Человеку нужен че-ло-век...(С. Лем)
2.
В первый день до городка под названием Швамбург они не доехали, поэтому пришлось заночевать прямо на полянке Яррского леса, который они в это время пересекали. Верный Итке поставил господину шатёр, натаскал дров, разложил костёр и стал варить вечернюю похлёбку. А, поскольку он не был силён в кулинарии, то побросал в неё понемногу всего, что обнаружил в мешке с провизией. Запах пошёл настолько ужасный, что оголодавший медведь, который недавно выбрался из берлоги после зимней спячки и случайно забрел на огонёк, в ужасе скрылся в зарослях. Сэр Фитцель тоже обозвал принесённое ему варево помоями, а после того, как попробовал - ядом и долго ещё костерил Итке на все лады за то, что он испоганил такие замечательные продукты. Однако, видя, что оруженосец уписывает свою порцию за обе щёки, голодным остаться не пожелал.
Ночь он промучился несварением желудка и не единожды выходил проведать кусты. И, что самое обидное, этот проходимец Итке всю ночь спал, как бревно, а на утро с аппетитом доел остатки своего жуткого варева, на которое даже падальщики не решились покуситься (даже комары и мошкара, известные ночные спутники, не выжили, вдохнув неземной аромат, и поляну сплошным ковром усеивали их трупики). Сэра Фитцеля передёрнуло от увиденного, и он ещё раз очистил и без того пустой желудок.
читать дальше- Сварить Вам утреннюю похлёбку, мой сьер?
- Нет!!! Я уж лучше голодным останусь, чем ещё раз прикоснусь к твоей похлёбке, бездельник!
- Но я как лучше хотел...
- Ладно, ладно, дай лучше мне вяленого мяса, позавтракаем в седлах. Я посмотрел карту: если поторопимся, к вечеру достигнем Швамбурга.
- Но я думал, что мы вчера совсем чуть-чуть не доехали до него.
- Ну, я несколько ошибся в расчётах, и мы дали крюк на север. Тем более, вчера такой туман был...
- Поня-я-ятно...
- Всё, пошевеливайся! Я хочу сегодня ночевать не в шатре, а в тёплой постели в самом лучшем трактире Швамбурга!
- А денег-то хватит, мой сьер? - Вкрадчиво осведомился оруженосец.
- Ну, если не в самом лучшем, то, во всяком случае, в очень хорошем. Поехали!
И они поехали. Сначала они ориентировались по солнцу, а потом, когда лес, наконец, закончился, Итке увидел Синие горы. Их подножья были в синем тумане, а вершины искрились от снегов, покрывающих их круглый год (но Синими их назвали отнюдь не поэтому: просто народ, живший в предгорьях имел обыкновение употреблять пиво и наливку, в которые добавляли особую ягоду, растущую только здесь; а на следующее утро после попойки кожа всегда имеет синеватый отлив - кто видел, не спутает уже никогда...).
- Горы, мой сьер!
- Где они, Итке?
- Вон! - грязный худой палец верного оруженосца указал на северо-запад.
- А-а-а! - Зарычал сэр Фитцель, - мы опять сбились с дороги, только на этот раз, забрали на юг!
На закате, когда стража уже закрывала ворота, отважный сэр Фитцель со своим не менее отважным оруженосцем прибыли в Швамбург.
- Кто такие? – Невежливо осведомился старший смены стражников.
- Это мой господин, блистательный сьер Фитцель Горндонский! А я – его оруженосец Итке Лэнс.
- Не знаю таких… Мыльф, пойди у капитана спроси, есть у нас такой рыцарь.
- Да, стержант. – Ответил Мыльф. (это был маленький и щуплый человечек в великоватых доспехах и постоянно съезжающем на нос шлеме. Он постоянно шмыгал носом, перекладывал алебарду из руки в руку, а освободившейся конечностью вытирал сопли о форменные бардовые штаны, из-за чего они стали ну… не совсем бардовыми.)
- Да как ты посмел, червь, подвергать слова моего оруженосца сомнению?! Я ж тебе кишки выпущу и прав буду! – Сэр Фитцель положил руку на рукоять меча (но вовремя вспомнил, что меч сломан и не стал его обнажать, во избежание конфуза).
- Ничего не могу поделать, сэр. Таков порядок.
- Да если ты сейчас же не пропустишь нас… - Направил на служаку коня Итке, тот стал пятиться, пока не упёрся в створку ворот, но в этот момент вернулся Мыльф.
- Стержант, капитан подтвердил, что такой рыцарь значится в списке.
- Х-хорошо, Мыльф.
- Рад стараться!
- Извольте заплатить пошлину за въезд, сэр рыцарь. Полсеребрушки с коня, да пятнадцать медяшек с всадника, итого – две с половиной серебрушки.
- Это же грабёж! – возмутился Итке, а сэр Фитцель по-прежнему тискал рукоять меча, и лицо его медленно наливалось кровью. (Стражники поглядывали на него с опаской и старались отойти подальше с его дороги.)
- Это приказ Его Величества Шпендрика Четвёртого, короля Страннхолда! – Отчеканил сержант.
Сэр Фитцель убрал руку с меча (стражники вздохнули с заметным облегчением) и достал из кошеля монеты. Итке передал их страже и только после завершения этой пренеприятной процедуры они смогли попасть в город.
На улицах стремительно темнело, и уставшему за день рыцарю было уже не до того, чтобы искать приличный трактир. Он совсем уже собрался остановиться в первом попавшемся, но ход его мыслей нарушил Итке.
- Мой сьер, я знаю, что здесь должен быть один трактир…
- Хороший?
-О, да, вполне!
- А кормят там как?
- Божественно… - блаженно закатил глаза и погладил левой рукой прилипший к спине живот Итке.
- Так что ж ты раньше молчал, бездельник?! Веди!
- Слушаюсь, мой сьер! – И он уверенно свернул на первом же перекрёстке.
Когда благородный рыцарь уже дважды сбился, считая повороты (а считать он, как и всякий уважающий себя рыцарь, умел аж до десяти), оруженосец, наконец, остановился. Над входной дверью гордо красовалась свежевыкрашенная табличка, объявляющая всякому, кто умел читать название сего замечательного заведения.
- Ры-ся-ща-я кля-ча, – по слогам прочёл сэр Фитцель (ведь помимо того, что он умел считать, он ещё худо-бедно складывал слоги воедино, всегда восхищаясь в душе волшебству превращения отдельных букв в целые слова), - "Рысящая кляча"?
- Да, мой сьер. Вы, как всегда, правы.
- Итке!
- Да, мой сьер!
- А откуда ты знаешь этот трактир?
- Его содержит мой кузен Ратке, мой сьер.
- Ну, пойдём… надеюсь, что он готовит получше тебя…
У двери стоял босоногий мальчишка, приставленный, видимо, отводить лошадей почтенных гостей в стойло. Он был худым и нескладным, надо думать, что примерно таким был в детстве Итке. Он подпирал плечом стенку и грыз травинку, усиленно делая важный и занятой вид.
- Эй, мальчик!
- Да, сэр?- Неприступный и деловой вид сразу куда-то испарился, а под ним оказался жгучий интерес.
- Хочешь серебрушку?
- Кого нужно убить? – Исподлобья взглянув на рыцаря, поинтересовался он.
- С чего ты взял? – удивился рыцарь.
- Сэр, у нас, в Швамбурге за такие деньги людей убивают…
- Ну, почему сразу убить? – Покачал головой сэр Фитцель, - нужно просто хорошо позаботиться об этих двух лошадках.
- Обязательно, сэр, всё будет в лучшем виде, я не отойду от них ни на миг, - принимая поводья, поклонился мальчик, - и да хранит вас в пути святой Берендикт.
- Пусть и тебя он не оставит, - ответил успевший спешиться уже сэр Фитцель. - Пойдём, Итке.
- Да, мой сьер, - и он услужливо распахнул перед господином дверь.
Изнутри пахнуло теплом и едой. Желудок рыцаря скрутило судорогой, и он поспешил войти внутрь.
Внутренним убранством сей трактир сэра Фитцеля, конечно, не поразил, но и не расстроил до глубины души. Это была комната, обильно уставленная свечами, но всё равно, погружённая в полумрак. Длинные деревянные столы не только не качались (а это в страннхолдских трактирах редкость, уж он, сэр Фитцель-то знает), но и тщательно выскоблены (!). К длинным столам были приставлены скамьи, а к маленьким столикам по углам заведения - стулья.
Хозяин стоял за стойкой и что-то считал, перекладывая костяшки больших счёт. На худом лице ("наверное, это у них семейное, - подумал благородный рыцарь, - тоже вон тощий, как жердь".) была заметна бурная умственная работа: губы, сжатые в одну точку, ходили туда-сюда; брови то хмурились, то взлетали; глаза усиленно моргали; левая рука то и дело, почёсывала затылок, покрытый короткими русыми волосами.
- Мой сьер, позвольте мне поговорить с ним, быть может, благодаря родственным связям мне удастся скостить оплату...
- Ну, попробуй. - Согласился сэр Фитцель.
Итке прокашлялся и бодро потрусил к стойке.
- Эй, хозяин, вели приготовить самую лучшую комнату для почётных гостей!
Трактирщик оторвался от счёта и медленно поднял голову к новому посетителю. В глазах его последовательно отразилось непонимание, прозрение, узнавание и злость.
- Итке! Это ты, проходимец!
- Да, это я, кузен Ратке!
- Ах ты, пёс шелудивый! Пятнадцать лет от него ни слуху, ни духу, а теперь объявился: "это я, кузен Ратке!". Да как у тебя совести хватило?! И где мои десять серебряных, которые я одалживал тебе на покупку воинского снаряжения?!
- Ратке, я...
- Что "я..."? Пока ты не вернёшь все мои деньги до последнего медяка, я не собираюсь иметь с тобой никаких дел. Повторяю: никаких!
- Но я...
- Довольно, Итке, - вмешался сэр Фитцель, - замолчи.
- А ты ещё кто? - подозрительно уставился на него Ратке.
- Я - сэр Фитцель Горндонский! - Ответил до крайности возмущённый тем, что его не узнали, рыцарь. - Я хочу остановиться на ночь в твоём трактире.
- Деньги вперёд.
- Сколько?
Трактирщик беглым взглядом осмотрел представшего перед ним, оценил его платежеспособность и только после этого ответил:
- Серебряк за комнату на одну ночь и десять медяков за ужин. На одну персону.
- Вот. - Сэр Фитцель положил на стойку две серебряных монеты. Это за комнату и ужин для меня и моего оруженосца.
- Будет сделано.- Ратке преобразился, и, расточая мёд, спросил: - Где желаете отужинать, благородный сьер?
- В общей зале. А это - долг Итке. - И он положил рядом ещё десять монет.
После такого жеста со стороны рыцаря Ратке засиял как новый золотой и решил для себя, что с этим рыцарем можно иметь дело.
- А можно ли поинтересоваться, что привело такого доблестного рыцаря в нашу глушь?
- Можно. Но сначала всем по кружке пива за мой счёт! – И он уселся за один из маленьких столиков.
Собравшиеся встретили его заявление дружным рёвом. Две дородные подавальщицы засуетились, разнося рыцарское угощение.
- Сьер, а не слишком ли это дорого выйдет?
- А какой смысл экономить? Завтра я сам уже буду обедом...
- Не печальтесь, мой сьер, подавится эта гадина крылатая!
- Спасибо, мой верный Итке.
В этот момент, подобревший после лицезрения королевского профиля, запечатлённого в серебре, трактирщик Ратке с белым полотенцем на поясе самолично принёс их ужин: гуся, запечённого с яблоками, перловку с бараньим жиром, целый мясной пирог и отменное светлое пиво в запотевших пинтовых кружках.
-А это что такое? - спросил Итке, увидев странную конструкцию рядом с остальными блюдами.
- Это моё коронное блюдо - швамбургер! Ломоть хлеба, шмат сала, кусок ветчины, зелёный лучок, огурцы, помидоры и сверху ещё один ломоть хлеба, всё это полито моим секретным соусом и разогрето. Быстро и вкусно! – Ответил Ратке. Он скромно присел на свободный стул и спросил:
- Что всё-таки привело Вас, благородный сьер Фитцель, в наши края?
- Я ищу дракона, живущего в Синих горах.
- Это Чайника, что ли?
- Какого Чайника? - Не понял рыцарь.
- Ну, это мы его так прозвали. Он же старый совсем уже, чаще дым с паром выдыхает, чем пламя.
- А где он живёт-то? - Поинтересовался Итке.
- Да тут недалеко, в старых серебряных выработках.
- Это где?
- Вам следует проследовать через западные ворота, и проехать по ущелью, а в самом конце его есть пещера. Там он и обитает, наш Чайник. Только вы уж его не сильно...
- Почему?
- Просто он - единственный источник туризма в этой глуши. Знаете, сколько рыцарей в год приезжает, чтобы убить его? А если его не станет, я ж разорюсь совсем... Да и озорует он уже не так сильно, как раньше: ну, раз в месяц, может, овцу или корову утащит, ну ночью порычит, ну, расскажет опять, что это его земля, он тут хозяин, какой он великий и непобедимый, ну огнём пару раз дохнёт… так все ж привыкли давно!
- Уп-с... – не нашёлся, что сказать сэр Фитцель и Итке, чтобы прервать затянувшуюся паузу в разговоре и выручить, таким образом, своего господина, сменил тему. - Ратке, хотел спросить вот: а почему твой трактир так страшно называется? Ты же с детства мечтал его открыть, неужели, ничего более путного придумать не смог?
- Да тут такое дело, кузен Итке... Хотел я назвать его "Гарцующий пони", да пришли как-то новые старатели с востока и сказали, что такой трактир уже есть под столицей и держит его какой-то пузатый недомерок по прозвищу Маслютик. Вот я со злости и назвал его так. А потом утром проснулся и подумал: а и Бог с ним! Пусть так оно и будет... - он помолчал, - а у меня уже и вывеска была готова для "Гарцующего пони", кстати, она, теперь, стала столешницей на этом самом столе.
Итке тут же наклонился и, хотя и с трудом, но рассмотрел надпись и нарисованного белой краской упитанного пони, высоко поднявшего переднюю ногу (сэр Фитцель, хотя ему и хотелось, наклоняться не стал - счёл это ниже своего достоинства).
- Ладно, трактирщик, - сказал рыцарь, осушив кружку и вытерев усы, - давай-ка, неси всем ещё по кружке пива! Да смотри; водой не разбавляй! Сегодня я плачу за всё!
...Через час они уже пели героические баллады. Через два – песенки более похабного содержания. А через три часа вся зала (человек тридцать и эта цифра постоянно росла из-за того, что приходили всё новые и новые посетители, можно сказать, они слетались в "Рысящую клячу", как мухи на мёд и такого числа клиентов трактир ещё не знал за всю свою историю) уже клялась в вечной любви, верности и преданности стране, королю и сэру Фитцелю, как полномочному представителю и того, и другого, и обещала своему благодетелю завтра поутру собраться всем миром и пойти убивать огнедышащего гада вместе с храбрым рыцарем. Так что, сэр Фитцель был уже спокоен за своё недалёкое будущее, ведь с ним собралось на битву целое войско. Поэтому он вместе с преданным оруженосцем и продолжал эту замечательную (а, возможно, последнюю в жизни) попойку. В итоге рыцарь с со...гм…ратниками договорились встретиться у "клячи" с первыми петухами.
Но ни первых, ни вторых, ни третьих петухов сэр Фитцель и Итке не услышали. Когда же часов в одиннадцать благородный сэр продрал глаза и посмотрел в начищенную об камзол внутреннюю часть кирасы, ужаснулся: на него смотрел синеватого цвета субьект с огромными мешками под глазами и всклокоченной шевелюрой. Голова раскалывалась, казалось, что ей может помочь только милосердный топор заплечных дел мастера.
- Бр-р-р! – Сказал рыцарь своему отражению и рефлекторно отодвинулся.
Однако нашлось средство и получше. Этим чудодейственным эликсиром оказался обычный домашний огуречный рассол, который кто-то заботливо поставил на стол рядом с кроватью. Сэр Фитцель приложился к сосуду, медленно, с наслаждением, проглотил, подошёл к окошку, через которое в комнату ворвался весенний день, и выглянул на улицу. Но вместо обещанной вчера армии увидел во дворе только десяток несушек, кудахчущих и сосредоточенно разгребающих навоз в поисках червей.
Возмущённый до предела он пнул беззаботно спящего на соломенном тюфяке такого же синего оруженосца.
-Итке!
- Да, мой сьер! - Мгновенно пробудился тот, благодаря чему успешно увернулся от второго пинка.
- Бездельник! Почему ты не разбудил меня с первыми петухами?
- Я... я просто подумал, что Вам нужно хорошо отдохнуть перед таким трудным днём.
- Никчёмность! Да кто просил тебя думать!?
Взбешенный рыцарь наскоро оделся, с помощью Итке надел свои латы и, громыхая, вышел в общую залу. Ратке едва мазнув по нему взглядом, вернулся к своим любимым счётам.
- Где те, кто должен был ждать меня с первыми петухами у твоего трактира?
- Кто-кто? – Совершенно искренне удивился тот.
- Ну, люди, которые вчера пили и гуляли за мой счёт. Они обещали сегодня пойти со мной убивать дракона.
- Не было никого тут, благородный сьер.
- Как так, не было?
- А вот так. Они ведь, как и я, живут в основном за счёт Чайника. Это ж всё равно, что кусать руку, кормящую тебя…
- Так они…
- Да, они просто решили погулять, просторечно выражаясь, на халяву. Сюда много рыцарей приезжает, чтобы убить Чайника, да ни один ещё этого не сделал. Вот так-то, если говорить начистоту, сьер рыцарь. Я, уж простите, не верю, что и Вы в этом преуспеете.
- Чума и мор на ваши головы! – Закричал уязвлённый в лучших чувствах рыцарь, осознавший, что впустую потратил полугодовые налоги со своего надела. (После такого он просто не мог уехать отсюда с пустыми руками!)
Благородный сэр стрелой выскочил во двор и закричал:
- Итке!
- Здесь я, мой сьер!
- Седлай коней, мы выезжаем.
- Да, мой сьер!
Итке пошёл в конюшню и убедился, что мальчик выполнил своё обещание: не отходить от доверенных ему лошадей ни на миг. Но и только. Его храп Итке услышал, едва открыл двери конюшни. Мальчик дрых на сеновале, на выдохе храпом приподнимая свою шляпу, лежащую на лице. Рядом лежала пустая бутыль и тарелка, видимо из-под закуски. Лошади же были не чёсаны, не мыты и даже не рассёдланы. Счастье, что хоть корм у них был.
Оруженосец попытался разбудить несостоявшегося убийцу, да не тут-то было! На тряску тот попросту не реагировал, а на пинки начинал ругаться и отползать. Разбудить его было решительно не возможно. С горем пополам Итке отвязал поводья от ноги конюха и вывел коней на улицу (отвесив напоследок смачного пинка сторожу, чтобы хоть так отблагодарить его за труды праведные).
_________________________________________________
Продолжение следует.
В первый день до городка под названием Швамбург они не доехали, поэтому пришлось заночевать прямо на полянке Яррского леса, который они в это время пересекали. Верный Итке поставил господину шатёр, натаскал дров, разложил костёр и стал варить вечернюю похлёбку. А, поскольку он не был силён в кулинарии, то побросал в неё понемногу всего, что обнаружил в мешке с провизией. Запах пошёл настолько ужасный, что оголодавший медведь, который недавно выбрался из берлоги после зимней спячки и случайно забрел на огонёк, в ужасе скрылся в зарослях. Сэр Фитцель тоже обозвал принесённое ему варево помоями, а после того, как попробовал - ядом и долго ещё костерил Итке на все лады за то, что он испоганил такие замечательные продукты. Однако, видя, что оруженосец уписывает свою порцию за обе щёки, голодным остаться не пожелал.
Ночь он промучился несварением желудка и не единожды выходил проведать кусты. И, что самое обидное, этот проходимец Итке всю ночь спал, как бревно, а на утро с аппетитом доел остатки своего жуткого варева, на которое даже падальщики не решились покуситься (даже комары и мошкара, известные ночные спутники, не выжили, вдохнув неземной аромат, и поляну сплошным ковром усеивали их трупики). Сэра Фитцеля передёрнуло от увиденного, и он ещё раз очистил и без того пустой желудок.
читать дальше- Сварить Вам утреннюю похлёбку, мой сьер?
- Нет!!! Я уж лучше голодным останусь, чем ещё раз прикоснусь к твоей похлёбке, бездельник!
- Но я как лучше хотел...
- Ладно, ладно, дай лучше мне вяленого мяса, позавтракаем в седлах. Я посмотрел карту: если поторопимся, к вечеру достигнем Швамбурга.
- Но я думал, что мы вчера совсем чуть-чуть не доехали до него.
- Ну, я несколько ошибся в расчётах, и мы дали крюк на север. Тем более, вчера такой туман был...
- Поня-я-ятно...
- Всё, пошевеливайся! Я хочу сегодня ночевать не в шатре, а в тёплой постели в самом лучшем трактире Швамбурга!
- А денег-то хватит, мой сьер? - Вкрадчиво осведомился оруженосец.
- Ну, если не в самом лучшем, то, во всяком случае, в очень хорошем. Поехали!
И они поехали. Сначала они ориентировались по солнцу, а потом, когда лес, наконец, закончился, Итке увидел Синие горы. Их подножья были в синем тумане, а вершины искрились от снегов, покрывающих их круглый год (но Синими их назвали отнюдь не поэтому: просто народ, живший в предгорьях имел обыкновение употреблять пиво и наливку, в которые добавляли особую ягоду, растущую только здесь; а на следующее утро после попойки кожа всегда имеет синеватый отлив - кто видел, не спутает уже никогда...).
- Горы, мой сьер!
- Где они, Итке?
- Вон! - грязный худой палец верного оруженосца указал на северо-запад.
- А-а-а! - Зарычал сэр Фитцель, - мы опять сбились с дороги, только на этот раз, забрали на юг!
На закате, когда стража уже закрывала ворота, отважный сэр Фитцель со своим не менее отважным оруженосцем прибыли в Швамбург.
- Кто такие? – Невежливо осведомился старший смены стражников.
- Это мой господин, блистательный сьер Фитцель Горндонский! А я – его оруженосец Итке Лэнс.
- Не знаю таких… Мыльф, пойди у капитана спроси, есть у нас такой рыцарь.
- Да, стержант. – Ответил Мыльф. (это был маленький и щуплый человечек в великоватых доспехах и постоянно съезжающем на нос шлеме. Он постоянно шмыгал носом, перекладывал алебарду из руки в руку, а освободившейся конечностью вытирал сопли о форменные бардовые штаны, из-за чего они стали ну… не совсем бардовыми.)
- Да как ты посмел, червь, подвергать слова моего оруженосца сомнению?! Я ж тебе кишки выпущу и прав буду! – Сэр Фитцель положил руку на рукоять меча (но вовремя вспомнил, что меч сломан и не стал его обнажать, во избежание конфуза).
- Ничего не могу поделать, сэр. Таков порядок.
- Да если ты сейчас же не пропустишь нас… - Направил на служаку коня Итке, тот стал пятиться, пока не упёрся в створку ворот, но в этот момент вернулся Мыльф.
- Стержант, капитан подтвердил, что такой рыцарь значится в списке.
- Х-хорошо, Мыльф.
- Рад стараться!
- Извольте заплатить пошлину за въезд, сэр рыцарь. Полсеребрушки с коня, да пятнадцать медяшек с всадника, итого – две с половиной серебрушки.
- Это же грабёж! – возмутился Итке, а сэр Фитцель по-прежнему тискал рукоять меча, и лицо его медленно наливалось кровью. (Стражники поглядывали на него с опаской и старались отойти подальше с его дороги.)
- Это приказ Его Величества Шпендрика Четвёртого, короля Страннхолда! – Отчеканил сержант.
Сэр Фитцель убрал руку с меча (стражники вздохнули с заметным облегчением) и достал из кошеля монеты. Итке передал их страже и только после завершения этой пренеприятной процедуры они смогли попасть в город.
На улицах стремительно темнело, и уставшему за день рыцарю было уже не до того, чтобы искать приличный трактир. Он совсем уже собрался остановиться в первом попавшемся, но ход его мыслей нарушил Итке.
- Мой сьер, я знаю, что здесь должен быть один трактир…
- Хороший?
-О, да, вполне!
- А кормят там как?
- Божественно… - блаженно закатил глаза и погладил левой рукой прилипший к спине живот Итке.
- Так что ж ты раньше молчал, бездельник?! Веди!
- Слушаюсь, мой сьер! – И он уверенно свернул на первом же перекрёстке.
Когда благородный рыцарь уже дважды сбился, считая повороты (а считать он, как и всякий уважающий себя рыцарь, умел аж до десяти), оруженосец, наконец, остановился. Над входной дверью гордо красовалась свежевыкрашенная табличка, объявляющая всякому, кто умел читать название сего замечательного заведения.
- Ры-ся-ща-я кля-ча, – по слогам прочёл сэр Фитцель (ведь помимо того, что он умел считать, он ещё худо-бедно складывал слоги воедино, всегда восхищаясь в душе волшебству превращения отдельных букв в целые слова), - "Рысящая кляча"?
- Да, мой сьер. Вы, как всегда, правы.
- Итке!
- Да, мой сьер!
- А откуда ты знаешь этот трактир?
- Его содержит мой кузен Ратке, мой сьер.
- Ну, пойдём… надеюсь, что он готовит получше тебя…
У двери стоял босоногий мальчишка, приставленный, видимо, отводить лошадей почтенных гостей в стойло. Он был худым и нескладным, надо думать, что примерно таким был в детстве Итке. Он подпирал плечом стенку и грыз травинку, усиленно делая важный и занятой вид.
- Эй, мальчик!
- Да, сэр?- Неприступный и деловой вид сразу куда-то испарился, а под ним оказался жгучий интерес.
- Хочешь серебрушку?
- Кого нужно убить? – Исподлобья взглянув на рыцаря, поинтересовался он.
- С чего ты взял? – удивился рыцарь.
- Сэр, у нас, в Швамбурге за такие деньги людей убивают…
- Ну, почему сразу убить? – Покачал головой сэр Фитцель, - нужно просто хорошо позаботиться об этих двух лошадках.
- Обязательно, сэр, всё будет в лучшем виде, я не отойду от них ни на миг, - принимая поводья, поклонился мальчик, - и да хранит вас в пути святой Берендикт.
- Пусть и тебя он не оставит, - ответил успевший спешиться уже сэр Фитцель. - Пойдём, Итке.
- Да, мой сьер, - и он услужливо распахнул перед господином дверь.
Изнутри пахнуло теплом и едой. Желудок рыцаря скрутило судорогой, и он поспешил войти внутрь.
Внутренним убранством сей трактир сэра Фитцеля, конечно, не поразил, но и не расстроил до глубины души. Это была комната, обильно уставленная свечами, но всё равно, погружённая в полумрак. Длинные деревянные столы не только не качались (а это в страннхолдских трактирах редкость, уж он, сэр Фитцель-то знает), но и тщательно выскоблены (!). К длинным столам были приставлены скамьи, а к маленьким столикам по углам заведения - стулья.
Хозяин стоял за стойкой и что-то считал, перекладывая костяшки больших счёт. На худом лице ("наверное, это у них семейное, - подумал благородный рыцарь, - тоже вон тощий, как жердь".) была заметна бурная умственная работа: губы, сжатые в одну точку, ходили туда-сюда; брови то хмурились, то взлетали; глаза усиленно моргали; левая рука то и дело, почёсывала затылок, покрытый короткими русыми волосами.
- Мой сьер, позвольте мне поговорить с ним, быть может, благодаря родственным связям мне удастся скостить оплату...
- Ну, попробуй. - Согласился сэр Фитцель.
Итке прокашлялся и бодро потрусил к стойке.
- Эй, хозяин, вели приготовить самую лучшую комнату для почётных гостей!
Трактирщик оторвался от счёта и медленно поднял голову к новому посетителю. В глазах его последовательно отразилось непонимание, прозрение, узнавание и злость.
- Итке! Это ты, проходимец!
- Да, это я, кузен Ратке!
- Ах ты, пёс шелудивый! Пятнадцать лет от него ни слуху, ни духу, а теперь объявился: "это я, кузен Ратке!". Да как у тебя совести хватило?! И где мои десять серебряных, которые я одалживал тебе на покупку воинского снаряжения?!
- Ратке, я...
- Что "я..."? Пока ты не вернёшь все мои деньги до последнего медяка, я не собираюсь иметь с тобой никаких дел. Повторяю: никаких!
- Но я...
- Довольно, Итке, - вмешался сэр Фитцель, - замолчи.
- А ты ещё кто? - подозрительно уставился на него Ратке.
- Я - сэр Фитцель Горндонский! - Ответил до крайности возмущённый тем, что его не узнали, рыцарь. - Я хочу остановиться на ночь в твоём трактире.
- Деньги вперёд.
- Сколько?
Трактирщик беглым взглядом осмотрел представшего перед ним, оценил его платежеспособность и только после этого ответил:
- Серебряк за комнату на одну ночь и десять медяков за ужин. На одну персону.
- Вот. - Сэр Фитцель положил на стойку две серебряных монеты. Это за комнату и ужин для меня и моего оруженосца.
- Будет сделано.- Ратке преобразился, и, расточая мёд, спросил: - Где желаете отужинать, благородный сьер?
- В общей зале. А это - долг Итке. - И он положил рядом ещё десять монет.
После такого жеста со стороны рыцаря Ратке засиял как новый золотой и решил для себя, что с этим рыцарем можно иметь дело.
- А можно ли поинтересоваться, что привело такого доблестного рыцаря в нашу глушь?
- Можно. Но сначала всем по кружке пива за мой счёт! – И он уселся за один из маленьких столиков.
Собравшиеся встретили его заявление дружным рёвом. Две дородные подавальщицы засуетились, разнося рыцарское угощение.
- Сьер, а не слишком ли это дорого выйдет?
- А какой смысл экономить? Завтра я сам уже буду обедом...
- Не печальтесь, мой сьер, подавится эта гадина крылатая!
- Спасибо, мой верный Итке.
В этот момент, подобревший после лицезрения королевского профиля, запечатлённого в серебре, трактирщик Ратке с белым полотенцем на поясе самолично принёс их ужин: гуся, запечённого с яблоками, перловку с бараньим жиром, целый мясной пирог и отменное светлое пиво в запотевших пинтовых кружках.
-А это что такое? - спросил Итке, увидев странную конструкцию рядом с остальными блюдами.
- Это моё коронное блюдо - швамбургер! Ломоть хлеба, шмат сала, кусок ветчины, зелёный лучок, огурцы, помидоры и сверху ещё один ломоть хлеба, всё это полито моим секретным соусом и разогрето. Быстро и вкусно! – Ответил Ратке. Он скромно присел на свободный стул и спросил:
- Что всё-таки привело Вас, благородный сьер Фитцель, в наши края?
- Я ищу дракона, живущего в Синих горах.
- Это Чайника, что ли?
- Какого Чайника? - Не понял рыцарь.
- Ну, это мы его так прозвали. Он же старый совсем уже, чаще дым с паром выдыхает, чем пламя.
- А где он живёт-то? - Поинтересовался Итке.
- Да тут недалеко, в старых серебряных выработках.
- Это где?
- Вам следует проследовать через западные ворота, и проехать по ущелью, а в самом конце его есть пещера. Там он и обитает, наш Чайник. Только вы уж его не сильно...
- Почему?
- Просто он - единственный источник туризма в этой глуши. Знаете, сколько рыцарей в год приезжает, чтобы убить его? А если его не станет, я ж разорюсь совсем... Да и озорует он уже не так сильно, как раньше: ну, раз в месяц, может, овцу или корову утащит, ну ночью порычит, ну, расскажет опять, что это его земля, он тут хозяин, какой он великий и непобедимый, ну огнём пару раз дохнёт… так все ж привыкли давно!
- Уп-с... – не нашёлся, что сказать сэр Фитцель и Итке, чтобы прервать затянувшуюся паузу в разговоре и выручить, таким образом, своего господина, сменил тему. - Ратке, хотел спросить вот: а почему твой трактир так страшно называется? Ты же с детства мечтал его открыть, неужели, ничего более путного придумать не смог?
- Да тут такое дело, кузен Итке... Хотел я назвать его "Гарцующий пони", да пришли как-то новые старатели с востока и сказали, что такой трактир уже есть под столицей и держит его какой-то пузатый недомерок по прозвищу Маслютик. Вот я со злости и назвал его так. А потом утром проснулся и подумал: а и Бог с ним! Пусть так оно и будет... - он помолчал, - а у меня уже и вывеска была готова для "Гарцующего пони", кстати, она, теперь, стала столешницей на этом самом столе.
Итке тут же наклонился и, хотя и с трудом, но рассмотрел надпись и нарисованного белой краской упитанного пони, высоко поднявшего переднюю ногу (сэр Фитцель, хотя ему и хотелось, наклоняться не стал - счёл это ниже своего достоинства).
- Ладно, трактирщик, - сказал рыцарь, осушив кружку и вытерев усы, - давай-ка, неси всем ещё по кружке пива! Да смотри; водой не разбавляй! Сегодня я плачу за всё!
...Через час они уже пели героические баллады. Через два – песенки более похабного содержания. А через три часа вся зала (человек тридцать и эта цифра постоянно росла из-за того, что приходили всё новые и новые посетители, можно сказать, они слетались в "Рысящую клячу", как мухи на мёд и такого числа клиентов трактир ещё не знал за всю свою историю) уже клялась в вечной любви, верности и преданности стране, королю и сэру Фитцелю, как полномочному представителю и того, и другого, и обещала своему благодетелю завтра поутру собраться всем миром и пойти убивать огнедышащего гада вместе с храбрым рыцарем. Так что, сэр Фитцель был уже спокоен за своё недалёкое будущее, ведь с ним собралось на битву целое войско. Поэтому он вместе с преданным оруженосцем и продолжал эту замечательную (а, возможно, последнюю в жизни) попойку. В итоге рыцарь с со...гм…ратниками договорились встретиться у "клячи" с первыми петухами.
Но ни первых, ни вторых, ни третьих петухов сэр Фитцель и Итке не услышали. Когда же часов в одиннадцать благородный сэр продрал глаза и посмотрел в начищенную об камзол внутреннюю часть кирасы, ужаснулся: на него смотрел синеватого цвета субьект с огромными мешками под глазами и всклокоченной шевелюрой. Голова раскалывалась, казалось, что ей может помочь только милосердный топор заплечных дел мастера.
- Бр-р-р! – Сказал рыцарь своему отражению и рефлекторно отодвинулся.
Однако нашлось средство и получше. Этим чудодейственным эликсиром оказался обычный домашний огуречный рассол, который кто-то заботливо поставил на стол рядом с кроватью. Сэр Фитцель приложился к сосуду, медленно, с наслаждением, проглотил, подошёл к окошку, через которое в комнату ворвался весенний день, и выглянул на улицу. Но вместо обещанной вчера армии увидел во дворе только десяток несушек, кудахчущих и сосредоточенно разгребающих навоз в поисках червей.
Возмущённый до предела он пнул беззаботно спящего на соломенном тюфяке такого же синего оруженосца.
-Итке!
- Да, мой сьер! - Мгновенно пробудился тот, благодаря чему успешно увернулся от второго пинка.
- Бездельник! Почему ты не разбудил меня с первыми петухами?
- Я... я просто подумал, что Вам нужно хорошо отдохнуть перед таким трудным днём.
- Никчёмность! Да кто просил тебя думать!?
Взбешенный рыцарь наскоро оделся, с помощью Итке надел свои латы и, громыхая, вышел в общую залу. Ратке едва мазнув по нему взглядом, вернулся к своим любимым счётам.
- Где те, кто должен был ждать меня с первыми петухами у твоего трактира?
- Кто-кто? – Совершенно искренне удивился тот.
- Ну, люди, которые вчера пили и гуляли за мой счёт. Они обещали сегодня пойти со мной убивать дракона.
- Не было никого тут, благородный сьер.
- Как так, не было?
- А вот так. Они ведь, как и я, живут в основном за счёт Чайника. Это ж всё равно, что кусать руку, кормящую тебя…
- Так они…
- Да, они просто решили погулять, просторечно выражаясь, на халяву. Сюда много рыцарей приезжает, чтобы убить Чайника, да ни один ещё этого не сделал. Вот так-то, если говорить начистоту, сьер рыцарь. Я, уж простите, не верю, что и Вы в этом преуспеете.
- Чума и мор на ваши головы! – Закричал уязвлённый в лучших чувствах рыцарь, осознавший, что впустую потратил полугодовые налоги со своего надела. (После такого он просто не мог уехать отсюда с пустыми руками!)
Благородный сэр стрелой выскочил во двор и закричал:
- Итке!
- Здесь я, мой сьер!
- Седлай коней, мы выезжаем.
- Да, мой сьер!
Итке пошёл в конюшню и убедился, что мальчик выполнил своё обещание: не отходить от доверенных ему лошадей ни на миг. Но и только. Его храп Итке услышал, едва открыл двери конюшни. Мальчик дрых на сеновале, на выдохе храпом приподнимая свою шляпу, лежащую на лице. Рядом лежала пустая бутыль и тарелка, видимо из-под закуски. Лошади же были не чёсаны, не мыты и даже не рассёдланы. Счастье, что хоть корм у них был.
Оруженосец попытался разбудить несостоявшегося убийцу, да не тут-то было! На тряску тот попросту не реагировал, а на пинки начинал ругаться и отползать. Разбудить его было решительно не возможно. С горем пополам Итке отвязал поводья от ноги конюха и вывел коней на улицу (отвесив напоследок смачного пинка сторожу, чтобы хоть так отблагодарить его за труды праведные).
_________________________________________________
Продолжение следует.
@темы: Михаил Гридин, проза