...mirror mirror, what's inside me?.. (с)
Пока Таша-гуляющая-сама-по-себе благополучно отдыхает от авторских над ней издевательств, автор решил принести в родные пенаты старую сказочку. Тоже о Таше, впрочем. Только о другой. Которая из задуманного мною аж в далёком 2006 г. цикла сказок «Тринадцать месяцев» и которая не завуалированно, а почти совсем уж прямым текстом – ваша скромная слуга.
К. Дебюсси. «Лунный Свет»
Вместо эпиграфа
Маленькая звезда вообще-то была не такой уж и маленькой – в конце концов, пятое тысячелетие разменяла. Однако для других звёзд она так и оставалась маленькой – ещё бы, всего-навсего ровесница египетских пирамид.
читать дальше А вот проблем окружающим маленькая звезда доставляла побольше, чем все остальные звёзды вместе взятые. Начать с того, что она всегда была немного странной. Не такой, как все. Сияла ярче других, верила в чудеса, в добро и в хорошее, и любила наблюдать, как далеко-далеко, на маленькой голубой планете, которую зовут красивым словом Земля, люди по ночам смотрят на звёзды. Впрочем, излишнюю любознательность маленькой звезде прощали – до поры до времени. Точнее, до той самой поры, пока маленькая звезда вдруг не спросила: а как рождаются звёзды?
Окружающие звёзды оказались, мягко говоря, озадачены. Они над этим предпочитали не задумываться, а просто жить – так же, как люди предпочитали не задумываться о том, откуда взялась Вселенная. Старый пульсар взялся было объяснить ей нудную теорию насчёт холодных разреженных облаков межзвёздного газа, сжимающихся под действием собственного тяготения, но маленькая звезда ничего не поняла. Остальные же звёзды ограничились словами, что маленькая звезда должна не лезть не в своё дело и оставить старших в покое.
Маленькая звезда послушалась крайне неохотно. Про себя же она решила, что в таком случае свою догадку никому не скажет. В конце концов, остальные не видели, как на Земле, в кленовой роще на берегу реки, сидела среди мягко сгущающихся сумерек маленькая – лет восьми – темноволосая девочка. В руках она держала маленькую скрипку, а по щеке её скатывалась, сияя в лунном свете, крошечная звезда.
Вот девочка вскинула смычок, и музыка – тихая, но слышимая – поднялась ввысь. Соединила в единое лето, клёны, девочку на берегу реки, звезду в небе…
Может, так и рождаются звёзды?
В общем, в звёздное общество маленькая звезда пока определённо не вписывалась. Единственными её друзьями были старая, почти погасшая звезда из давно уже забытого созвездия, да молодой астероид, время от времени навещавший её на своём пути по планетарной орбите. Впрочем, остальные звёзды сторонились обоих. Один слишком много говорил о свободе, а другая эти разговоры слушала. А ведь свободы звезде не суждено узнать никогда.
Разве только падая.
Как-то маленькая звезда спросила: почему люди на Земле всегда радуются падающим звёздам? Ведь падают они всего мгновение, но люди ждут их, глядя в ночное небо. Ей ответил астероид. Сказал, что люди загадывают на звёзды желания и верят, что они сбываются. Впрочем, они и сбываются. Звёзды умеют исполнять желания – но только самые сокровенные.
Старая звезда, слушавшая их беседу, добавила, что сокровенное желание – это желание, которое может быть загадано в короткий миг падения звезды. Желание, которое люди, не задумываясь, могут высказать в любое время дня и ночи. Однако далеко не каждая звезда решится упасть – и сгореть. Дорогая цена за мгновение свободы.
На вопрос маленькой звезды о том, кто же решается, астероид, скептически хмыкнув, ответил, что иногда это те, кто всё равно уже почти догорел. Но, впрочем, толку-то от них – почти не видно. Куда больше молодых. Им, видишь ли, хочется яркости и свободы. И радость людям приносить.
Маленькая звезда промолчала. Астероид, чувствуя, что сказал что-то не то, сменил тему. Впервые они не поняли друг друга.
Впрочем, остальных звёзд маленькая звезда не понимала никогда. Слушая рассказы астероида о далёких вселенных и других, волшебных мирах, они отмалчивались, лишь сияя досадливо.
Как будто им самим не хотелось их повидать…
На берегу реки сидела темноволосая девочка, тонкими пальцами сжимая смычок. Позади, жёлтыми отблесками окон за тонкой стеной кленовой рощи, жил своей жестокой жизнью реальный мир. Мир всегда жесток к тем, кто отстраняется от толпы. Толпа не любит того, кто выделяется из неё – того, кто не такой, как все.
А вот скрипка была ключом в другой мир. Другом, талисманом, постоянной спутницей, которая, казалось, сама объясняла, как превратить нескладный лепет в музыку и наполнить эту музыку светом и волшебством. И в этом свете мир вдруг становился другим – доброй сказкой со счастливым концом, где всё возможно, где есть место чудесам, где всё обязательно будет хорошо, а то, что есть в жизни плохого, случайно и проходяще. И этот мир видела не только она, но и все, кто умел слушать.
Девочка утёрла слёзы, прочерчивающие по щекам влажные дорожки, отодвинула в сторону кожаный футляр и вскинула смычок. Подняв глаза, взглянула в тёмное, ясное, бесконечно высокое небо, увидела, как подмигнула ей маленькая яркая звёздочка, и, улыбнувшись сама не зная чему, играла до тех пор, пока оклик мамы не заставил её положить скрипку в футляр и, бережно щёлкнув застёжками, повернуть назад.
Прошло несколько лет. Старая звезда замкнулась в себе и перестала интересоваться чем-либо, кроме своих болезней и обид на весь мир. Астероид, пролетая мимо, всё чаще ограничивался простым приветствием и дежурной улыбкой.
Маленькая звезда осталась совсем одна. Приходилось как-то вписываться в общество. Постепенно её приучили к мысли, что чудес не бывает, а добра и света в мире очень мало. Что жизнь – серая и унылая штука, а своё счастье надо выгрызать у других из горла. Маленькая звезда постигла смысл слов «идти на компромисс», «считаться с общепринятым мнением» и прочих красивых выражений, которыми так любят вуалировать трусость, ложь и другие некрасивые вещи. В итоге все с одобрением замечали, что в последнее время маленькая звезда заметно повзрослела, и подумывали даже о том, что не такая уж она теперь и маленькая.
Как-то маленькая звезда осталась ненадолго одна. Посмотрела вниз, на свою любимую кленовую рощу у реки. Увидела, как бродит по берегу реки сутулая девочка-подросток, что-то тихо наигрывая на скрипке, с удивлением узнала в ней ту самую девчушку со звездой на щеке. Послушала прекрасную, чистую, немного грустную мелодию скрипки, тихое журчание реки и музыку древесных крон. Поглядела на своё поблекшее отражение в тёмных водах. А затем просто смотрела вниз, пока не растворились в первых солнечных лучах река, роща шелестящих клёнов и высокая трава на берегу – смотрела в последний раз.
Темноволосая девочка стояла на берегу реки, глядя на большой кленовый лист, плывущий по неторопливому течению реки. Летний вечер был тёплым, тихим, прозрачным.
Жизнь вроде бы складывалась. Во всяком случае, она начала вписываться в общество. Её ломали – она ломалась. Переставала быть странной и становилась нормальной – такой же, как все. Но дверь в мир скрипки больше не открывалась. Этот волшебный мир – её внутренний мир – был слишком хрупким. Дверь туда сжалась, спряталась. Потом исчезла вовсе.
Музыка, что звучала, когда она брала в руки скрипку, была прекрасна. Но света в ней больше не было.
Сегодня она сыграла несколько популярных мелодий для приятелей. Вышел мелодичный скрип. Слушали её без особого интереса.
Улучив момент, она сбежала на чуть-чуть из дома. Побродила вдоволь в кленовой роще. Долго смотрела в звёздное небо, тщетно пытаясь отыскать там звезду, подмигнувшую ей много лет назад. Сыграла особенно хорошо. А потом, бережно укладывая скрипку в футляр, на прощание тихо шепнула ей «прости»…
Спустя несколько лет вдруг сошёл с орбиты астероид – и пропал. Почти померкла старая звезда, а маленькая звезда сияла теперь обычно, ровно, не претендуя ни на что.
Мир больше четырёх тысяч лет мельтешил у неё перед глазами. Она успела увидеть всё, что хотела увидеть, а жизнь всё тянулась, и мир бежал по кругу, и извивался, и убегал в бесконечность, мозоля глаза до отвращения…
Возможно, ей ничего не оставалось бы, кроме как смириться и ждать, пока настанет час и она погаснет окончательно – если бы как-то ночью старая звезда вдруг не раскашлялась странно и хрипло, а потом, отдышавшись, не попросила бы встревоженную маленькую звезду поговорить с ней. Беседовали долго. О небе, звёздах, людях. О глупых людских понятиях о вечности и жизни, об их вере, о желаниях, которые они загадывают на падающие звёзды.
Маленькая звезда небрежно заметила, что, пожалуй, это того не стоит. Глупо губить свою жизнь ради момента падения.
Но такова цена свободы, возразила старая звезда. Нельзя получить её, ничего не дав взамен. Всегда ли нужно давать что-то взамен? Желательно, ведь всё в этом мире можно купить. Не всё покупается за деньги – но то, что не покупается деньгами, покупается красотой, умом или просто добрым взглядом. Звезда покупает миг полёта, после сгорая дотла. Чем не сделка?
Цена слишком высока, сказала маленькая звезда.
Каждый волен выбирать, последовал ответ. Кому что больше нравится – миг свободы, яркости, полёта или же долгое тусклое сияние и угасание в пустоту.
Но ведь ты же выбрала второе, возразила маленькая звезда.
Ответ последовал не сразу.
Да, после долгого молчания наконец сказала старая звезда. Просто ей, как и миллиону других, не дано было возможности задуматься о первом. А из той сотни, кому даётся возможность, лишь одному хватает смелости об этом задуматься…
Старая звезда смолкла. Когда маленькая звезда тихо окликнула её – она не ответила.
Маленькая звезда, вспомнив что-то, давно забытое, взглянула вниз. Так чист в этот вечер был последождливый воздух, что зоркая звезда могла разглядеть каждый кленовый лист.
Темноволосая девушка пристально вглядывалась в сумеречное небо. Словно искала там что-то. По щеке её катилась крошечная звезда, а в тёмных глазах звезда увидела вдруг одиночество и отрешённость, так хорошо знакомые ей самой.
Звезда долго смотрела на берег реки, где стояла скрипачка. Скрипачка? Девушка? Тень? Пыталась остановить приход ночи? Жаль, что можно научиться видеть, но не разбивать стены лунных лучей…
Звёзды могут исполнять желания. Но условие, чтобы желание это загадал человек, а не звезда, никогда не оговаривалось.
Последняя тусклая вспышка старой звезды, исчезнувшей во мраке, поставили точку в её размышлениях.
Девушка со звездой на щеке шла к реке по залитой дождями тропинке. Мерила шагами отражённое небо и смотрела, как ломаются звёзды под её ногами. Ей казалось, что она идёт по обломкам своего внутреннего мира – мира, который когда-то она бережно составляла из иллюзий и который когда-то рассыпался от соприкосновения с жестокой реальностью.
Она шагнула под шелестящие в летний вечер клёны, слушая тишину. Вечернее небо было прозрачным, бездонным и звёздным – казалось, дышало.
Какая-то звезда вдруг вспыхнула ярче, точно подмигнув. Напомнив о том, что давно было забыто, спрятано, закрыто. Сказав «у тебя всё будет хорошо. Хотя бы у тебя». Звёзды тоже говорят – только молчанием. И потому не каждый может расслышать, что они говорят.
Девушка, улыбнувшись вдруг, скинула с плеча футляр, открыла кожаный саркофаг, вытащила покоившийся там деревянный ключ в другой мир, вскинула смычок – и мелодия запела, засмеялась, всхлипнула, взмолилась о чём-то, засмеялась вновь…
В её глазах отразилась падающая звезда, яркой искрой прочертившая небо.
На берегу реки, в мокрой от росы траве лежали и смотрели в небо две темноволосые девчонки – одна старше, другая младше. Ночь была тихой, ясной, тёплой. Кленовая роща не скрывала светящихся окон дачи – точно огоньки тлеющих сигарет. Сквозь шелест листвы и тихий шум реки доносились обрывки разговоров, смех и крики родителей. Наверху, на чёрном бархате неба, мерцали светлые пятна звёзд.
- И это всё? – недоверчиво спросила младшая.
Девушка кивнула.
- И что же загадала звезда?
- Ну… Чтобы у той девушки всё было хорошо. Чтобы она больше никогда не теряла свой внутренний мир, чтобы продолжала верить в хорошее, играла на скрипке и дарила свет людям.
Девочка, фыркнув, села:
- Какая… глупая сказка.
Таша неопределённо пожала плечами. В конце концов, Дашке было одиннадцать – самый возраст, чтобы переставать верить в сказки.
- Нет, ну серьёзно, - не успокаивалась кузина. – Начать с того, что звёзды вообще-то не падают. Падающими звёздами мы именуем метеориты. И если этой звезде было всего четыре тысячи лет, до Земли её свет ещё даже не дойдёт. К тому же никто, кроме тебя, не сбегает с дачного участка через заднюю калитку, чтобы поиграть на скрипке на берегу реки. Конец какой-то непонятный. И вообще сказка какая-то непонятная! Я бы её по-другому сделала, более жёсткой, более… О, красивый камушек. Где нашла?
- В реке. Сегодня утром, когда купалась, нашла несколько красивых, - Таша подкинула на ладони квадратный, с розоватым отливом камушек, и, поразмыслив, без размаха кинула его в реку, глядя, как расходится круг на воде. – Ну вот когда сама напишешь, тогда и сделаешь. Это же сказка, в конце концов. Здесь возможно всё.
Дашка, надув губы, отвернулась.
- А почему ты сегодня утром так быстро ушла? – спустя пару минут спросила она. – Мы весь день провели на речке, так здорово было…
- Мне надо было заниматься на скрипке, - в тишине слышно было, как Таша один за другим кидает камни в воду.
Дашка фыркнула:
- Скрипка… Далась тебе эта скрипка! У тебя с этой твоей скрипкой и детства-то толком не было. Всё свободное время за ней просидела. А дальше что? Ты всерьёз надеешься, что твоя музыка будет кому-нибудь нужна?
Таша взглянула на камешек, лежащий у неё в ладони. Маленький, белый, казалось, тихо сияющий в темноте. Улыбнувшись своим мыслям, повертела камешек в руке – и положила обратно в карман.
- Нет, наверное, - сказала она. – Хотя… Время покажет.
Звёздный свет
К. Дебюсси. «Лунный Свет»
Вместо эпиграфа
Маленькая звезда вообще-то была не такой уж и маленькой – в конце концов, пятое тысячелетие разменяла. Однако для других звёзд она так и оставалась маленькой – ещё бы, всего-навсего ровесница египетских пирамид.
читать дальше А вот проблем окружающим маленькая звезда доставляла побольше, чем все остальные звёзды вместе взятые. Начать с того, что она всегда была немного странной. Не такой, как все. Сияла ярче других, верила в чудеса, в добро и в хорошее, и любила наблюдать, как далеко-далеко, на маленькой голубой планете, которую зовут красивым словом Земля, люди по ночам смотрят на звёзды. Впрочем, излишнюю любознательность маленькой звезде прощали – до поры до времени. Точнее, до той самой поры, пока маленькая звезда вдруг не спросила: а как рождаются звёзды?
Окружающие звёзды оказались, мягко говоря, озадачены. Они над этим предпочитали не задумываться, а просто жить – так же, как люди предпочитали не задумываться о том, откуда взялась Вселенная. Старый пульсар взялся было объяснить ей нудную теорию насчёт холодных разреженных облаков межзвёздного газа, сжимающихся под действием собственного тяготения, но маленькая звезда ничего не поняла. Остальные же звёзды ограничились словами, что маленькая звезда должна не лезть не в своё дело и оставить старших в покое.
Маленькая звезда послушалась крайне неохотно. Про себя же она решила, что в таком случае свою догадку никому не скажет. В конце концов, остальные не видели, как на Земле, в кленовой роще на берегу реки, сидела среди мягко сгущающихся сумерек маленькая – лет восьми – темноволосая девочка. В руках она держала маленькую скрипку, а по щеке её скатывалась, сияя в лунном свете, крошечная звезда.
Вот девочка вскинула смычок, и музыка – тихая, но слышимая – поднялась ввысь. Соединила в единое лето, клёны, девочку на берегу реки, звезду в небе…
Может, так и рождаются звёзды?
В общем, в звёздное общество маленькая звезда пока определённо не вписывалась. Единственными её друзьями были старая, почти погасшая звезда из давно уже забытого созвездия, да молодой астероид, время от времени навещавший её на своём пути по планетарной орбите. Впрочем, остальные звёзды сторонились обоих. Один слишком много говорил о свободе, а другая эти разговоры слушала. А ведь свободы звезде не суждено узнать никогда.
Разве только падая.
Как-то маленькая звезда спросила: почему люди на Земле всегда радуются падающим звёздам? Ведь падают они всего мгновение, но люди ждут их, глядя в ночное небо. Ей ответил астероид. Сказал, что люди загадывают на звёзды желания и верят, что они сбываются. Впрочем, они и сбываются. Звёзды умеют исполнять желания – но только самые сокровенные.
Старая звезда, слушавшая их беседу, добавила, что сокровенное желание – это желание, которое может быть загадано в короткий миг падения звезды. Желание, которое люди, не задумываясь, могут высказать в любое время дня и ночи. Однако далеко не каждая звезда решится упасть – и сгореть. Дорогая цена за мгновение свободы.
На вопрос маленькой звезды о том, кто же решается, астероид, скептически хмыкнув, ответил, что иногда это те, кто всё равно уже почти догорел. Но, впрочем, толку-то от них – почти не видно. Куда больше молодых. Им, видишь ли, хочется яркости и свободы. И радость людям приносить.
Маленькая звезда промолчала. Астероид, чувствуя, что сказал что-то не то, сменил тему. Впервые они не поняли друг друга.
Впрочем, остальных звёзд маленькая звезда не понимала никогда. Слушая рассказы астероида о далёких вселенных и других, волшебных мирах, они отмалчивались, лишь сияя досадливо.
Как будто им самим не хотелось их повидать…
На берегу реки сидела темноволосая девочка, тонкими пальцами сжимая смычок. Позади, жёлтыми отблесками окон за тонкой стеной кленовой рощи, жил своей жестокой жизнью реальный мир. Мир всегда жесток к тем, кто отстраняется от толпы. Толпа не любит того, кто выделяется из неё – того, кто не такой, как все.
А вот скрипка была ключом в другой мир. Другом, талисманом, постоянной спутницей, которая, казалось, сама объясняла, как превратить нескладный лепет в музыку и наполнить эту музыку светом и волшебством. И в этом свете мир вдруг становился другим – доброй сказкой со счастливым концом, где всё возможно, где есть место чудесам, где всё обязательно будет хорошо, а то, что есть в жизни плохого, случайно и проходяще. И этот мир видела не только она, но и все, кто умел слушать.
Девочка утёрла слёзы, прочерчивающие по щекам влажные дорожки, отодвинула в сторону кожаный футляр и вскинула смычок. Подняв глаза, взглянула в тёмное, ясное, бесконечно высокое небо, увидела, как подмигнула ей маленькая яркая звёздочка, и, улыбнувшись сама не зная чему, играла до тех пор, пока оклик мамы не заставил её положить скрипку в футляр и, бережно щёлкнув застёжками, повернуть назад.
Прошло несколько лет. Старая звезда замкнулась в себе и перестала интересоваться чем-либо, кроме своих болезней и обид на весь мир. Астероид, пролетая мимо, всё чаще ограничивался простым приветствием и дежурной улыбкой.
Маленькая звезда осталась совсем одна. Приходилось как-то вписываться в общество. Постепенно её приучили к мысли, что чудес не бывает, а добра и света в мире очень мало. Что жизнь – серая и унылая штука, а своё счастье надо выгрызать у других из горла. Маленькая звезда постигла смысл слов «идти на компромисс», «считаться с общепринятым мнением» и прочих красивых выражений, которыми так любят вуалировать трусость, ложь и другие некрасивые вещи. В итоге все с одобрением замечали, что в последнее время маленькая звезда заметно повзрослела, и подумывали даже о том, что не такая уж она теперь и маленькая.
Как-то маленькая звезда осталась ненадолго одна. Посмотрела вниз, на свою любимую кленовую рощу у реки. Увидела, как бродит по берегу реки сутулая девочка-подросток, что-то тихо наигрывая на скрипке, с удивлением узнала в ней ту самую девчушку со звездой на щеке. Послушала прекрасную, чистую, немного грустную мелодию скрипки, тихое журчание реки и музыку древесных крон. Поглядела на своё поблекшее отражение в тёмных водах. А затем просто смотрела вниз, пока не растворились в первых солнечных лучах река, роща шелестящих клёнов и высокая трава на берегу – смотрела в последний раз.
Темноволосая девочка стояла на берегу реки, глядя на большой кленовый лист, плывущий по неторопливому течению реки. Летний вечер был тёплым, тихим, прозрачным.
Жизнь вроде бы складывалась. Во всяком случае, она начала вписываться в общество. Её ломали – она ломалась. Переставала быть странной и становилась нормальной – такой же, как все. Но дверь в мир скрипки больше не открывалась. Этот волшебный мир – её внутренний мир – был слишком хрупким. Дверь туда сжалась, спряталась. Потом исчезла вовсе.
Музыка, что звучала, когда она брала в руки скрипку, была прекрасна. Но света в ней больше не было.
Сегодня она сыграла несколько популярных мелодий для приятелей. Вышел мелодичный скрип. Слушали её без особого интереса.
Улучив момент, она сбежала на чуть-чуть из дома. Побродила вдоволь в кленовой роще. Долго смотрела в звёздное небо, тщетно пытаясь отыскать там звезду, подмигнувшую ей много лет назад. Сыграла особенно хорошо. А потом, бережно укладывая скрипку в футляр, на прощание тихо шепнула ей «прости»…
Спустя несколько лет вдруг сошёл с орбиты астероид – и пропал. Почти померкла старая звезда, а маленькая звезда сияла теперь обычно, ровно, не претендуя ни на что.
Мир больше четырёх тысяч лет мельтешил у неё перед глазами. Она успела увидеть всё, что хотела увидеть, а жизнь всё тянулась, и мир бежал по кругу, и извивался, и убегал в бесконечность, мозоля глаза до отвращения…
Возможно, ей ничего не оставалось бы, кроме как смириться и ждать, пока настанет час и она погаснет окончательно – если бы как-то ночью старая звезда вдруг не раскашлялась странно и хрипло, а потом, отдышавшись, не попросила бы встревоженную маленькую звезду поговорить с ней. Беседовали долго. О небе, звёздах, людях. О глупых людских понятиях о вечности и жизни, об их вере, о желаниях, которые они загадывают на падающие звёзды.
Маленькая звезда небрежно заметила, что, пожалуй, это того не стоит. Глупо губить свою жизнь ради момента падения.
Но такова цена свободы, возразила старая звезда. Нельзя получить её, ничего не дав взамен. Всегда ли нужно давать что-то взамен? Желательно, ведь всё в этом мире можно купить. Не всё покупается за деньги – но то, что не покупается деньгами, покупается красотой, умом или просто добрым взглядом. Звезда покупает миг полёта, после сгорая дотла. Чем не сделка?
Цена слишком высока, сказала маленькая звезда.
Каждый волен выбирать, последовал ответ. Кому что больше нравится – миг свободы, яркости, полёта или же долгое тусклое сияние и угасание в пустоту.
Но ведь ты же выбрала второе, возразила маленькая звезда.
Ответ последовал не сразу.
Да, после долгого молчания наконец сказала старая звезда. Просто ей, как и миллиону других, не дано было возможности задуматься о первом. А из той сотни, кому даётся возможность, лишь одному хватает смелости об этом задуматься…
Старая звезда смолкла. Когда маленькая звезда тихо окликнула её – она не ответила.
Маленькая звезда, вспомнив что-то, давно забытое, взглянула вниз. Так чист в этот вечер был последождливый воздух, что зоркая звезда могла разглядеть каждый кленовый лист.
Темноволосая девушка пристально вглядывалась в сумеречное небо. Словно искала там что-то. По щеке её катилась крошечная звезда, а в тёмных глазах звезда увидела вдруг одиночество и отрешённость, так хорошо знакомые ей самой.
Звезда долго смотрела на берег реки, где стояла скрипачка. Скрипачка? Девушка? Тень? Пыталась остановить приход ночи? Жаль, что можно научиться видеть, но не разбивать стены лунных лучей…
Звёзды могут исполнять желания. Но условие, чтобы желание это загадал человек, а не звезда, никогда не оговаривалось.
Последняя тусклая вспышка старой звезды, исчезнувшей во мраке, поставили точку в её размышлениях.
Девушка со звездой на щеке шла к реке по залитой дождями тропинке. Мерила шагами отражённое небо и смотрела, как ломаются звёзды под её ногами. Ей казалось, что она идёт по обломкам своего внутреннего мира – мира, который когда-то она бережно составляла из иллюзий и который когда-то рассыпался от соприкосновения с жестокой реальностью.
Она шагнула под шелестящие в летний вечер клёны, слушая тишину. Вечернее небо было прозрачным, бездонным и звёздным – казалось, дышало.
Какая-то звезда вдруг вспыхнула ярче, точно подмигнув. Напомнив о том, что давно было забыто, спрятано, закрыто. Сказав «у тебя всё будет хорошо. Хотя бы у тебя». Звёзды тоже говорят – только молчанием. И потому не каждый может расслышать, что они говорят.
Девушка, улыбнувшись вдруг, скинула с плеча футляр, открыла кожаный саркофаг, вытащила покоившийся там деревянный ключ в другой мир, вскинула смычок – и мелодия запела, засмеялась, всхлипнула, взмолилась о чём-то, засмеялась вновь…
В её глазах отразилась падающая звезда, яркой искрой прочертившая небо.
***
На берегу реки, в мокрой от росы траве лежали и смотрели в небо две темноволосые девчонки – одна старше, другая младше. Ночь была тихой, ясной, тёплой. Кленовая роща не скрывала светящихся окон дачи – точно огоньки тлеющих сигарет. Сквозь шелест листвы и тихий шум реки доносились обрывки разговоров, смех и крики родителей. Наверху, на чёрном бархате неба, мерцали светлые пятна звёзд.
- И это всё? – недоверчиво спросила младшая.
Девушка кивнула.
- И что же загадала звезда?
- Ну… Чтобы у той девушки всё было хорошо. Чтобы она больше никогда не теряла свой внутренний мир, чтобы продолжала верить в хорошее, играла на скрипке и дарила свет людям.
Девочка, фыркнув, села:
- Какая… глупая сказка.
Таша неопределённо пожала плечами. В конце концов, Дашке было одиннадцать – самый возраст, чтобы переставать верить в сказки.
- Нет, ну серьёзно, - не успокаивалась кузина. – Начать с того, что звёзды вообще-то не падают. Падающими звёздами мы именуем метеориты. И если этой звезде было всего четыре тысячи лет, до Земли её свет ещё даже не дойдёт. К тому же никто, кроме тебя, не сбегает с дачного участка через заднюю калитку, чтобы поиграть на скрипке на берегу реки. Конец какой-то непонятный. И вообще сказка какая-то непонятная! Я бы её по-другому сделала, более жёсткой, более… О, красивый камушек. Где нашла?
- В реке. Сегодня утром, когда купалась, нашла несколько красивых, - Таша подкинула на ладони квадратный, с розоватым отливом камушек, и, поразмыслив, без размаха кинула его в реку, глядя, как расходится круг на воде. – Ну вот когда сама напишешь, тогда и сделаешь. Это же сказка, в конце концов. Здесь возможно всё.
Дашка, надув губы, отвернулась.
- А почему ты сегодня утром так быстро ушла? – спустя пару минут спросила она. – Мы весь день провели на речке, так здорово было…
- Мне надо было заниматься на скрипке, - в тишине слышно было, как Таша один за другим кидает камни в воду.
Дашка фыркнула:
- Скрипка… Далась тебе эта скрипка! У тебя с этой твоей скрипкой и детства-то толком не было. Всё свободное время за ней просидела. А дальше что? Ты всерьёз надеешься, что твоя музыка будет кому-нибудь нужна?
Таша взглянула на камешек, лежащий у неё в ладони. Маленький, белый, казалось, тихо сияющий в темноте. Улыбнувшись своим мыслям, повертела камешек в руке – и положила обратно в карман.
- Нет, наверное, - сказала она. – Хотя… Время покажет.
-
-
16.01.2010 в 10:42Спасибо, что не даешь забыть о чудесах, и о том, что не стоит терять ключик и веру в другой мир.
-
-
16.01.2010 в 12:16Жена, любовница, детишек двое, дача с помидорами. Престижная работа и привычный всем устой. Уважаемый в обществе человек. Всегда задавался вопросом – а сам себя такой человек уважает? Сомневаюсь. Он ведь и детей родил лишь за тем, чтобы они о нем заботились в старости. Как же без любимого: «Я тебя породил, так ты мне теперь всю жизнь должен, и должен жить так, как я тебе наметил».
Намеченные пути. Как следствие отсутствие свободы выбора. Чтобы ровно, не выделяясь из толпы пройти свой путь «уважаемого» обывателя. Нет ничего скучнее и безрадостней, чем жить по правилам серости. И так невероятно сложно отыскать в себе силы на то, чтобы решиться на тот самый Шаг – стать вспышкой. Чтобы на миг кому-то стало ярче, чтобы твоим единым вдохом воплотилась в жизнь чья-нибудь мечта.
-
-
16.01.2010 в 13:51-
-
17.01.2010 в 00:06Шимрис, дача с помидорами, она самая... Причём отлично понимаю, что, сколько ни говори и ни пиши - вряд ли это что-то изменит. Как ни грустно. Остаётся лишь пытаться. И долбить собственным лбом стены.
Master Fi, ну, насчёт "для себя" рискну опровергнуть, ибо для себя я писать не привыкла... если только в дневник.) Писалось к выходу нового альманаха в Лите, где и успешно опубликовалось. И как и у меня самой, так и у... моих тамошних пч-енек является одной из самых любимых моих детищ. Просто... она старенькая. 2007 года рождения. И после "Солнца в Зрачках", пожалуй, действительно может показаться банальной, хотя на самом деле является его прародительницей.) Но имхо так имхо... на вкус и цвет, да-да. Да и заодно "тестик на вшивость" прошёл - а то я постоянно подозреваю, что критики Латунские во всех моих друзьях щадяще и жалостливо дремлют по отношению ко мне.)
*про себя думая - притаранить, что ль, "Сердце Поэта" до кучи... что-то на него Мастер скажет, интересно*
-
-
17.01.2010 в 13:07-
-
17.01.2010 в 14:20-
-
23.02.2010 в 15:26-
-
24.02.2010 в 23:21