всегда чуточку больше
ЗАБОТА
В комнате было темно.
представить Взгляды, бездумно скользящие по стенам, выхватывали из темноты едва различимые предметы мебели, цеплялись за силуэт окна, отражались от гладкой поверхности зеркала и возвращались к прямоугольнику экрана. Ноутбук стоял на столике-подносе с мягкой подложкой, где-то на уровне бедер, достаточно далеко, чтобы глаза не уставали, и достаточно близко, чтобы можно было печатать. Между столиком и телом пролегало одеяло, тело обхватывала пара джинс, хлопковая футболка и шарф с тридцатипроцентным содержанием шерсти - достаточно тонкий, чтобы два раза обернуться вокруг шеи, не мешая движениям, и достаточно плотный, чтобы удерживать тепло. Самому телу было плохо, ему было жарко под одеялом и в одежде, оно тратило слишком много жидкости на безуспешные попытки охладить кожу, запасы влаги пополнялись недостаточно, температура была много выше стандартной, по организму бродили вирусы, наблюдалось несколько воспаленных участков, иммунная система работала с перебоями. Ей казалось, что вместо того, чтобы уничтожать вирусы и микробы, вольготно по нему расхаживающие, организм зачем-то решил расплавить себе кости. Болело мучительно все: болели кости и суставы, напрочь отбивая какое-либо желание двигаться, болела голова, лишая ее возможности думать, болел живот, связывая желание поесть и тошноту в один плотный узел. Щадя воспаленное горло, она молча изнывала от жары в темной комнате, изредка отрываясь от экрана ноутбука, чтобы откинуть голову на подушку и бросить по сторонам пару безразличных взглядов.
Несколько раз заглядывала сестра, говорила что-то про «поесть» и вообще издавала слишком много шума. Тело под одеялом кивало головой, подбородком сбивая аккуратный узел шарфа на шее, мысленно посылало сестру ко всем чертям и отчаянно хотело тишины. Поход на кухню потребовал бы от нее слишком много движений и холодного воздуха на разгоряченной коже, чтобы рассматривать его перспективу без содрогания и желания свернуться в комочек. Вокруг нее все было устроено так, чтобы е не приходилось совершать лишних движений. Простынь сбилась в комок где-то в ногах, но наличие одежды позволяло ей мириться с эти неудобством. Лекарства и книги располагались вдоль спинки дивана, не дальше, чем на расстоянии вытянутой руки, градусник торчал из угла рядом с подлокотником, между градусником и подушкой отбывал свое белый плюшевый медведь. Справа, чуть дальше "мышки", на большой плоской энциклопедии стояла кружка с остатками чая, слева, между телом и спинкой дивана лежал мобильник, аккуратно на том месте, куда опускалась рука, снятая с клавиатуры. Чуть дальше телефона располагалась открытая коробка конфет, фантики от которых равномерно покрывали все оставшееся пространство дивана, так что сестре, прежде чем сесть, пришлось отчистить себе место рядом с энциклопедией и одеялом.
- Ты сходи, поешь хоть, – сказала она, - я там картошку с курицей сделала.
Тело осторожно кивнуло в ответ, равнодушно вглядываясь в экран ноутбука.
- Скажи мне Светин телефон, - снова подала голос сестра.
Тело, оторвавшись от экрана, бросило на нее в меру недовольный взгляд и что-то неразборчиво промычало в ответ.
- Блин, ну тебе жалко что ли?! – Сестра, в отличие от тела, не видела сложности в исполнении своей просьбы.
«Господи, столько раз его просишь, давно бы сохранила и не дергала бы меня уже!» левая рука соскользнула с клавиатуры, ладонь привычно обхватила гладкий корпус, большой палец отточенным движением подтолкнул закругленный край крышки и в темноте появился второй светящийся прямоугольник. Взгляд скользнул по нему равнодушно и, не останавливаясь, прошелся по всей комнате, пока в тишине щелкала кнопка, мотая имена в коротком списке телефонных номеров старого мобильника.
- Ну, давай быстрее. – Сестре, похоже, было неуютно в комнате больной, она торопилась скорее уйти. Под шарфом, натянутым до самого носа, недовольно скривились губы, взгляд неохотно вернулся к маленькому прямоугольнику экрана, нужное имя было найдено, телефон протянут родственнице. В темноте не было видно ее лица, но голос был весьма недовольным:
- Мне не видно.
Губы под шарфом превратились в тонкую линию, челюсти сжались так, что жвалки заходили, зато брови и глаза, освещенные экраном ноутбука, остались в благостном покое. Взгляд метнулся к тому месту, где должно было находиться лицо сестры, вернулся к экрану мобильника. Парой движений освободив нижнюю часть лица от шарфа, она с трудом извлекла из горла звуки, выдавливая и выплевывая 11 цифр номера телефона Светы, каким-то чужим, хриплым и одновременно скрипучим голосом. Сестра, наспех ее поблагодарив, поспешила вырваться из душной темной комнаты, напоследок слишком резко, и от того мучительно громко, закрыв за собой дверь.
Тело пошевелило под одеялом ногами, напрягло спину, аккуратно положило телефон на прежнее место, скользнуло рукой вдоль спинки дивана, нащупывая гладкий бок аэрозоля для горла. Она произвела ингаляцию и откинула голову на подушку, натягивая шарф до самого носа и кривясь от саднящего ощущения в горле, сразу представив, каким удовольствием станет для него поглощение вареной картошки с курицей, пережеванными, но от того не менее твердыми, кусочками скребущими по воспаленной слизистой глотки… и от все души пожелала заботливой сестрице немедленно и тяжело заболеть ангиной, чтобы на личном примере продемонстрировать ей алгоритмы заботы о больных, а еще, чтобы сестра вспомнила юность и оставила ее болеть в одиночестве, как делала всегда, на протяжении пары десятков лет.
Равнодушный взгляд скользнул по темным стенам, зацепился за силуэт окна, наткнулся на зеркало и вернулся к прямоугольнику экрана. Тело под одеялом изнывало от жары и боли, лекарства находились на расстоянии вытянутой руки, фантики от конфет возмущенно шуршали при движении, голова отказывалась думать. Сама она отказывалась видеть цепочки событий, которые привели ее к такому положению, и запрещала себе начинать мысль со слов: «а что было бы если». Совершенно не хотелось знать почему они стали… такими, какими стали. Совершенно не хотелось знать, можно ли все исправить. Совершенно не хотелось что-то менять. Зато очень хотелось пить и переместить картошку прямиком в желудок, минуя пищевод. Под шарфом опять скривились губы, взгляд в очередной раз равнодушно скользнул по стенам и вернулся к экрану, спина под одеялом напряглась, голова откинулась на подушку, устало закрылись глаза. Она разберется во всем, когда поправится.
Пальцы левой руки неосознанно обхватили телефон.
В темноте бесшумно погас экран ноутбука.
Свет за стеклом прямыми линиями очертил силуэт окна.
Зеркало безучастно отразило светлеющие стены.
Тело под одеялом зашлось в приступе кашля.
@темы: Проза