йатс.
- Ямппа, я очень надеюсь на твое благоразумие.
Ученый тоже на него надеялся.

38 день Весны 1005 года
Когда-то на грани рождения и смерти он видел странного Светящегося человека, который велел ему следовать в Зеленый оазис. Или это был не он, а его предок? Он должен найти звезду и стать звездным драконом. Понять, истинный он и ложный. Хранить Лабиринт тысячу лет, пока не придут двое, чтобы открыть его.
Но для начала... надо было отправиться на юг.

Интерлюдия номер один: призванная увести от главной мысли оного произведения
Случалось ли вам когда-нибудь наблюдать, как рождаются пророчества? Как одно брошенное по ветру слово начинает обрастать своей историей, подробностями, как оно становится легендой, мифом, сказкой? Видели ли вы, как трудится четвертый отдел Международного практического института пророческой магии, отшлифовывая эти истории, отшелушивая от них небылицы и выдумки, которые успели уже врасти в пророчество? Знаете, как сложно порой понять, где правда, где ложь, где игра, а где ошибка? Можете сказать, где причинно-следственные связи этого явления? Да и кто может сказать точно? Были ли те слова, произнесенные наугад в пустоту, семенами, из которых проросло какое-либо событие? Или событие уже случилось ранее, чем впоследствии дало возможность созданию пророчества? Впрочем, это уже ближе к теории цикличности, а не к пророческо-вычислительному анализу.
Да и речь вовсе не о том.
Тысячи лет назад, когда мир был еще молод, гибок и ясен, родилось одно пророчество. Как и где – никто сейчас уже не вспомнит. Но говорилось в пророчестве об очень важных вещах, хотя никакой новой и оригинальной информации оно не содержало. Все было просто и ясно, как и полагается. Придет великое зло, которое захочет захватить мир, но найдется избранный герой, который это зло остановит, осчастливит всех и вся, вернет всем гармонию, свет и хороший урожай.
Предсказание начало обрастать красочными подробностями. Все ведь знают, что героем обязательно должен быть принц на белом единороге. Он должен быть привлекательным, светловолосым, умным и добрым. Он должен спасать прекрасных дев и побеждать драконов. Интересно, что у идеального героя всегда много обязанностей, но нигде не говорится о его правах. Да и не жалко, он же избранный герой, которого любит весь мир.
Много веков ученые положили на то, чтобы точно высчитать время и место рождения героя. Но однажды в 1022 году эсвалиорскому магу Эрлину Лауметсу всего двадцати двух лет отроду неожиданно удалось это сделать. Избранный герой должен был родиться в 1021 году в стране под названием Иверия, что лежит к востоку от самой сильной мировой державы - Эсвалиора. Конечно, это было шоком для жителей самой державы. Как так? Спаситель мира не может родиться в стране, которая и страной-то стала три века назад, а до этого туда ссылали политических преступников и прочих неугодных!
Но можно еще дальше углубиться в историю и вспомнить, что полторы тысячи лет назад Иверия процветала. Именно там началась Веха Возрождения, начали строиться первые паровые двигатели и довольно быстро стала использоваться фотонная энергия. Именно там началась первая научно-техническая революция. Затем еще и еще — по одному разу на столетие или даже чаще. Но затем процветание закончилось. Вместо него началась холодная война между Южной Вирваной и Северной. Гонка вооружений длилась много лет, но силы были примерно равны. А затем неожиданно все кончилось. Север победил.
В северной стране Чарн, где растут гигантские белые кедры, ученые создали ряд патогенных магических микроорганизмов, предназначенных для поражения неорганических соединений, и отправили споры на юг. Они должны были уничтожить далеко не всю неорганическую материю, а лишь металлы и сложное оружие. Но, как это обычно бывает, хотели как лучше, а получилось как всегда. Микроорганизмы Чарна в сочетании с технологиями Иверии положили начало тому, что позднее было названо Массовым озеленением. Металлические конструкции рассыпались, а на их месте вырастали деревья. За несколько лет на месте Иверийского государственного университета разросся огромный лес, который впоследствии назвали Сумеречным. Почти все жители (повезло еще, что плотность населения была всего 0,4 человека на квадратный километр) побежали на Западный полуостров, в маленькие страны вроде Эсвалиора, Ресварда или Аркшелла, а от Иверии почти ничего не осталось. Да что там Иверия. Вся Вирвана стала другой.
Озеленение стало менять рельеф, а лет через десять произошло крупное землетрясение, полностью изменившее Вирвану (поговаривали, что к этому было причастны драконы). Между севером и югом выросла гигантская пропасть, преодолеть которую без не существующих уже в ту пору аэростатов было невозможно. Не было больше Чарна с его таинственной алхимией, не было больше противостояния. Теперь север и юг были разделены.
Начиная с семнадцатого века на бывшую территорию Иверии, на восток, стали ссылать разных диссидентов и прочих революционеров (а революции в Эсвалиоре происходили с завидной регулярностью). Но в тринадцатом веке одна сосланная эсвалиорская герцогиня, которая вела свой род от иверийских императоров, решила, что на востоке людей достаточно, чтобы создать свое собственное государство. Чтобы не придумывать новых названий, страна вновь стала Иверией, правда теперь она была лишена той силы и могущества, которые принадлежали ей раньше. Зато государство вновь заявило свои права на свои бывшие территории. Никто не был против - все боялись остаточной энтропии и не желали осваивать проклятые земли. Отныне вся территория вплоть до Нижней Атрии на севере, пустыни Фульмин на востоке и Болот на юге теперь официально принадлежала иверийцам. Только самих иверийцев мало кто жаловал.
Постепенно ситуация менялась, Иверия вновь заняла определенное место в мировой экономике, а когда было предсказано, что Принц родится именно там, все изменилось окончательно. Да, вначале все были возмущены и шокированы, но все же в исследователях проснулся интерес и почти пропал страх облучиться остаточной радиацией.
Никто не знал, что такое стародавнее пророчество вызовет такой ажиотаж у людей.
Король Константин II Шеппард тоже не знал до определенного момента. А затем узнал и понял, сколько можно заработать на валом валящих туристах. Иверия становилась все более знаменитой.
В начале 1021 года родился избранный герой.
Долгожданный наследник.
С самого детства наследник отличался неуемной любознательностью, любовью к книгам и различным проделкам. Если он чем-то интересовался, то перечитывал всю литературу по теме и только после этого начинал интересоваться чем-то другим. Иногда он месяцами не гулял на улице с друзьями, а сидел, зарывшись в книгах. В другое время усадить его за учебу практически невозможно, как и затащить домой. А если дома он появлялся, то обязательно в синяках, ссадинах и в рваной одежде.
Постепенно популярность героя начала угасать. Конечно, что взять с маленького ребенка? Играет себе и играет. Вот когда вырастет, спасет мир, тогда можно будет говорить о чем-то серьезном.
Чадо росло без матери, скончавшейся через три года после родов. История была таинственной, и король о ней не распространялся. Однако это не мешало журналистам плодить псевдоправдивые книжки в промышленных масштабах. Хорошо, что Константин запрещал ввозить всю эту макулатуру на территорию Иверии, а тем более переводить на иверит.
В общем и целом, наследник рос здоровым и крепким, почти ничто не могло заставить людей усомниться в его героических качествах. Почти.
Было одно небольшое обстоятельство, над которым философы и математики спорили с самого рождения героя. Сам герой думал об этом больше всех, но делал вид, что ему это безразлично - он учился, играл, общался, читал, дрался, падал, получал плохие оценки, радовался достижениям, занимался спортом. В общем, делал все то, чем обычно занимаются другие дети.
Однажды в возрасте двенадцати лет юный Шеппард спас единорога. Тогда он впервые побывал в закрытых участках Сумеречного леса. Магия леса никак не подействовала на чадо, и это впоследствии еще раз убедило апологетов Принца, что избранник был назван правильно.
Шеппард тогда нашел раненого единорога, которого браконьеры оставили умирать. До этого они умудрились выкачать у него довольно много крови и отрезать рог. Кровь единорога, как водится, часто используется в черной магии. Она исцеляет, практически спасает от смерти, но человек после этого никогда не остается прежним. С рогом все не так плохо, поскольку через несколько лет он вновь отрастает, как хвост у ящерицы.
Наследника не было несколько дней — он соорудил носилки и тащил животное через лес.
Все лекари и целители в один голос утверждали, что единорог не выживет и лучше усыпить его, чтобы не мучился. Будущий спаситель мира был другого мнения. Единорог выжил, стал поправляться и через какое-то время даже позволил юному Шеппарду ездить на себе, что для представителя оного вида было совсем нехарактерно. Тогда вся Вирвана поверила, что Оджи Шеппард — тот самый герой, который спасет мир от Великого зла, когда придет время.

23 день Лета 1004 года
Наступало утро. Тонкий полумесяц белого солнца уже появился в темном небе, и звезды стали угасать. Наследник сидел на широком мраморном подоконнике, подложив под себя пуховое одеяло, и читал фолиант, который позавчера украл у Эрлина. Книга была древняя, большая, тяжелая, и энциклопедическим языком рассказывала о том, что происходит у людей после свадьбы. Также она была красочно иллюстрирована, причем художник не забыл о многих подробностях того, что происходит после свадьбы.
Шеппард, которому не было еще и семнадцати, не разбирался в том, есть ли жизнь после свадьбы, но еще парочка таких книг, и он точно будет знать теорию лучше самих брачующихся.
Наследник смотрел, как солнце из серпа превращается в сверкающую сферу, прогоняя последние звезды с небосклона, и размышлял о том, что надо бы лечь спать, а после решить задачи по алхимии, которых уже скопилось штук сорок. Становилось совсем светло.
Принц спрыгнул с подоконника, с любовью посмотрев на свою большую кровать под высоким балдахином, которая так и манила к себе, и уже подумал, что надо задернуть шторы, как внезапно комната сама погрузилась в полумрак. Это длилось всего мгновение. Бесконечное страшное мгновение, когда сердце Шеппарда успело упасть в бездну ужаса. Он обернулся к окну и увидел нечто, летящее по небу. Напрягая зрение, наследник смог различить очертания дракона, летящего – нет, скользящего но небу. Он мерцал необычайно ярко, переливаясь всеми цветами спектра, и даже на таком расстоянии невозможно было смотреть на него, не щурясь. Это было потрясающе красиво, будто древняя магия сошла со старых полотен и ожила, взлетев в небо.
Но тут откуда-то из глубин бессознательного вылезла еще одна мысль помимо восторга. Драконов не было в Вирване уже лет двести. Вторая мысль была еще более пугающей – именно ему придется сражаться с этим чудом природы, вздумай вдруг дракон напасть на мирных жителей. Вот подстава, подумал он и быстро задернул шторы.
В душе наследника поселилось нехорошее предчувствие. Если бы солнце было полным, никто будущий герой не смог бы разглядеть дракона, но день только начинался. Он спрятался под одеяло и понадеялся, что никто ничего не заметит.

26 день Лета 1004 года
В дверь постучали. Наследник расфокусировано посмотрел на часы. Был уже глубокий день. Но кто так рано приходит в выходные?
- Момент! - Принц вскочил с постели – надо было быстро одеться и хоть чуть-чуть расчесаться.
Он справился за три с половиной минуты. Выражение лица стало надменным и презрительным. Будущий правитель посмотрел в зеркало, и увидев там большеглазое, атлетически сложенное создание с золотистыми волосами до лопаток, кивнул себе и улыбнулся.
- Входите, - отрепетировано небрежным тоном произнесло чадо и опустилось в кресло.
В покои пожаловал сам король Константин II — рыжая борода аккуратно подстрижена, одежда бело-красных родовых цветов выглажена и сияет чистотой.
Обычно он был занят своими делами и к отпрыску заходил довольно редко. Наследник очень удивился. Однако чудеса еще не кончились. Следом за королем влетел придворный маг с древним свитком под мышкой. Тощий маг Эрлин Лауметс, похожий на какое-то большое насекомое с длиннющими тонкими лапками.
Вольготно расположившийся в кресле наследник вопросительно приподнял бровь, делая вид, что он спокоен и не ждет подвоха.
- Итак, – изрек Константин после небольшой драматической паузы.
Маг лишь поправил очки, с глумливым интересом глядя на Принца, а его губы сложились в кривую усмешку.
Наследник стал совсем уж хмурым и, скрестив руки на груди, сухо поинтересовался:
- Итак?
Король и маг переглянулись, будто решая, кто откроет ребенку страшную правду.
- Знаешь ли ты, дитя мое, что такое судьба? – величественно спросил Константин.
О да, отец мой, смиренно должен был бы ответить отпрыск.
Но это создание лишь хмыкнуло:
- Ага, у меня пять по философии.
Маг криво улыбнулся.
- Предположим, пять у тебя не потому, что ты учишься, а потому что заговорить можешь любого. Особенно такого старого преподавателя, как я.
Это было чистой воды кокетством. Эрлину было всего сорок лет и выглядел он при помощи своей чудодейственной магии младше многих своих ровесников.
- Но я ведь делаю домашнее задание! – выпалил оскорбленный в лучших чувствах наследник.
- Да-да, - кивнул Эрлин, - одно из четырнадцати, да еще и через месяц после положенного срока.
- Но ты поставил за него пять.
- Хватит! – остановил их перебранку властный голос короля. – У меня много дел и мало времени.
Наследник хмыкнул, скорчив магу морду, на что тот показал нехороший палец.
- Дитя мое, - величественно начал король, - если ты знаешь, что такое судьба, не боишься приключений, если ты отличаешься смелостью и отважностью, достойной нашего славного рода, если тебя не пугают преграды…
- Пап, ты что-то хотел сказать? – спросил наследник, не выносящий монаршего пафоса.
Константин и Эрлин вновь переглянулись. Было примерно понятно, что они собираются сказать.
- Дракон прилетел, да? - наследник тяжко вздохнул.
- Откуда ты знаешь? - удивился король.
- Как откуда? Я ведь избранный герой, который может спасти мир. Чувствую.
Это было даже весело.
- Может, ты даже знаешь, что уже успел натворить этот дракон? - язвительно поинтересовался маг.
- Не знаю, просвети. Видимо, похитил Светоч, - пошутил наследник.
- Именно, - ответил Константин. - Позачера вечером, когда Светоч со свитой уже выезжал из Сумеречного леса, на них напал дракон.
А ведь он просто хотел пошутить.
- Кто-нибудь убит, ранен? - спросил отпрыск, немного придя в себя.
- Нет, - включился в разговор Эрлин. - Жертв нет, но Светоч был похищен.
- Хм... А как же телохранители?
- Оджи, - усмехнулся маг. - Я тебя умоляю. Какие из верхних эльфов телохранители? На такого чихнешь – он развалится.
- И что теперь? Мне надо отправляться в Сумеречный лес за Светочем?
- Оджи, твоя догадливость просто поразительна! - заухмылялся маг.
Наследник задумался. Дракона он видел пару дней назад. Тот летал где-то над лесом и, по всей видимости, искал Светоч. Зачем дракону Светоч?
- Значит, свита приехала к нам без Светоча и решила просить помощи?
- Да, судя по словам герцога Хме... Хмев... в общем, одного из приближенных к Светочу, они устроились на ночлег рядом с Зубами, - отрапортовал Эрлин.
- Ага, - коротко ответил наследник.
Зубами назывались древние руины государственного университета, которые не успели заржаветь и рассыпаться полностью, но уже значительно ушли в землю. Оджи там никогда не была, но ей хватило нескольких фотограмм, на которых были скопища развалившихся зданий, которые были оплетены густой растительностью. Между прочим, Зубы были местной достопримечательностью, но иверийцы этими местами не интересовались. А вот северные эльфы решили проехать именно там. Интересно, чья это была идея? Светоча или кого-то еще?
- Они расположились в палатках...
- Молодцы, - проворчал наследник.
- А ночью прилетел дракон и похитил Светоч.
Константин положил руку Оджи на плечо.
- Справишься?
- А куда деваться? Мне бы не помешало поговорить с кем-то из свиты, чтобы мне рассказали про этого дракона.
- Поговори. После тебе выделят необходимое оборудование и людей, - король похлопал наследника по плечу. – Я поеду в летнюю резиденцию, чтобы начать готовиться к твоему дню рождения.
Или к похоронам, мрачно подумал наследник. День рождения в летней резиденции - это слабое утешение, если до этого тебя скушает большой злобный дракон.
- Так, стоп. Как я туда поеду?
- Полетишь на дирижабле, - улыбнулся король. - Команда собирается вылетать завтра с утра.
- А в лесу? Дирижабль вряд ли согласится туда лететь.
- Не волнуйся, тебя будут несколько рыцарей и команда морпехов на случай, если что-то пойдет не по плану. Дирижабль вы оставите рядом с лесом.
- Ммм. Спасибо за поддержку.
- Удачи, Оджи, - Константин вышел, оставив наследника в недоумении.
- Прекрасный Принц, – умиленно проговорил маг.
- Иди ты... - пробормотало чадо.
Эрлин вдруг стал серьезен.
- Там в свите был один юный полуэльф... Единственный, кто рвался спасти Светоч. Получил небольшую травму.
- И?
- Он брат твоего любимого Эйнара.
- Что? Финнли здесь? – наследник аж вскочил с кресла.
- Его сразу отправили на скоростном медпоезде в Эсвалиор. Будем надеяться, что избежим конфликта.
- Политика - это твое дело.
- А твое дело спасать мир, - услужливо подсказал маг.
- Иди уж, буду собираться.
- Только не забудь меч. Удачи, герой, - Эрлин махнул рукой на прощание и вышел.
Оджи посмотрела на дверь и поняла, что выбора нет. Теперь она настоящий герой, как и говорилось в пророчестве. И пророчество никого не спросило, что она девушка. Просто сказало однажды, что ей придется спасти светоч мира от злобной рептилии.
Впрочем, рядом будут военные.
Почему-то это не радовало, а как-то уязвляло. Понятно стремление отца огородить своего ребенка от всяких там чудищ, но как это все должно происходить? Она будет сражаться с драконом, а морпехи будут стоять с оружием на изготовку? Идея была ей непонятна, но об этом она подумает потом. А сейчас надо собираться.

@темы: Проза, Сказки

---

Просто тебе

[Лори Лу]

Просто тебе

Ты сейчас далеко, между нами такое время:
Может шесть или девять часов потерять в пути.
Но разлука, пожалуй, самое страшное бремя,
Что порой я готова дорогу пешком пройти.

Лишь бы только увидеть, прижать, коснуться
Теплой шеи, сжимая тебя в кольцо,
Просто я так боюсь однажды проснуться
И уже не вспомнить твое лицо…

И, конечно же, знаю, в чем состоит помеха:
Восемь каких-то жалких недель – пустяк!
Я же жила как-то прежде чем ты приехал
И все, что тебе не по нраву развеял в прах.

Я же была раньше лучше, но может реже.
Реже смеялась, боялась терять людей,
Что не друзья, а застрявшие просто между
«Где-то встречала» и «видела пару дней».

Ты хоть и твердишь, что я «светлая и другая»,
Но руки-то тянешь, желая меня достать,
Поймать, приручить и снова забыть у края,
Но я, черт возьми, не готова тебя терять…

20 июля 2011

Искренне ваша
Лори Лу

@темы: Стихи

---

Порою народ подводный встречается с народом земным.

[старик Хризантема]

1.09.10 - 2.11.11

посв. Йуль.

Море до горизонта засыпал снег. Под небом, залитым блекнущими красками угасающего заката, лежало оно; его берега, исток и устье, и спящее течение до северной границы сковало льдом. От серебристой кромки по длинным и тонким мосткам без перил - бревну, почти целиком погруженному в воду, ломавшемуся странным углом, шел человек.
Темные его одежды трепал ветер, мрачная песнь неслась над водой.
Мостки упирались в корабль, неподвижный, как стыль и мгла полярной ночи, огромный, беззвучный и темный; маленькая фигурка ждала его там. Спокойствие ее ожидания было сходно с обманчивым покоем рыбки, сонно замершей на глубине, в любую минуту готовую сорваться с места, пропав из виду. Рыжие непокорные кудри, перевязанные нитками и бубенцами, сплетенные на висках в мелкие косицы, доставали до лопаток; голос ее был тих, но слова - четки, тяжестью затонувших кладов ложась в ладонь.

- Жаль, нашим воинам больше не падать в небо.

Безмолвно взяли они судно на абордаж. Пленные покорно и равнодушно, без трепета уходили в темную воду, успевая проплыть лишь пару мгновений. Их головы лежали выше по теченью, и я вспомню лишь темноволосого в красном колпаке, наверное, он говорил или пел что-то.

Страстно обратив свой взор к познанию, люди исследуют море, и небо, и сушу, и земные недра, выбирая из двух — одно.
Подводное светило видели лишь жители моря да те, кто нашел вечный сон в его глубинах: на предпоследнем вдохе их сознание заливал бесконечный ласковый свет, золотыми лучами пробивающий зеленую толщу, достающий до дна.
Корабли ходили под водой, вторя отражению наших, и их команды хоронили своих моряков как и мы – отпуская в море, и те падали в небо, но нам не увидеть.
В ту ночь разладилось что-то в гармонии двух сторон воды, корабли больше не будут ходить под водой, и морские пути малого народа заброшены навсегда.

@темы: Gothelf, самый дальний свет

---

[IV.an.M]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Нэнси

[Ниэби Оленьи Рожки]

Нэнси взрослеет. В глазах
не таится печаль.
Колготки зашиты, а вместо абсента
зеленый чай.

Нэнси на шпильках и больше
не может плясать на ножах.
На блядское платье
натянут пиджак.

Нэнси выходит замуж.
С одним и гуляет и спит.
У него импотенция в тридцать,
У нее гонорея и СПИД.

И в церкви смеется мудак
на последнем ряду.
Меня приглашали,
но я не приду.

Я такой же высокий, нелепый,
Как башенный кран.
Все так же статично обдолбан
и вечно пьян.

Все так же хожу по бабам
Но с ними чёрств.
Неужто наш рок-н-ролл
Мёртв?

Но музыка вечна,
как вечен полет души.
И нашего прошлого ты
хоронить не спеши.

Все образы живы,
как живы мои слова.
И лишь моя Нэнси
мертва...

@темы: Стихи

---

Мама, это для тебя!

[Bovatingmo]

— Катя, ты все закончила? Я сейчас проверю!
— Да, мамочка, уже почти!
Маленькая семилетняя Катя смахнула со стола последнюю пыль влажной тряпкой, поставила на полку книги и окинула взглядом плод своих трудов. Да, девочка постаралась на славу! С самого утра по велению матери Катя тщательнейшим образом убиралась в своей комнате, залезая в самые дальние углы и вычищая каждую соринку. Теперь, наконец-то, работа была закончена, осталось только отчитаться перед мамой.
— Ну-ка, как ты тут справилась? - мама вошла в комнату и словно строгий надзиратель прошлась по ней ощупывая взглядом каждый угол и проводя пальцем по поверхности стола, в надежде отыскать на нем пыль.
— Ну что, умница. Я довольна. - улыбнулась мама.
— Я очень старалась. - светясь счастьем отвечала маме дочь. Девочка была довольна, и даже несколько горда собой и проделанной работой. Но больше всего радовал факт, что мама, все-таки, одобрила и тоже осталась довольна.
— Ну давай, беги мой ручки и за стол, обедать.
Катенька в тот же миг побежала в ванную. Счастье переполняло добрую душу ребенка. Хотелось радоваться всему вокруг. Мама похвалила! Разве это не счастье? И даже нелюбимый Катин суп, который её заставляли есть, сейчас не мог испортить девочке настроения.
— Только все доешь. И убери локти со стола! И не чавкай, Катя.
— Да, мамочка, прости. Очень вкусно.
Удивительно, насколько сильно может украсить мир одна маленькая, но существенная радость. Вот уже и солнце светит ярче, и соседи не такие злые, и даже суп не кажется таким отвратительным.
— Я все! - крикнула Катя показывая маме пустую тарелку. — Теперь можно на улицу?
— Уже все съела? - удивилась мама заглядывая в пустую посуду. — Ну беги погуляй. Только не задерживайся. И вот, купи себе мороженного, заслужила. - сказала она и положив в Катин карман купюру улыбнулась, погладила дочь по голове.
— Ну, давай. Только не долго. Через дорогу не ходи!
— Хорошо! - ответила девочка и поспешила скорее на улицу. В кармане своего коричневого, с большой желтой бабочкой платья Катя нашла подаренную ей купюру, на которую ей, Кате, было велено купить себе мороженого. Но что такое мороженое? Ведь если потратить деньги на лакомство, а потом съесть его одной, то это будет как-то неправильно. Мороженное быстро кончится и максимум что останется от него как воспоминание об этом хорошем дне — это палочка, да обертка, которую мама тоже велит выбросить. Нет, это совсем никуда не годится. Чтобы такого придумать, чтобы потратить эти деньги с максимальной пользой? Так, чтобы смогли порадоваться и Катя и мама вместе с ней?
— Катенька! Здравствуй, детка! Ты чего тут одна? - размышления девочки прервал знакомый голос тети Зои, соседки с верхнего этажа, у которой мама покупала иногда молоко. У тети Зои в деревне была своя корова, несколько кур, гусь и даже индюк. Кода Катя была в гостях у бабушки, она иногда заходила к соседке посмотреть на корову и домашних птиц. Как-то раз на девочку напал гусь и больно ущипнул её за ногу, пока тетя Зоя занималась другими делами. С тех пор Катя гуся очень боялась и старалась с ним не контактировать.
— А меня мама отпустила погулять. А вы откуда?
— А я за арбузом к дяде Антону ходила. - и в самом деле, в оранжевой сетчатой авоське у тети Зои лежал большой блестящий арбуз.
— А там еще остались?
— Конечно, там еще целый грузовик. - рассмеялась соседка.
— Спасибо, теть Зой. - крикнула девочка со всех ног бросившаяся обратно домой. Как же она не подумала про арбуз? Ведь он большой, вкусный, хватит надолго и мама его очень любит. Главное успеть пока дядя Антон не уехал. Забежав домой девочка схватила с крюка в прихожей крепкую авоську, в которой мама обычно приносила картошку. Грузовик с арбузами стоял обычно недалеко, в нескольких дворах от дома. Идти пешком было минут пятнадцать, но сильные детские ноги преодолели расстояние от дома до места назначения и того быстрее. Да, грузовик еще стоял на месте и дядя Антон — всегда улыбчивый и добрый молодой мужчина, облаченный в сине-зеленый комбинезон и белые тряпичные перчатки, обслуживал каждого без исключения покупателя, стараясь угодить разнообразию вкусов и требований. Девочка поспешила занять очередь. Катеньке не терпелось скорее принести арбуз домой и сделать маме сюрприз. Ах, как она обрадуется! Девочка уже видела, как мама будет улыбаться и хвалить её, как она вымоет арбуз до блеска, а затем, уже чистый, поставит его на большой голубой поднос и острым ножом разрежет крепкое тело. Катенька слышала приятный треск с которым будет разрезаться спелый и красный арбуз, как сок ягоды потечет по пузатым бокам. Ах, как это было сладко, как радостно! Как же хотелось скорее принести подарок домой.
— Катюша! Привет, разбойница. - поприветствовал девочку дяда Антон. — Ну чего тебе, арбузик?
— Да. Вот такой! - девочка руками изобразила внушительных размеров арбуз, который следовало для нее достать. — Самый большой, пожалуйста!
- Самый-самый? - лукваво улыбаясь спрашивал мужчина.
- Да! Это для мамы!
- Ну, раз такое дело, то сейчас найдем для тебя подходящий. - с этими словами мужчина полез в грузовик и немного порывшись там выудил наконец очень большой, килограмм на восемь арбуз. Придирчиво оглядев его со всех сорон и деловито обстучав мужчина остался доволен.
— Давай свою авоську. Гляди какой здоровый! Утащишь сама-то? Может помочь?
— Да донесу. Спасибо! До свидания!
— Беги, беги. Маме привет!
Наконец-то! Вот уже и подарок у Кати в руках, теперь осталось только принести его домой. Скорее, скорее!
Арбуз как на зло оказался невероятно тяжелым для маленьких и слабеньких детских рук. Катя изо всех сил старалась тащить его за собой, но была вынуждена часто останавливаться и переводить дух. Дорога домой вдруг начала казаться такой длинной, почти непреодолимой. Хрупкие детские плечики вскоре начали ныть из-за возложенной на них тяжести. Но Катенька все равно упорно тащила за собой злосчастный подарок для мамы. Желание доставить радость так глубоко засело в доброй душе, что придавало сил. Конечно, девочка быстро устала не пройдя даже четверти пути. Ноги начали ныть, каждый шаг отзываться тупой болью, спину ломило, плечи сводило, но Катя упорно шла к своей цели.
Спустя некоторое время пришлось начать изобретать новые способы транспартировки арбуза. То девочка тащила его волоком за собой, то испугавшись за его целостность приподнимала авоську и несла её не допуская касания земли. Устав нести арбуз и так, Катя обняла его руками и подняв, выгнувшись назад под тяжестью ягоды, понесла дальше. Такой способ был всем хорош, кроме одного: почти ничего не было видно. И рано или поздно должно было произойти так, что ступня наступит на кем-то предательски брошенную на землю шкурку от банана, которая и станет виновницей падения. Девочка стараясь не выронить из рук драгоценный арбуз упала на коленки и все-таки не устояв повалилась на бок. Слава богу главный виновник всех бед не пострадал, а лишь не спеша откатился чуть в сторону и замер. Правая коленка, принявшая на себя основной удар саднила и пощипывала. Белая кожа ободралась о маленькие и острые, торчашие словно шипы камешки асфальта, из свежих царапин сочились капельки крови, а кожа вокруг покраснела. Девочка тихонько захныкала, не столько даже от боли, сколько от отчаяния и обиды. Но надежды еще не была потеряна. Поднявшись и отряхнувшись, вновь водрузив на себя арбуз Катя продолжила путь. Ушибленная коленка болела, неприятно потягивала свежая ранка, но Катя героически терпела все неудобства, гонимая надеждой доставить маме радость. Превознемогая боль и усталость девочка с каждым шагом приближала к себе счастливый момент вручения подарка.
Тем временем на улице темнело, становилось прохладно, на небе начали появляться длинные серые тучи. Сильный, порывистый ветер гонял по земле песок и озорливо бросал его горстями прохожим в глаза. Над головой слышался шелестяший шум раскачивающихся тополей, кожа покрылась мелкими мурашками от прохлады. По остывающему асфальту застучали первые капли дождя. Идти осталось уже совсем недалеко, всего пару дворов, и там за первым же поворотом будет родной дом! Это радостная мысль придала девочке еще немного сил. Спустя несколько минут начался настоящий августовский ливень. В две минуты Катя вымокла до нитки, и ко всем прочим горестям добавились теперь еще и неприятное ощущения сырости и хлупающей в сандалях воды. Вытирая маленькими ладошками слезы усталости с щек, Катя наконец увидела в нескольких метрах угол родного дома. Присев отдохнуть последний раз, девочка поднявшись сделала последний, самый важный рывок. Переступая через высокий бордюр раненой ногой Катя зацепила его носком маленькой промокшей сандали и споткнувшись, вновь растянулась на земле оцарапав подбородок. Арбуз выпал из рук и откатился, замерев прямо перед лицом девочки, как-будто насмехаясь над её положением. Ему-то ничего, его на руках несут. Стараясь больше не плакать и думать только о хорошем Катя с великим трудом поднялась по ступеням подъезда, спиной открыла дверь волоча арбуз за собой, вызвала лифт и нажала на кнопку девятого этажа. Как же Катенька устала! Все маленькое детское тело болело так, словно его пропустили через мясорубку. Девочка с трудом стоя на ногах прижалась к стене лифта переводя дух. Кабина наконец остановилась и немного подумав открыла наконец свои двери выпуская Катю наружу. Девочка едва не заплакала от счастья увидев перед собой родную дверь. Поднявшись на носочки и морщась от нерпиятной боли в коленке она дотянулась до звонка и нажала кнопку. Ожидая, пока дверь откроется, девчушка подняла арбуз на почти обессилившие руки, чтобы мама увидела его первым. И вот наконец, в замочной скважине повернулися ключ. Сейчас, сейчас случится то, ради чего Катя столько пережила! Наконец-то дверь открылась и переполняемый счастьем ребенок радостно произнес протягивая маме арбуз:
— Мама, это для тебя!
— Явилась! Где тебя носит? Я же просила не задерживаться! Быстро в дом.
Мамина рука грубо схватила Катеньку за ворот платья и потянула на себя. Арбуз покачнувшись в детских руках завалился на бок и немного подумав упал на плиты, издав тихий треск. Через круглое тело виновника Катиных бед пролегала большая, широкая трещина, яснно дающая понять, что место этому арбузу теперь только на помойке.
— А это что еще? Теперь мне еще и площадку мыть. Бегом домой! - мамина рука, державшая воротник платья потянула девочку в квартиру.
— Где тебя носило? Ах, боже, а как ты выглядишь! - девочка взглянула на себя в зеркало. Платье было безнадежно испачкано в грязи, лицо измазано, под ногти забилась грязь. Светлые надежды рухнули в один момент. Ожидавшая вовсе не такой встречи, девочка хотела что-то сказать, объяснить, но как назло к горлу подкатил ком, слова застряли на языке, а вместо объяснений по испачканым щекам покатились слезы усталости, обиды и горькой досады.
— Прекрати реветь! - Рука мелькнула где-то вверху а затем обожгла девочкину щеку сильной пощечиной.
— Марш в свою комнату и чтоб я тебя не видела и не слышала!
Кате ничего не оставалось, как послушаться маминого наставления. Промокшая и продрогшая насквозь девочка, с разбитой коленкой и разодранным подбородком горько плакала в подушку свернувшись калачиком на своей кровати. А в подъезде, у двери Катиной квартиры немым укором родительской невнимательности лежал купленный из самых чистых побуждений, разбитый вдребезги арбуз, годный теперь разве что для помойки. Арбуз, на который маленькая Катя возложила столько надежд.

---

Это так легко

[Лори Лу]

Это так легко

Так легко полюбить людей, о которых совсем не знаешь.
Улыбаться им молча, о них перед сном мечтать.
Так понятно и просто, и знать, что не потеряешь,
Ведь чего не имея, нельзя уж никак потерять…

Так легко полюбить человека, который дальше,
Чем любой, кто тебе признавался в своей любви.
И всегда есть надежда, что будь ты немного старше,
То, наверное, даже сейчас быть бы вместе могли.

Так легко полюбить глаза, цвет волос, улыбку,
Не услышав ни разу ни слова из этих уст.
И случайную глупость легко выдавать за ошибку,
«Мол не знаю как вышло, стесняюсь и даже боюсь,

Что тебе со мной скучно, ты лишь убиваешь время,
Или просто не знаешь, как лучше меня отшить…»
И простые слова в своем сердце полночном грея,
Обо всех этих чувствах легко наутро забыть.

Так легко представлять себе сказку, придумывать роли,
И лелеять черты, что положены сказочным принцам,
Представляя себя героиней слезливых историй,
Словно в фильме в которую он умудрился влюбится.

Так легко в это верить, придумывать сложные речи,
Представлять его взгляды, как мило он хмурит бровью,
И мечтать вместе с ним о счастливой и первой встрече,
Любопытство и ложь так легко перепутав с любовью.

Это все так легко, так, наверное, каждый может
Говорить о любви под чужим интернетным взглядом.
Но вот в жизни всегда почему-то сложно.
Очень сложно любить того, кто с тобою рядом.

11 августа 2011

Искренне ваша
Лори Лу

@темы: Стихи

---

Портрет в ореховой рамке

[Онелле Кьолла]

Слабый свет полуденного зимнего солнца едва пробивался сквозь плотно занавешенные тёмными шторами окна, но и его хватало,чтобы осветить небольшую комнатку,находящуюся на последнем этаже дома и оттого нечасто посещаемую хозяевами и уж тем более их гостями. У комнаты были низкие деревянные потолки и обклеенные странными обоями стены,а царившая тут мрачная и печальная атмосфера могла бы легко повергнуть впечатлительного человека в далёкие бездны отчаяния и мрака, но таковых к счастью не находилось.
Её бедная обстановка тоже оставляла желать лучшего: повсюду лежал толстый слой пыли, по углам раскинули свои злополучные сети пауки, мебель стояла старая и сильно обшарпанная, а под столом лежал несчастный сломанный стул,одна ножка у него была оторвана...Я стала одной из немногих,кому посчастливилось зайти в эту комнату,ибо здесь живёт настоящее чудо - портрет в ореховой рамке.
Никто не знает, когда именно и кем была написана эта картина, но тот факт,что её создал истинный гений не оставляет никаких сомнений. Неизвестный художник изобразил на холсте юную девушку,сидящую в просторном кресле с книгой в руках. Словно овеянная внутренним светом, Незнакомка сидела ,слегка откинувшись на спинку кресла, и взор её ясных серо-голубых глаз скользил по страницам хрупкого фолианта. Её лицо источало спокойствие, даже некую умиротворённость;создавалось такое впечатление,будто бы Неизвестная пребывает в двух мирах одновременно,и лишь на мгновение девушка отвлеклась, чтобы посмотреть на вошедших,а до этого,погружённая в чтение старинных,размытых временем строк, она сидела недвижно и читала книгу, на страницах которой из всех предложений можно было прочесть только одно:Per aspera ad astra...
Я с удивлением и неким душевным трепетом рассматривала это маленькое чудо,сотворённое тайным мастером. Девушка в самом деле была, как живая,и смотрела она на меня с выражением чуть удивлённым и даже испуганным, будто я увидела то,что не должно видеть. Её скулы выглядели напряжёнными и побледневшими,тёмные брови настороженно изогнулись словно в тревоге,а с полных губ уже были готовы сорваться слова. Мне стало немного не по себе от этого глядящего в самое сердца взора:по коже пробежали мурашки, пульс стал более учащённым и даже появилась лёгкая дрожь,однако не в силах отвернуться или уйти, я продолжала смотреть на портрет.
Неровный свет,пробивавшийся сквозь щели плотной занавеси, странным образом скользил по лицу Незнакомки и её ладоням,создавая эффект загадочного сияния, ложился густыми тенями на складки одежды и переливался тёмной позолотой на русых волосах, которые свободно ниспадали на её плечи. Тишина,немыслимая и гнетущая тишина висела в воздухе,а ритм моего сердца продолжал ускоряться , мне стало тяжело дышать,и на лбу выступили капли пота, но свет тоже не стоял на месте:с каждой новой секундой он двигался всё быстрее и быстрее,преобразовывая краски и оттенки портрета до неузнаваемости, одновременно с этим свет вызывающе крался по истлевшим страницам книги и неровной серой обивке кресла ,а после тихо замирал где-то в углах картины. Напряжение продолжало нарастать равно, как и невыносимая боль в моей голове, вдруг, словно дождавшись определённого момента свет резко застыл на месте,казалось ,что само Время остановилось: секунда,две,три, но это не могло продолжаться вечно; где-то на краю сознания стал зарождаться неизвестный гул,немного похожий на рокот набегающего прибоя, и неожиданно прямо за моей спиной рухнул,не выдержав,старый,ветхий карниз,который удерживал шторы.
Я резко отшатнулась в сторону и зажмурилась от внезапно ворвавшегося в комнату яркого солнечного света, а когда открыла глаза, то сильно удивилась тому, насколько изменилась окружающая меня обстановка, а главное-портрет девушки: потревоженная пыль медленно парила в воздухе и немного мерцала из-за падающих на неё лучей солнца, угнетающее и сковывающее рассудок настроение более не присутствовало здесь, а лишь летящая лёгкость и некая радость, которые чувствовались так ясно и осязаемо,словно они вместе с пылью летали по комнате. Совершенно необыкновенные изменения затронули и картину. Выражение лица девушки переменилось: исчезли напряженность и испуг, на щеках появился румянец,а губы растянулись в милой улыбке ,она по-прежнему сидела с книгой в руках и смотрела на меня, но только теперь в её взоре появились веселье и даже лукавство; я подошла вплотную к портрету,в надежде отыскать имя художника или хотя бы его инициалы, однако ничего подобного на холсте не было, вместо этого в правом нижнем углу картины было написано: « Я сказал»,-и не слова больше. Постояв ещё несколько минут рядом с картиной,я вышла из комнаты,а в голове у меня всё продолжали вертеться эти чудесные,старинные строки : Per aspera ad astra...

@темы: Проза

---

[ErikaF]

Взвесив все "за" и "против", таки решаюсь выложить сюда прозу. Мне кажется, с прозой у меня слабее, чем со стихами. Однако если я хочу совершенствоваться, мне нужно учиться. Все "вау" и "фи" поощряются вдвойне, если они с обоснуем. Сорри за возможные ошибки или за отсутствие запятых. Потом подправлю.

Так, слово автора закончилось - приступим! =)

Восемь-Ноль
Глава I

За что я всегда ненавидел Ричарда Грея, так это за то, что этому ублюдку всегда доставались самые оплачиваемые поручения. Да, я называю это «поручениями», так как звучит это лучше, чем «укради ту штучку» или «убери того мудака». Как ни крути, каждый зарабатывает, как может, и я вот специализируюсь на поручениях. Как и мой коллега, Ричард.
То, что в детстве фея удачи от души шарахнула Грея волшебной палочкой – не сомневался никто. Ему везло, как кошке, которая, падая даже с самой высокой крыши, всегда приземляется на все четыре лапы. Почему-то именно Грею выпадали все самые лучшие, интересные и высооклачиваемые задания, и этот тип не желал делиться ими ни с кем. Сколько бы я не канючил, чтобы он взял меня хотя бы на одно задание, в ответ мне была вечная, отдающая голубизной фраза: «Не сегодня, солнышко!»
В какие-то моменты мне даже искренне хотелось, чтобы его грохнули в какой-нибудь подворотне, и все бы тем самым разубедились в том, что он неуязвим для пуль и неудач.
Однако, когда сегодня я пришел на работу, Грей выглядел нервным. Таким я видел его лишь в первые годы работы в нашей кампании, когда он явился к нам в нелепых порванных джинсах, черной майке и торчащими во все стороны волосами. Это сейчас этот драный воробей пригладил перья, надел костюм, а раньше я помню лишь идиотскую одежду, щетину на лице, перегар вместо нынешнего парфюма, и нескончаемые красные веснушки в области вен. Он пришел работать на дозу и клялся выполнять даже самые грязные поручения, однако наш босс быстро выбила из него тягость к дури. Не знаю, на что повелась Эмили – на его внешность или на лихорадочный затравленный взгляд синих глаз, однако она взяла его под свое крыло. А если эта женщина, известная в более широких кругах, под кличкой Ворона, берет кого-то под свое крыло, у подопечного остается всего две дороги: одна в морг, другая в ад. Грей смог ползти по второму пути и таки выбрался из дерьма, окружавшего его. Во всяком случае, красные точки в области вен исчезли. Быть может, он перешел на более легкую дурь, однако, как ни крути, сейчас он был одним из лучших. Хотя, самым удивительным было даже не его чудотворное перевоплощение, а то, какое кодовое имя он себе выбрал. Орлов, коршунов, филинов и грифов в нашем курятнике уже было до черта, поэтому он назвался Колибри. В офисе хохотали несколько дней, зато наш новоиспеченный птиц хранил мумифицированное спокойствие.
Однако вернемся к сегодняшнему дню, когда вышеупомянутого спокойствия никак не наблюдалось. Он курил сигарету за сигаретой, хотя я не видел его курящим с того самого дня, когда он определился со своим птичьим прозвищем.
- Что такое, Грей? Встал не с той ноги? – поприветствовал я его, грохнув на его стол тяжелую кожаную папку с документами.
Колибри сделал еще затяжку и, сломав в пепельнице сигарету, произнес:
- Поручение… Пойдешь со мной?
Хмыкнув, я попытался сделать вид, что подобное ничуть меня не удивило, хотя это был нонсенс. Скорее свиньи начали бы летать, чем Грей пригласил бы кого-то к себе напарники.
- С чего такая честь, Грей? Неужто Эмили захотелось приклеить к тебе помощника?
- Нет, это мое желание, - с этими словами Колибри откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на меня:
- Так ты идешь или будешь ломаться как девица на первом свидании?
- Деньги пополам? – я сразу же приступил к делу. Если Грей решил приоткрыть свою сокровищницу, я собирался унести как можно больше.
- 60 на 40…
- Иди к черту. Минимум половина, - резко сказал я, услышав, что Колибри начинает рисовать свои планы на меня.
- Договорились. Вариант еще лучше, ведь 60 я собирался предложить тебе, - с этими словами он крутнулся в кресле и, схватив со стола папку, направился в кабинет Эмили.
Кстати, я уже говорил, что ненавижу этого ублюдка?!

@темы: Проза, Deacon

---

Та-дам)

[Лори Лу]

Еще два старых, не связанных между собой стихотворения)

Однажды

Однажды я повзрослею,
И встретимся мы случайно.
В глазах моих будет вечность,
В которой нет места отчаянию.
И ты меня не признаешь,
Но я неизменно та же,
Просто что-то когда теряешь,
Ты становишься сразу старше.
А, может быть, не повзрослею
Останусь такой же прежней,
Такой, что нет веселее,
Такой, что нет безнадежней.
Ты узнаешь, но все как раньше –
Равнодушие время не лечит.
Так что лучше я стану старше
И случайно тебя не встречу.

10 октября 2010

Как можно так любить?

О, Господи, как можно так любить?
Чтоб сердце вскачь от каждого движенья,
Чтоб каждый взгляд его боготворить
И падать в небо от руки прикосновенья.

И только для него себя хранить,
И жить, и утром рано просыпаться.
О, Господи, как можно так любить?
Чтоб так от нежности и боли задыхаться…

И каждый раз себя давать разбить,
И снова по кусочкам собираться,
Но все равно его за все простить,
И склеив сердце, продолжать смеяться…

О, Господи, и так себя дарить
Чтобы не в долг, навечно, безвозвратно!
Вот только как ты сможешь пережить,
Когда однажды он вернет тебя обратно?

08 декабря 2009

Искренне ваша
Лори Лу

@темы: Стихи

---

[ErikaF]

Кофейный привкус утра на две чашки.
В кроссворде - пара слов, но разный почерк.
Прохладно из-за окон нараспашку:
Опять курил один до поздней ночи.

Привычно: "С добрым утром?" и улыбка,
Затем немного слов про новость в прессе.
И снова твой вопрос: "Покормишь рыбку?
Мы в прибыли растем, а Фландер в весе".

Кофейный семь ноль-ноль - на семь-пятнадцать.
Встаю помыть фарфор,ты сразу тоже.
И тут же вечный спор - пора подраться:
- Давай я уберу?
- Давай я все же...?

Взбодрились и ок, пора за дело.
Теперь любая фраза о работе.
А после пару строк в одном разделе
Напишешь на полях в моем отчете.

Под вечер: "Ты иди, а я подольше.
Доделаем макет - японцы наши!"
- До завтра!
- Да, до завтра!
И не больше...
А есть еще слова, но их не скажешь.

(с) Deacon

@темы: Deacon, Стихи