Скучно жить на этом свете, господа.
Один раз Продавец Счастья решил пойти со мной на небольшую
сделку, забрав себе мое Творчество.читать дальшеВзамен он предложил мне возможность
летать и беспричинную радость. Недолго думая, я согласился на его
предложение и отдал ему то, что он просил. Он протянул мне небольшой
мешочек и сказал: «Используй его равномерно и будь осторожен – слишком
большое количество может навредить твоим вкусовым рецепторам. Двух раз в
день будет достаточно». Я взял мешочек, после чего Продавец Счастья
испарился в воздухе, словно его и не было вовсе. Я потянул веревочки,
заглядывая внутрь небольшого кулечка. Там лежали разноцветные
шарики. Взяв один из них, я понюхал его и, ничего не ощутив, решил
попробовать на язык. Он оказался немного сладковатый на вкус. Почему-то
именно таким я себе и представлял Счастье – без запаха, с легким
сладковатым вкусом, похожим на сахар. Положив шарик в рот, я начал
медленно рассасывать его, наслаждаясь приятным вкусом. Вдруг что-то
внутри начало двигаться. Открыв глаза, я увидел перед собой желтую
бабочку. Взмахивая тоненькими крылышками, она неравномерно
поднималась и опускалась, паря в воздухе. Через некоторое время
появилась и вторая, только красного цвета. Она была чуть побольше
первой. Наблюдая за ними,я ощущал какое-то странное чувство неясной мне
легкости. Я словно потерял весь свой вес и превратился в пустышку. Тем
не менее, что-то живое продолжало шевелиться где-то внутри, отчего мне
стало немного не по себе. Тем временем появилась зеленая бабочка с
красивыми узорами на крылышках.
«Откуда они взялись в комнате?» - недоумевал я, пытаясь
поймать хотя бы одну летающую красавицу. Легкость в животе не давала
покоя. Мне казалось, что я вот-вот взлечу подобно воздушному шарику от
нехватки веса. Опустив глаза, я понял, откуда взялись бабочки. Недаром,
описывая счастье, упоминают про живот, полный бабочек. Улыбнувшись, я от
чего-то засмеялся. Непонятное чувство охватило меня, вызывая искреннюю
радость. Выдохнув, я глубоко вздохнул, снова закрывая глаза. Помимо
веселья и легкости внутри я вдруг понял, что начинаю отрываться от
земли. Открыв глаза, я не сразу осознал, что подо мной сплошной линией
идут облака, посчитав их за плод моего воображения. Но это оказалось не
так. Приложив немного усилий, я взмыл вверх, рассекая прохладный воздух.
Затем стрелой упал вниз и, не достигнув кучерявых белых кусочков ваты,
опять рванул вверх. Стремглав, вперед, крутой вираж, сальто... Поворот,
снова вверх… Эмоции переполняли мое нутро. Не выдержав, я закричал,
после чего опять начал смеяться. Расставив широко руки и ноги, я чуть
сбавил темп, рассматривая облачка внизу. Глянув вперед, увидел солнце и
подумал долететь до него, но почти сразу осекся: возможности
невозможного у меня не было. Да, что-то я не подумал встретиться и с
этим Продавцом заранее. Ну да ладно.
Опять комната, ощущение земли под ногами, весомое тело… Я
печально вздохнул и, припомнив слова Продавца, решил попозже съесть еще
один шарик, а не сразу. Так прошла неделя. Мешочек был еще полон, когда я
понял, что Счастье перестало действовать. Удивило то, что я не нарушал
наказа Продавца, не беря в рот больше двух шариков за день. Это сильно
меня потрясло.
«Что произошло? Почему Счастье перестало действовать так
быстро?..»
- Ты сам виноват в этом.
Я оглянулся. Возле меня стояла красивая девушка невысокого
роста с короткими, неровно остриженными вьющимися волосами медного
цвета. Ее ярко-зеленые глаза, которые всегда блестели радостным
огоньком, теперь были какого-то тусклого серого оттенка.
- Муза! Наконец-то ты пришла! – Обрадовался я, вскакивая на
ноги. – Где ты была все это время? Так долго?.. И что случилось с твоими
шикарными волосами?
Я коснулся ее прядей, а затем посмотрел на нее.
Лицо моей обожаемой вдохновительницы как-то вытянулось и
побледнело. Она выглядела измученной и усталой.
- Муза, что случилось?- Я начинал беспокоиться.
- Ты знаешь, что я всегда была верна тебе, хотя и приходила
не так часто, как бы ты этого хотел… - Ее голос был тих и слаб. – Но ты
продал и меня, и Творчество. К слову так, оно на тебя в большой обиде.
Мое нутро стянул неприятный холод. Мне стало не по себе.
- Но я все равно люблю тебя, ведь ты мой Создатель, -
продолжала Муза тихим голоском. – И хотя ты и отдал меня, я все равно
вернулась к тебе, потому что не могу так. Ты же прекрасно понимаешь, что
мы, музы, совсем разные. Мы такие, какими нас создают те, для кого мы
являемся ключиком в мир искусства, и принадлежать можем только своим
Создателям. Вдохновлять другого мы не способны, мы навечно связаны с
нашим Творцом.
Мое горло чуть сжалось. Мне стало до безумия стыдно перед моей Музой.
- Тот Продавец отдал меня и Творчество какой-то молоденькой девушке, у
которой совсем не было Таланта, да и Желания к написанию проз. Она
пыталась приручить меня и Творчество и, как видишь, частичку меня ей
удалось отхватить, - едва коснувшись своих волос, сказала Муза, слегка
улыбаясь. – Я сбежала от нее, но Творчество наотрез отказалось делать то
же самое. Оно в сильной обиде на тебя за то, что ты отдал его.
Я стиснул зубы, не зная, куда мне повалиться со стыда. Каким
же я был дураком! Что меня вообще толкнула на этот безумный шаг?!
- Муза! Пожалуйста, хватит! – взмолился я. – Я больше не
могу слушать это!.. – Я упал ей в ноги, закрывая лицо руками. – Мне так жаль…
- Ну-ну, - садясь на колени, тихо сказала она, кладя свою
ладонь мне на голову, - Не нужно слез, мой дорогой. Мы что-нибудь обязательно придумаем…
Она обняла меня, прижимая к себе, и я услышал, как бьется ее
сердце…
- Я пойду к Продавцу и потребую обратно! Верну ему его
Счастье и потребую вернуть мне Творчество!..
…
- По уставу я не имею права ничего менять, - холодным
голосом ответил мне Продавец. – Товары не возвращаются и обмену не подлежат.
- Но ваше Счастье на самом деле не Счастье! Это всего лишь
обман! – отчаянно вскрикнул я.
- Э-э-э… - улыбаясь и щуря один глаз, весело протянул
Продавец. – А вот это и есть настоящее доказательство того, что мой товар
всегда безупречен.
- Что вы имеете ввиду?
- Подумай сам… Я продал тебе счастье. Ты отдал мне за него
то, что, по твоему мнению, для тебя не было важным. Ну, или, по крайней
мере, достаточным, чтобы заплатить за покупку. Я не заставлял тебя
отдавать конкретно Творчество и Музу, ты так решил сам. – Он замолчал на
секунду. – То, что ты понял потом – бесценно, а именно в этом и
заключалась вся суть. - Продавец приподнял брови, весело мне подмигнув.
Я был удивлен.
- Но как же мне теперь вернуть мое Творчество обратно? Что
мне нужно для этого сделать?
Продавец рассмеялся.
-Ну ты и чуда-а-ак, - протянул он и, немного подумав,
сказал:
- Для начала я бы на твоем месте подумал, как заслужить его прощение, а
уже потом строил планы относительно его спасения. А сейчас мне
нужно идти, меня ждет еще два десятка «несчастных», которым я должен помочь.
Продавец улыбнулся мне и исчез, как в прошлый раз. Я в отчаянии посмотрел на Музу.
- Что же нам теперь делать? Как мне заслужить прощение
своего Творчества?..
Муза молчала, не зная, что мне ответить.
Вдруг меня осенила идея.
- Придумал!
Я кинулся к столу и, отодвинув ящик, достал оттуда белый лист и коробку старой акварели.
- Я нарисую ему картину о том, как я по нему скучаю! Тогда мое Творчество все поймет и вернется!..
Воодушевленный этим, я начал набрасывать эскизы...
Всю ночь я провозился над своей картиной, но так ничего и не вышло.
Художник из меня был никакой. Плюнув на это дело, я сел за рояль и начал
сочинять музыку.
- С помощью музыки можно передать всю скорбь и грусть Души…
Я смогу.
Муза лишь вздохнула и опять промолчала в ответ.
Весь следующий день я бился над своей пьесой, которая в конечном итоге
явила собой жалкий несносный отрывочек из несвязных между собой звуков.
- Да что же за напасть! – Я был на гране срыва. – Почему ничего не выходит?..
Мой голос дрожал, и я чувствовал, что скоро разревусь подобно ребенку.
- Можно попробовать сделать скульптуру… Да-да, я попробую сделать скульптуру… У меня все получится. Я смогу…
И я снова принялся за дело…
Уже была глубокая ночь, когда отчаяние опять настигло меня.
- Муза-а-а, - чуть не плача, протянул я. – Муза, у меня
опять… опять ничего не вышло… Творчество никогда теперь не вернется к нам…
Никогда…
И тут я не выдержал, взвыв подобно раненому зверю. Слезы ручьями
катились по щекам, и больше я ничего не видел. Жизнь для меня потеряла
всякий
смысл.
…
- Творчество…
Тихонько позвала Муза, подходя к нему, но Творчество не отвечало.
- Творчество, - опять позвала Муза, приподняв брови. – Смотри, что я принесла…
Она положила на пол два листочка, непонятную фигурку из мрамора и бутылку, наполненную водой.
Творчество беглым взглядом окинуло кривой рисунок, нотный листок, искаженный кусок мрамора и стеклянный сосуд.
- Что это за уродство? – пробурчало оно.
Муза мягко улыбнулась.
- Это твой Творец пытался сотворить свои чувства, выразив их, как обычно
это делают художники… - девушка пододвинула Творчеству рисунок. – Потом
Он попытался написать пьесу, чтобы сказать, как Он тоскует, но ты
видишь, что из этого вышло… - Муза все с той же легкой улыбкой
посмотрела на ноты.
– А вот это нечто была попытка уподобиться скульптору. – Рыженькая даже
усмехнулась. – В бутылке маленькая часть Его слез. Он долго плакал, а
сейчас впал в уныние, и ничего не видит, не слышит и не чувствует. Для
Него Жизнь перестала существовать... Он медленно умирает.
Творчество вздрогнуло.
- Как так – умирает?
- А вот так… - Муза наклонила голову вбок. – Посмотри, он страдает без
тебя. Он понял, какую ошибку совершил. Он попытался выразить свои
чувства иным способом. Не так, как делал это раньше, с помощью чернил и
бумаги.
Но ты само видишь, что в этом он полный ноль… Ты для него - все краски
жизненной палитры. Он, как любой художник, лишенный красок, начинает
медленно умирать внутри себя…
Творчество подняло мутные глаза на девушку, чуть нахмурившись, но продолжало молчать.
- Я не думаю, что стоит испытывать, насколько Его еще хватит. Полагаю,
что не так уж и много времени Он сможет еще продержаться.
Чуть помолчав, Творчество вздохнуло:
- В твоих словах есть смысл, но все же ,несмотря на все это, - оно
кивнуло в сторону бутылки и «произведений искусства», - я не могу понять
причину Его поступка.
- Это самая обыкновенная ошибка, - пояснила Муза. - Всем людям
свойственно ошибаться. Нам этого не понять, но зато мы можем попытаться
войти в положение тех, для кого мы были созданы. Главное – это понять,
где ты
оступился, на каком повороте свернул не туда. Когда это осознание приходит, человек имеет право на прощение.
Творчество несколько секунд не двигалось, а затем еще раз вздохнуло и кое-как поднялось на ноги.
- В твоих словах есть смысл… - Повторило Творчество. - Я мало, когда задумывалось об этом.
Муза улыбнулась чуть шире.
- Пойдем обрадуем Его. Он будет счастлив, узнав, что получил
твое прощение…
…
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.
сделку, забрав себе мое Творчество.читать дальшеВзамен он предложил мне возможность
летать и беспричинную радость. Недолго думая, я согласился на его
предложение и отдал ему то, что он просил. Он протянул мне небольшой
мешочек и сказал: «Используй его равномерно и будь осторожен – слишком
большое количество может навредить твоим вкусовым рецепторам. Двух раз в
день будет достаточно». Я взял мешочек, после чего Продавец Счастья
испарился в воздухе, словно его и не было вовсе. Я потянул веревочки,
заглядывая внутрь небольшого кулечка. Там лежали разноцветные
шарики. Взяв один из них, я понюхал его и, ничего не ощутив, решил
попробовать на язык. Он оказался немного сладковатый на вкус. Почему-то
именно таким я себе и представлял Счастье – без запаха, с легким
сладковатым вкусом, похожим на сахар. Положив шарик в рот, я начал
медленно рассасывать его, наслаждаясь приятным вкусом. Вдруг что-то
внутри начало двигаться. Открыв глаза, я увидел перед собой желтую
бабочку. Взмахивая тоненькими крылышками, она неравномерно
поднималась и опускалась, паря в воздухе. Через некоторое время
появилась и вторая, только красного цвета. Она была чуть побольше
первой. Наблюдая за ними,я ощущал какое-то странное чувство неясной мне
легкости. Я словно потерял весь свой вес и превратился в пустышку. Тем
не менее, что-то живое продолжало шевелиться где-то внутри, отчего мне
стало немного не по себе. Тем временем появилась зеленая бабочка с
красивыми узорами на крылышках.
«Откуда они взялись в комнате?» - недоумевал я, пытаясь
поймать хотя бы одну летающую красавицу. Легкость в животе не давала
покоя. Мне казалось, что я вот-вот взлечу подобно воздушному шарику от
нехватки веса. Опустив глаза, я понял, откуда взялись бабочки. Недаром,
описывая счастье, упоминают про живот, полный бабочек. Улыбнувшись, я от
чего-то засмеялся. Непонятное чувство охватило меня, вызывая искреннюю
радость. Выдохнув, я глубоко вздохнул, снова закрывая глаза. Помимо
веселья и легкости внутри я вдруг понял, что начинаю отрываться от
земли. Открыв глаза, я не сразу осознал, что подо мной сплошной линией
идут облака, посчитав их за плод моего воображения. Но это оказалось не
так. Приложив немного усилий, я взмыл вверх, рассекая прохладный воздух.
Затем стрелой упал вниз и, не достигнув кучерявых белых кусочков ваты,
опять рванул вверх. Стремглав, вперед, крутой вираж, сальто... Поворот,
снова вверх… Эмоции переполняли мое нутро. Не выдержав, я закричал,
после чего опять начал смеяться. Расставив широко руки и ноги, я чуть
сбавил темп, рассматривая облачка внизу. Глянув вперед, увидел солнце и
подумал долететь до него, но почти сразу осекся: возможности
невозможного у меня не было. Да, что-то я не подумал встретиться и с
этим Продавцом заранее. Ну да ладно.
Опять комната, ощущение земли под ногами, весомое тело… Я
печально вздохнул и, припомнив слова Продавца, решил попозже съесть еще
один шарик, а не сразу. Так прошла неделя. Мешочек был еще полон, когда я
понял, что Счастье перестало действовать. Удивило то, что я не нарушал
наказа Продавца, не беря в рот больше двух шариков за день. Это сильно
меня потрясло.
«Что произошло? Почему Счастье перестало действовать так
быстро?..»
- Ты сам виноват в этом.
Я оглянулся. Возле меня стояла красивая девушка невысокого
роста с короткими, неровно остриженными вьющимися волосами медного
цвета. Ее ярко-зеленые глаза, которые всегда блестели радостным
огоньком, теперь были какого-то тусклого серого оттенка.
- Муза! Наконец-то ты пришла! – Обрадовался я, вскакивая на
ноги. – Где ты была все это время? Так долго?.. И что случилось с твоими
шикарными волосами?
Я коснулся ее прядей, а затем посмотрел на нее.
Лицо моей обожаемой вдохновительницы как-то вытянулось и
побледнело. Она выглядела измученной и усталой.
- Муза, что случилось?- Я начинал беспокоиться.
- Ты знаешь, что я всегда была верна тебе, хотя и приходила
не так часто, как бы ты этого хотел… - Ее голос был тих и слаб. – Но ты
продал и меня, и Творчество. К слову так, оно на тебя в большой обиде.
Мое нутро стянул неприятный холод. Мне стало не по себе.
- Но я все равно люблю тебя, ведь ты мой Создатель, -
продолжала Муза тихим голоском. – И хотя ты и отдал меня, я все равно
вернулась к тебе, потому что не могу так. Ты же прекрасно понимаешь, что
мы, музы, совсем разные. Мы такие, какими нас создают те, для кого мы
являемся ключиком в мир искусства, и принадлежать можем только своим
Создателям. Вдохновлять другого мы не способны, мы навечно связаны с
нашим Творцом.
Мое горло чуть сжалось. Мне стало до безумия стыдно перед моей Музой.
- Тот Продавец отдал меня и Творчество какой-то молоденькой девушке, у
которой совсем не было Таланта, да и Желания к написанию проз. Она
пыталась приручить меня и Творчество и, как видишь, частичку меня ей
удалось отхватить, - едва коснувшись своих волос, сказала Муза, слегка
улыбаясь. – Я сбежала от нее, но Творчество наотрез отказалось делать то
же самое. Оно в сильной обиде на тебя за то, что ты отдал его.
Я стиснул зубы, не зная, куда мне повалиться со стыда. Каким
же я был дураком! Что меня вообще толкнула на этот безумный шаг?!
- Муза! Пожалуйста, хватит! – взмолился я. – Я больше не
могу слушать это!.. – Я упал ей в ноги, закрывая лицо руками. – Мне так жаль…
- Ну-ну, - садясь на колени, тихо сказала она, кладя свою
ладонь мне на голову, - Не нужно слез, мой дорогой. Мы что-нибудь обязательно придумаем…
Она обняла меня, прижимая к себе, и я услышал, как бьется ее
сердце…
- Я пойду к Продавцу и потребую обратно! Верну ему его
Счастье и потребую вернуть мне Творчество!..
…
- По уставу я не имею права ничего менять, - холодным
голосом ответил мне Продавец. – Товары не возвращаются и обмену не подлежат.
- Но ваше Счастье на самом деле не Счастье! Это всего лишь
обман! – отчаянно вскрикнул я.
- Э-э-э… - улыбаясь и щуря один глаз, весело протянул
Продавец. – А вот это и есть настоящее доказательство того, что мой товар
всегда безупречен.
- Что вы имеете ввиду?
- Подумай сам… Я продал тебе счастье. Ты отдал мне за него
то, что, по твоему мнению, для тебя не было важным. Ну, или, по крайней
мере, достаточным, чтобы заплатить за покупку. Я не заставлял тебя
отдавать конкретно Творчество и Музу, ты так решил сам. – Он замолчал на
секунду. – То, что ты понял потом – бесценно, а именно в этом и
заключалась вся суть. - Продавец приподнял брови, весело мне подмигнув.
Я был удивлен.
- Но как же мне теперь вернуть мое Творчество обратно? Что
мне нужно для этого сделать?
Продавец рассмеялся.
-Ну ты и чуда-а-ак, - протянул он и, немного подумав,
сказал:
- Для начала я бы на твоем месте подумал, как заслужить его прощение, а
уже потом строил планы относительно его спасения. А сейчас мне
нужно идти, меня ждет еще два десятка «несчастных», которым я должен помочь.
Продавец улыбнулся мне и исчез, как в прошлый раз. Я в отчаянии посмотрел на Музу.
- Что же нам теперь делать? Как мне заслужить прощение
своего Творчества?..
Муза молчала, не зная, что мне ответить.
Вдруг меня осенила идея.
- Придумал!
Я кинулся к столу и, отодвинув ящик, достал оттуда белый лист и коробку старой акварели.
- Я нарисую ему картину о том, как я по нему скучаю! Тогда мое Творчество все поймет и вернется!..
Воодушевленный этим, я начал набрасывать эскизы...
Всю ночь я провозился над своей картиной, но так ничего и не вышло.
Художник из меня был никакой. Плюнув на это дело, я сел за рояль и начал
сочинять музыку.
- С помощью музыки можно передать всю скорбь и грусть Души…
Я смогу.
Муза лишь вздохнула и опять промолчала в ответ.
Весь следующий день я бился над своей пьесой, которая в конечном итоге
явила собой жалкий несносный отрывочек из несвязных между собой звуков.
- Да что же за напасть! – Я был на гране срыва. – Почему ничего не выходит?..
Мой голос дрожал, и я чувствовал, что скоро разревусь подобно ребенку.
- Можно попробовать сделать скульптуру… Да-да, я попробую сделать скульптуру… У меня все получится. Я смогу…
И я снова принялся за дело…
Уже была глубокая ночь, когда отчаяние опять настигло меня.
- Муза-а-а, - чуть не плача, протянул я. – Муза, у меня
опять… опять ничего не вышло… Творчество никогда теперь не вернется к нам…
Никогда…
И тут я не выдержал, взвыв подобно раненому зверю. Слезы ручьями
катились по щекам, и больше я ничего не видел. Жизнь для меня потеряла
всякий
смысл.
…
- Творчество…
Тихонько позвала Муза, подходя к нему, но Творчество не отвечало.
- Творчество, - опять позвала Муза, приподняв брови. – Смотри, что я принесла…
Она положила на пол два листочка, непонятную фигурку из мрамора и бутылку, наполненную водой.
Творчество беглым взглядом окинуло кривой рисунок, нотный листок, искаженный кусок мрамора и стеклянный сосуд.
- Что это за уродство? – пробурчало оно.
Муза мягко улыбнулась.
- Это твой Творец пытался сотворить свои чувства, выразив их, как обычно
это делают художники… - девушка пододвинула Творчеству рисунок. – Потом
Он попытался написать пьесу, чтобы сказать, как Он тоскует, но ты
видишь, что из этого вышло… - Муза все с той же легкой улыбкой
посмотрела на ноты.
– А вот это нечто была попытка уподобиться скульптору. – Рыженькая даже
усмехнулась. – В бутылке маленькая часть Его слез. Он долго плакал, а
сейчас впал в уныние, и ничего не видит, не слышит и не чувствует. Для
Него Жизнь перестала существовать... Он медленно умирает.
Творчество вздрогнуло.
- Как так – умирает?
- А вот так… - Муза наклонила голову вбок. – Посмотри, он страдает без
тебя. Он понял, какую ошибку совершил. Он попытался выразить свои
чувства иным способом. Не так, как делал это раньше, с помощью чернил и
бумаги.
Но ты само видишь, что в этом он полный ноль… Ты для него - все краски
жизненной палитры. Он, как любой художник, лишенный красок, начинает
медленно умирать внутри себя…
Творчество подняло мутные глаза на девушку, чуть нахмурившись, но продолжало молчать.
- Я не думаю, что стоит испытывать, насколько Его еще хватит. Полагаю,
что не так уж и много времени Он сможет еще продержаться.
Чуть помолчав, Творчество вздохнуло:
- В твоих словах есть смысл, но все же ,несмотря на все это, - оно
кивнуло в сторону бутылки и «произведений искусства», - я не могу понять
причину Его поступка.
- Это самая обыкновенная ошибка, - пояснила Муза. - Всем людям
свойственно ошибаться. Нам этого не понять, но зато мы можем попытаться
войти в положение тех, для кого мы были созданы. Главное – это понять,
где ты
оступился, на каком повороте свернул не туда. Когда это осознание приходит, человек имеет право на прощение.
Творчество несколько секунд не двигалось, а затем еще раз вздохнуло и кое-как поднялось на ноги.
- В твоих словах есть смысл… - Повторило Творчество. - Я мало, когда задумывалось об этом.
Муза улыбнулась чуть шире.
- Пойдем обрадуем Его. Он будет счастлив, узнав, что получил
твое прощение…
…
И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.