Твёрдая печенюшка
Глава пятнадцатая
Новый вдох
Новый вдох
Никто не сдвинулся с места, когда бледное свечение начало рассеиваться. Каждый из присутствующих в кабинете Геометра молчал. Все трое осознавали случившееся, но никто не решался заговорить первым.
- Ты не можешь этого сделать. Понимаешь, что случится после?
- Вполне понимаю, но разве это важно? Это неважно. Важно то, что мы сможем выправить график.
- Слишком много энергии высвободится. Кто будет ее сдерживать?
- Я, разумеется, кто же еще?
- Ты понимаешь, что никто подобного еще не делал?
- Понимаю. Но я должен следовать чертежу и его правилам, иначе ничего нельзя будет изменить.
- Ты уверен, что это в самом деле настолько необходимо?
- Да. Все мы видели, что ждет Избранника… и вас.
Ман умолк. Геометр решительно поднялся из-за стола.
Несколько минут назад Кристаллическая вышла из круга Покоя, выстроенного Хранителем. Обнажено-звонкая, чистая и готовая к новому шагу.
Видение было ярким. Скользнуло во взглядах всех. Вольский со вскриком проснулся. Искривленный график выводил двадцатипятилетнего художника на темную улицу. Ледяная сталь, вспарывающая одежду, и острая боль. Заволакивающий всё вокруг алый туман. Душа, утратившая Избранника столь рано, высвобождает огромной силы энергию, попав в Теневую. Стирает свои воспоминания и не может вернуться в поток Силы. Сущности душ, испуганные колоссальным зарядом, разрушаются, прорывают собственные поля, объединяясь с Силой, чтобы удержать баланс. Опустевшая Теневая и дробящаяся Кристаллическая.
- Что это?! - Вольский дрожащими пальцами стер испарину, выступившую над губой.
- Это, мальчик, неверный график-с. Поправлять будем-с. - Китаец присел рядом, опустив руку на плечо Вольского.
- А потом?..
- Ты любишь вопросы, но не все из них настолько хороши, как этот-с. Хранитель, как думаете-с, что потом?
- Потом Избранник отправится Туда, а каждый из нас будет делать то, что должен. - Пёс казался совершенно спокойным. Главное - не позволять никому сейчас сомневаться. Сомнения могут остановить в самом начале пути. Сомневаться Гончий не любил.
- Тогда мы должны приступать. - Геометр хлопнул в ладоши и одарил всех самой лучезарной и - без сомнений - самой сумасшедшей из своих улыбок. - Хранитель, дружочек, ты ведь помнишь, что я говорил тебе тогда. Контроль. Контроль и надежда. Неподконтрольная категория. Исключение. Но важное. Важнейшее. Верно, профессор, вы же мастер в отвлеченных категориях?
- Да какой уж там мастер? - Ман никак не мог отогнать воспоминания, родившиеся видением будущего, он усиленно моргал, словно стараясь отогнать неровное крошево энергетических полей, выводящих из равновесия все души по Ту и эту стороны.
- Какой-никакой, а вопросы ваши найдут ответы. Не сегодня, так завтра. Это ведь в надежде главное?
- Это.
- А нам, Геометрам, что главное?! Нам главное, чтобы…
- Всё было-с в равновесии. Батюшка, ты чего это? Столько-с слов…
- И правда, и правда. Многословие - это не ко мне. Я всегда говорю по сути. Не больше и не меньше. Если иногда и позволю себе что лишнее, так это исключительно по любознательности и впечатлительности своей натуры. А вообще…- Геометр резко вытянул вперед руку. - Хранитель, циркуль!
Холодный металл лег в ладонь непривычной тяжестью. Геометр улыбался - четко, наметанным взглядом отмерить и приоткрыть циркуль буквально на 15 миллиметров, не ошибиться, разорвать тонкой чертой связку, почувствовать и залюбоваться прозрачным свечением собственной души, несдержанной, ярко-изумрудной, ускользающей в поток Силы. Циркуль падает из пальцев. Отчего так тепло в этой комнате? А кто эти люди? Странные какие. Напряженные, что ли. Чертежи? Ух ты! Это кто же всё это нарисовал? Наверное, вот этот молодой человек, он так уверенно поднимает циркуль и что-то чертит. Только что это он чертит в воздухе-то? Кто ж по воздуху чертит?
Хранитель медленным спиральным скольжением впускал Кристаллическую в тело Геометра. Обжигающий глоток шершавого воздуха. Темнота перед глазами - и века в глубине сердца. И зияющая пустота - не Избранник. Другой. Освобождение осознания.
Семнадцатый, ничего не говоря, прошел к столу. Опустился в кресло. Он не оглядывался. Не дышал, казалось. Он лишь всматривался в выученный наизусть чертеж. Новая бумага. Повторить разметку. В точности. До силы нажима карандаша, не ослабить. Выпрямить. Вот изгиб. Вывести его. Убрать пересечения. Как же трудно дышать. Отчего так трудно дышать? И в пальцах такая тяжесть. Она мешает рисовать. Очень мешает. А ему всегда так нравилось рисовать. Не выводить по линейке, это может каждый, но выводить жизни, вырисовывать штрихами первый вздох и самую важную встречу, крик ребенка и помощь в самый сложный момент. Он ведь видел сотни, тысячи жизней в каждом из своих рисунков. Не просто графики… Как же хочется спать… Чертеж уже можно завершать. Довести до тридцати, хотя бы до тридцати, чтобы убрать эту зияющую ошибку двадцати пяти, а дальше Он справится, новый справится …
Воздух сгущался. Приторной тяжестью висел в кабинете. Хранитель подошел к столу ближе, закрывая спиной Володьку, жавшегося к Китайцу. Он ощущал уже не просто воздух, а всю скрытую, ранее смятую неверным чертежом энергию Кристаллической. Сколько мог, Хранитель забирал на себя, уводил неровные вспышки от остальных. Кровоподтеками по плечам от давления сжавшихся пальцев. Ровнее дыхание. Чтобы не сбить энергопоток. Геометр не выдержит, не сможет удержать всю эту огромную силу один. Хранитель понял это уже на второй минуте. Еще ближе. Защищая. Учителя. Избранника. Переговорщика. Смотрителя. Пёс чувствовал горячее дыхание чужой энергии рядом с собственным яростно бьющимся сердцем.
Ман не верил своим глазам. Тонкой паутиной поначалу, захлестывающей серебристой плетью через несколько минут сила опутывала Геометра и Хранителя. Чертежник, исправляющий график, казался совершенно чужим, незнакомым. На губах его не играла безумная улыбка, нет, губы напряженно подрагивали, а вот пальцы, обычно пляшущие беззаботно над бумагой, были, как никогда, малоподвижны. Карандаш и линейка. Словно больше они ничего не знали. Словно только эти движения сейчас составляли смысл существования человека за столом. Человека с чужой Кристаллической душой. Человека, отдавшего свою душу потоку, только чтобы не допустить падения Кристаллической. Человека, который когда-то был Семнадцатым Геометром.
Хранитель казался профессору еще более странным. Выбившиеся из хвоста пряди путались с лентами силы, взгляд тяжелый, но ровный, устремлен прямо перед собой. Какие мысли сейчас в голове у Пса? Что он видит, почти сливаясь с Кристаллической и сутью Геометра? Ман выдохнул. Осторожным движением мысли он коснулся души Хранителя, взволнованной, но уравновешенной каким-то новым знанием. Успокоить. Не позволить ей сдаться под напором. У Переговорщика едва не подкашивались ноги от нахлынувшей неожиданным потоком энергетической волны. График выправился. Завершен самый сложный этап. Или самый легкий. Ман не решился бы определить. Он лишь всеми силами успокаивал душу того, кого прежде называли Псом.
Разворачивалась. Чувствовала небывалый прилив силы, желания. Кристаллическая желала вернуться к Избраннику, больше не быть запечатанной в этом теле. Геометр помог. Избранник не выдержал бы, слишком еще мал. Геометр смог. Или Хранитель. Кто теперь Хранитель? Какая разница. Необходимо вернуться к Избраннику.
Синим внутренним огнем светились глаза Смотрителя. Будто вся суть его – горящий аквамарин. Он создавал занавес вокруг Избранника. Губы его шевелились, но ни единого звука он так и не произнес. Защитить мальчика от рвущейся к нему силы, способной и убить в своем желании воссоединиться. Все идет так, как должно, так, как Китаец предсказывал, еще тогда, бесконечно давно, на своей крохотной кухне. Что же дальше? Эти трое при всем желании не удержат силу в комнате. Туже, опоясать кабинет еще одним кольцом щита, чтобы не просочилась, не утратила ни грамма энергии, не вывела из равновесия все своим гигантским желанием Воссоединения.
Семнадцатый вставал из-за стола. Какая боль. Неостывшим тупым железом разрывающая сила. Никак невозможно удержать в пальцах все эти предметы. Что это за предметы? Кому они нужны? Нужно встать. Горячим шаром боль скатывается к ногам. Не устоять. Нельзя падать. Куда ты?! Еще рано! Нет. Уже пора. Как же больно. Закрыть на мгновение глаза. Только на несколько минут. Чьи это руки? Да, пожалуйста, еще немного. Вот так уже не больно. Почти не больно. Нет! Не убирайте руки! Сводит мышцы. Словно плавится тело. Как темно вокруг. Не могу открыть глаза… и уже не больно. Совсем не больно. Совсем. Не. Больно.
Нитями металла захлестнуло горло. Ловить оседающее на пол тело Учителя. Удерживать Кристаллическую. Не позволять. Зачем? Просто чтобы еще раз взглянуть в глаза. Не закрывай глаз, Геометр. Ты не можешь вот так… Не так… Все знали, что так… И я знал. Сразу же знал. Но еще хотя бы минуту. Одну минуту. Тебе больно. Прости, Учитель. Прости. Убрать руки. Закрывая глаза, выдохнуть. Выдохнуть, я сказал. Ровнее. Ровнее. Ровнее.
Влажное тепло в глазах. Откуда оно взялось. Старческое. Нельзя. Не сейчас. Сейчас нужно выпускать силу Кристалла.
- Хранитель, пора.
Пёс не двигался с места. Всё еще удерживал Кристаллическую.
- Пора, Хранитель!
Гончий встрепенулся. Поднялся. Циркуль летал в его пальцах, выводя новую спираль. Комната утонула в серебристом тумане. Густая и чистая, неподвижная, пульсирующая энергия разворачивала души, открывала грани, неподконтрольная, яркая. Невозможно спрятаться или укрыться. Только Вольский не чувствовал этого. Избранник водил подушечками пальцев по густой дымке и улыбался.
Дальний берег. Тихая песня. Плеск воды. Тени у костра.
- Вы, профессор, всё вовне ищете, а вы бы в себя заглянули. - Студентка поражается сама себе: вот так набраться смелости и попытаться ответить на вопросы профессора.
- Как вы всё упрощаете, дорогая. Ведь должна же быть и объективность в исследовании.
- Да какая уж тут объективность! Профессор, мы же в походе, в лесу. Небо, смотрите, какое звездное!
- Да, Анна, небо удивительное сегодня.
- Всё просто, профессор. Всё внутри. Как сохранить душу, вы всё спрашиваете? А зачем? Душа - первоисточник всего. Она сама себя защищает.
- Вы всё выворачиваете наизнанку, Анечка.
- А почему бы и нет? Вы говорите, что любовь защищает душу, а я вам говорю, что душа рождает любовь, чтобы защищаться.
- Самостоятельно защищаться?
- Конечно. Неужели же вы не понимали этого? В каждом из нас есть силы для такой защиты.
- Внутри, а не вовне. Не вовне.
Мягкий плеск воды. Не было такого разговора. Не было такого вечера. Потому что слишком хороша была Анечка, а профессор отринул защиту, что так желала построить его душа. Отчего она и ранилась. Выдохнуть.
Огромный зал. Пустота. Скользящее по периметру Время. Голоса. Подрагивающий воздух.
- Произойдет многое, но мы должны сильнее оберегать Ту сторону, ты согласен?
- Конечно, согласен.
- Много веков мы не подвергали контролю происходящее. Души Кристалла больше не могут пускать всё на самотек. Даже Время согласно пополнять поток силы, но его недостаточно для контроля.
- А что же еще нужно?
- Ты привык верить в силу. С ее помощью можно связывать душу и тело. Но должно быть еще одно звено. Его дадут нам Кристаллические, уходящие на Ту сторону, создавая Теневую.
- И что же это за звено?
- Надежда. Никому из Верховных она не свойственна. Мы просто знаем, что произойдет, мы не совершаем ошибок, мы не оглядываемся в прошлое. Геометры станут звеном надежды. Геометры будут контролировать силу душ. Геометры свяжут веру и силу, что ты им дашь, Смотритель.
- Да.
Голоса стихают. Давнее воспоминание. Почти легенда. Дом в пригороде и сотни лет напряженного ожидания. Ожидания новой надежды. Надежды на новую силу. Силу нового Геометра. Выдохнуть.
Прямой. Высокий. Сдувший прядь волос, упавшую на глаза. Не позволяя уводить себя в отрывистые видения, Восемнадцатый Геометр все еще задерживал дыхание. Вольский перевел взгляд на молодого человека и неуверенно улыбнулся. Геометр кивнул и тоже улыбнулся.
- График ровен. Рисуй от души, мальчик.
Несколько дуг воздушного узора. Дымка мягко стягивалась в туго вибрирующий кокон. Огромная энергия Кристаллической ждала своего Избранника для продолжения Пути. Вольский коснулся свечения, окуная в него кончики пальцев. Замер. Сильнейшим болезненным разрядом душа воссоединилась, наконец, с телом, забирая Избранника на Ту сторону. Вспышка. И бледное свечение.
Геометр завершил круг, обводя комнату алым свинцом собственной силы. Выдохнуть. Вот теперь можно выдохнуть. И вдохнуть.
Эпилог
Идеальная тишина нарушалась только шорохом перьев. Китаец смахивал несуществующую пыль с очередного дракончика на каминной полке в своей гостиной. Он сосредоточено рассматривал изящные линии туши, покрывающие изогнутую фарфоровую спинку, и ни о чем не думал. - Послушай, Китаец…
- Ну вот зачем ты-с?! Так хорошо молчалось!
- Извините-извините. - Ман нахохлился в своем кресле и демонстративно громко опустил чашку с чаем на блюдце. Блюдце протестующее звякнуло.
- Свои люди-с, сочтемся. - Ехидная ухмылка не украсила лицо старика, а только прочертила несколько новых резких линий в уголках глаз. - Чего-с изволил сказать-то?
- Как думаешь, справится наш Геометр?
- Конечно, справится. Не люблю я его-с, больно нормальный, но справится.
Профессор улыбнулся. Посмотрел в окно. Густые сливки пара, как всегда затягивали двор. Предзакатный час полировал крыши домов. Где-то на втором этаже медленно двигались стрелки часов.
- А новый Хранитель…
- Заходил-с, заходил-с на днях. Чудной такой. Всё никак не поймет еще, что-с к чему-с.
- Научится. Дело такое.
- Такое-с. А уж как о Семнадцатом начнет спрашивать, сладу нет. Всё ему расскажи. Виданное ли дело, чтобы старик Китаец с Хранителями о Геометрах говорил-с!
- Судя по твоему лицу, ты совсем и не против. - Ман улыбался.
- А чего ж против-то? Совсем и не против. Я поговорить, может, шибко-с люблю, да вот только теперь это и поняли.
- Это всё наше Доказательство.
- Оно самое-с. Как там люди-то говорят? Жертвенность? - Смотритель поправил салфетку на большом, красного дерева комоде и лукаво посмотрел на Переговорщика.
- Да, так говорят. Вера доказательств не требует. И надежда. - Ман внимательно посмотрел на Китайца. - В этом сила Кристалла?
- Потому и сила, - многозначительно кивнул старик. Перья мягко обводили контуры очередного коллекционного дракончика.
Уверенные мазки кисти.
- Чем вы нас на этот раз порадуете, Владимир? М!.. Портрет… Кто это?
- Я не знаю. - Вольский пожимает плечами. В Академии его давно прозвали странным. Многие даже не рискуют с ним заговаривать. Все чудачества с изобразительными элементами, эксперименты и странную манеру письма ему прощают за огромный и всё еще разворачивающийся талант. Профессора удивленно вскидывают брови, картины отправляются на выставки, а двадцатитрехлетний художник только неуверенно улыбается и говорит, что рисует от души.
- Снова душа просит? - Учитель снисходительно улыбается. Заданием была пейзажная зарисовка, с которой успешно справился весь курс, кроме Вольского, но портрет был поистине изумительным. Невольно задерживался взгляд на изображенном лице. Еще пока только набросок. Не везде ровно положены тени, но студент уже выправляет работу, прямо на глазах преподавателя оживляя высокого худого человека в явно дорогом сером костюме.
- Как всегда. - Вольский явно смущен и старается не отрывать взгляд от полотна.
- Кажется, это лицо я видел на ваших еще юношеских работах. Неужели вы не припоминаете того, кто столь часто появляется в вашем воображении?
- Это не воображение, профессор, это…
- Душа. Да-да-да, я помню вашу стройную теорию. Однако откуда же такая теория взялась у столь юного создания?
- Я не знаю, откуда. Я просто это знаю. Ничто в этом мире не может быть создано без души. Поэтому ни воображение, ни рецепторы, ни нервные окончания тут не при чем. Всё это - только душа.
- То есть, у тех, кто не может создавать нечто столь совершенное, - Профессор одобрительно окинул взглядом прекрасный портрет. - душа какая-то неправильная?
- Нет, не бывает неправильных душ. Бывает, что предназначение неверно выбрано…
- Поражаюсь я вам, Владимир, поражаюсь. Как бы там ни было, ваше предназначение - рисовать. Рисуйте. От души.
Старый художник отходит от талантливого студента и долго смотрит ему в спину. Что за судьба уготована молодому дарованию? Сколько протеста и нового дыхания принесет он в искусство? Сможет ли пробиться со своей горящей живописью сквозь зачерствевшие души критиков? Не утратит ли свой потрясающий дар, если однажды сломается и перейдет на сторону канона? Ответов профессор не знал, он только молчаливо восхищался мальчиком, рисующим от души.
- Пап, - белокурая головка неуверенно просовывается в дверной проем, девушка шепотом окликает преподавателя. Он взмахом руки разрешает дочери войти и молча кивает на пишущего Вольского. - Задерживаешься? Из-за него? - В глазах девушки скрывается неожиданный интерес.
В тусклом круге лампы за столом среди множества чертежей работает математик. Его пальцы уверенно держат карандаш. Он задумчив. Два графика удивительно похожи. Сходство чертежник заметил давно, но только сейчас позволил себе полюбоваться совершенством тонких линий и верностью разметки - много работы. Бумага почти неощутимо отличается по плотности. Не хватает лишь одного штриха. Уверенным скольжением простого карандаша он завершает график Кристаллической, соединяя две души на одном Пути. Восемнадцатый Геометр улыбается и переводит взгляд в окно. Предзакатный час полирует крыши Теневой.
-
-
26.10.2009 в 15:09Слова подобрать очень сложно, но главное - не покидает ощущение правильности. Могло быть только так и никак иначе. Светло.
Семнадцатый до конца остался Семнадцатым. Наконец полностью оформилось отношение к нему, когда всё стало на свои места.
И, главное - история не закончилась. Ведь такие истории живут не только написанными строчками. Они продолжаются.
Демону очень-очень понравилось. Хочется сказать огромное спасибо за тот свет, который "Доказательство" принесло в сердце.
-
-
26.10.2009 в 15:19Еще сегодня с утра я говорил одному небезызвестному нам человечку, что главное - расставить точки так,
чтобы каждый мог поставить для себя запятую. И продолжить эту историю. Уже для себя. В своей душе.
Мур.
-
-
26.10.2009 в 15:29До отлова косяков руки не доходят. Пока мне кажется, что их нет. Может, остыну когда, тогда смогу на какую-то свежую голову вычитать и написать анализ в этом ракурсе. Но пока – эмоции.
Образ Вольского. Заблудившийся по жизни. А как тут не заблудиться, если неправильный путь определили? И вроде направление верное, но недодали. Выключили батарейку. Лампочка есть, но не светит. Просто есть. Вручили фонарик и выпустили в темный тоннель. Внутренним чутьем на подсознательном – «я знаю, что могу, что должен тут пройти… но зачем?» Просто фонарик не включился. И резким контрастом развернувшийся талант. Родившийся художник. В тот миг, когда додали. Ярчайшей вспышкой сверхновой.
Трепетно и нежно к Семнадцатому. Очаровательнейший самодур. И все же – правильный сумасшедший. Да, оно, может, и хотелось, и, может, даже и моглось. Но он выбрал правильный путь, удавив эгоистичность. И понимаешь, глядя на него, что он уж точно был на своем месте и делал свое дело… правильно. Отточенным карандашом. Самопожертвование. Не ради славы и красивого словца. Ради действительно чего-то стоящего. По-настоящему важного. С первых страниц – мой фаворит. Таким и остался навсегда.
И по контрасту к Семнадцатому – Пес. Грядущий Восемнадцатый. Сложный, очень сложный. Понимающий много больше, чем показывающий. Ему больше всех подходит описанием – загадочный. Гораздо более «себе на уме», чем Семнадцатый. Намного больше, чем
Китаец. Личность приятственная во всех отношениях. И даже понимание его настоящего статуса не пугает. Скорее, согревает. Он точно на своем месте, как и
Профессор. Ман. Еще один, кто делает свое дело. Уставший, но не ропщущий. И все же он отходит на вторые планы, как и Ёл – запутавшийся в желаниях, но в итоге – нашедший для себя тоже единственно-правильный путь. Переплетения судеб. Правильность чертежей, от которых зависит не много и не мало – сама жизнь.
А вообще есть в этом всем что-то потрясающее. В подобном устройстве мира. Миропотока. И правильно-вычерченное Геометром. Всеми Геометрами. Потому что читаешь и понимаешь – так оно и есть, так все и построено. Даже если на подсознательном знаешь, что иначе. Но веришь в написанное. Потому что оно живое и настоящее.
Стиль. Необычен. Рванный. Но прост и понятен для восприятия. Очень вкусное повествование. Вообще, пока писал отзыв, понял, что ничего не упущено. Очень цельная картина. Не холст художника, не масло и не акварель. Мозаика. Витражное полотно. Хрупкое. Чуть тронь – и разлетится на осколки, которые не собрать. Поэтому лучше просто любоваться и не трогать.
Спасибо за такую потрясающую историю.
-
-
26.10.2009 в 15:37И за все те дни, что я писал, не писал, стонал, ругался на Геометра, интриговал, занудствовал...
и готовил для тебя этот подарок.
Персонажи получились своеобразными, наглыми и непредсказуемыми, и я рад, что несмотря на это,
всё сложилось в одну историю. Вот такую. Даже для меня закончившуюся непредсказуемо.
О душе, о таланте, о вере и силе.
Обо всем, что так необходимо тем, у кого в душе хранится кусочек Кристалла.
Спасибо. Мур.
-
-
26.10.2009 в 15:41Спасибо за такой невероятный подарок. Но если ты мне ответишь еще одним спасибом - покусаю. Дай мне тихонечко поистерить.
-
-
26.10.2009 в 15:47Значения лягут одно за одним.
В туманном рассвете немного тревожно
По камню дорожек всё стелется дым.
И день дожидается в гости на чашку
Зелёного чая. Он в чём-то похож
На чёткость решений, без просто отмашки,
На точный, единственно-верный чертёж.
Истории, судьбы, всё пишется точно,
В основе один карандашевый штрих.
Герои останутся в сердце построчно,
И как-то неправильно будет без них.
-
-
26.10.2009 в 15:54Айон Ран, вот теперь и я бессловесной тварькой... Спасибо....
-
-
26.10.2009 в 15:55-
-
26.10.2009 в 15:57-
-
26.10.2009 в 15:59-
-
26.10.2009 в 16:45Эта история с самого начала казалась мне не только талантливым произведением, но и одним из Откровений. Иногда мне встречались такие книги... совершенно разные по форме, жанру и содержанию, но говорящие Правду. Ты просто понимаешь это. Ты начинаешь в своей повседневной реальности ориентироваться на слова, сказанные авторами таких книг... авторами ли? Или они просто являлись проводниками, своего рода живыми антеннами... а может - избранниками. Хотя мы никогда не узнаем, кто же их избирает - некая высшая сила, или сами их герои - реально существующие где-то и находящие тех, кто способен услышать их... или именно рассказчик и придает этим героям окончательную реальность?
Таких историй немного. Думаю, их очень мало. И когда видишь, как создается одна из них... трудно относиться к этому беспристрастно, с холодным разумом критика. Это кажется чудом. А чудеса... часто делают нас безмолвными.
Мне очень бы хотелось, чтобы это была не последняя история, Мастер. А первая в ряду множества. Вообще, хотя ты и сказал, что свое сетевое имя выбрал случайно, но... аналогия не может не напрашиваться. И даже тематика «Доказательства»... хотя эта параллель наверняка всем покажется притянутой за уши, но я вижу нечто общее между этой работой и историей самого известного Мастера... надеюсь только, что твоя творческая (и не только) карьера окажется много более удачной и счастливой.
Вот так... а стихи мне тоже очень понравились. В тему... и по духу )
-
-
26.10.2009 в 16:59До безупречности мне, конечно, еще далековато, кое-что подправить не помешает, но спасибо.
Старался выдержать линию по форме и характерам. Если первое впечатление хорошо, то я только рад.
По поводу самостоятельности моих героев мы тоже говорили уже. Видишь, как вывернули все одной главой.
Видимо, так и должно было быть. Пора, как сказал Восемнадцатый...
Спасибо тебе за помощь в написании. За отзывы и интерес.
-
-
26.10.2009 в 17:13-
-
26.10.2009 в 17:43Даже не знаю, смогу ли выразить что-то связное…
Ошеломляюще сильная, драматичная сцена с Геометром…
…Чувство, что меня просто сбило с ног…
Ну почему, ну разве можно – ТАК?..
До боли, до сжавшегося сердца, до слез…
…Но, наверное, только ТАК и НУЖНО. ТОЛЬКО ТАК!!!
Душа живет, только когда отдаешь себя другим до конца, без ограничений. И тогда, - чем бы это все ни закончилось, веришь, что это – не конец!
И сквозь слезы осознаешь, что это все – о НАДЕЖДЕ! О надежде, как «неподконтрольной категории» и «важнейшем исключении»…(С)
И о силе души, способной на самоотречение и самопожертвование...
И о самых глубинных и сокровенных ее порывах: Желать. Мечтать. Любить. Верить.
В этом сила души, ее неделимое начало. И это – аксиома, не нуждающаяся в подтверждении:
«Вера доказательств не требует. И надежда… … Потому и сила…» (С)
Именно поэтому все продолжается – и жизнь, и творчество!
Все держится Надеждой.
Надеждой на то, что «Ничто в этом мире не может быть создано без души. Поэтому ни воображение, ни рецепторы, ни нервные окончания тут не при чем. Всё это - только душа». (С) !!!!!!!
Это так! И Ваше «Доказательство» - лучший тому пример!!!
-
-
26.10.2009 в 18:51Shokona, спасибо.
Вот такой и получилась эта сказка. О надежде. Оказалось, что о ней.
И немножко о том мире, куда мне всегда хотелось заглянуть. Другом.
Где никто не любит отвечать на вопросы, но где действуют только законы души.
-
-
26.10.2009 в 20:33Твой мир... быть может, в этом скрыто нечто... главное. Быть может, это и есть
«то самое»...
-
-
26.10.2009 в 21:38-
-
26.10.2009 в 21:44... где действуют только законы души".
А так хочется, чтобы и в нашем мире действовали эти законы!
Ведь разве это утопия - рисовать, писать... любить и жить - от души?..
-
-
26.10.2009 в 21:48-
-
26.10.2009 в 21:49-
-
26.10.2009 в 22:03Риш, а тут, у нас, не получится?.. )) Я не идеалистка, просто всегда встаю на сторону НАДЕЖДЫ...
-
-
26.10.2009 в 22:15что нужно идти работать маляром на стройку, но зато никто не обзовет "интеллигентом" в спину,
да и заработок какой-никакой, а стабильный. Да и ошибки прошлые довлеют, вот и отказываются многие
от любви, от той жизни, что для них близка на самом деле...
-
-
26.10.2009 в 22:45Аналогично ) Надо пытаться... и получится )
вот и отказываются многие от любви, от той жизни, что для них близка на самом деле...
«Настоящий человек - это тот из нас, кто точно знает, чего не надо делать; более того, он упорствует в своем отказе это совершить. Он будет отказываться делать это, даже зная о том, что это повлечет за собой страшные последствия для него и для тех, кто ему дорог. Вот в чем, я считаю, состоит героизм обычных людей: их "нет" угнетателям и спокойное принятие последствий своего сопротивления. Их деяния могут быть невелики, и почти всегда они остаются незамеченными Историей. Имена их не остаются в памяти, да они и не стремятся к тому, чтобы их помнили. Их подлинность может представляться странной: это не есть желание совершать героические поступки, это спокойные отказы. По сути, их невозможно заставить быть теми, кем они не являются»
(с) Филип Дик
-
-
26.10.2009 в 22:55Аплодирую Филипу Дику!!!
-
-
26.10.2009 в 23:02Но очень интересно...
-
-
27.10.2009 в 16:12Свет. Как же я люблю этот свет на последних страницах... Свет, который остаётся в душе, когда закрываешь книгу. Который живёт там, пусть на короткое время, но окрашивая мир иными красками...
Геометр превзошёл просто все ожидания. Каюсь, подозревала, что финально он вывернется не в лучшую сторону... Но так - гораздо лучше. Да нет, не лучше. Так надо. По-другому здесь - быть не может. Болела за него душа. Но всё равно - светло.
Пёс. Восемнадцатый. Мудрый. Или это только мне так кажется? Более мудрый, чем даже Семнадцатый - в конце... И почему-то думается, что выйдет из него превосходный Геометр.
Две соединившиеся души. Обещанием счастья там, за гранью конца. И всё у Вольского будет - и признание, и любовь... Сказка. Ведь сказка, автор. Потому что очень хочется верить, несмотря на ехидный внутренний голос, что бывает так - в повседневности...
И задумалось о том, что - а от души ли я?..
Это прекрасная книга, Мастер. Прекрасная? То ли слово? Не знаю.
Но ваша покорная слуга с её не в меру критичной мамой единогласно сошлись во мнении, что - однозначно - видим её на белой бумаге, в твёрдой обложке. С приятным запахом свежей печати. Хоть сейчас.
Спасибо за те часы удовольствия, которые ты нам подарил. Спасибо за тот свет, который оставил. Спасибо за то, что созвучал мыслям девочки, которая очень хотела быть с Кристаллической внутри.
Спасибо.
-
-
27.10.2009 в 16:20Правда у автора не осталось слов, чтобы попытаться как-то подытожить сказанное...
Будет ли обложка и будут ли Геометры знакомится с другими читателями, не возьмусь судить,
быть может... однажды...
-
-
27.10.2009 в 19:44Никакого «быть может»!!! Это - точно! *сверлит Автора гипнотизерским взглядом*
-
-
27.10.2009 в 20:30-
-
27.10.2009 в 21:30