Пятьдесят две формулы успеха и всего одна колода карт. Сделать ставку и остаться нищим? Крылья сдать за доллары в ломбард? Головой качает хитрый недруг: «Что же ты не слушаешь совет? Надо туз червей вернуть в колоду, пусть в руках останется валет!" читать дальшеДруг твой хмурит брови, восклицая: «С королём ты выиграешь вдвойне» «Дама пригодится", - скажет бармен. "Тройку оставляй!” - шепнёт крупье. Глядя на тебя, мне интересно: Выигрыша гарант — чужой совет? Может, стоит делать, то что хочешь, Но держать за промахи ответ? Проиграл, ошибся, поскользнулся... Как известно, ранен — не убит. Если знаешь, где в продаже - небо, Можно взять еще один кредит.
Город-старец - в сетке улиц, в паутине проводов, Пленник стали и бетона, весь в царапинах мостов. Серый, хриплый, дребезжащий, да в лохмотьях суеты, По тропе тысячелетий волочится без мечты. Бродит в шляпе туч дождливых и в промокших сапогах, Вертит спичку горизонта он в мозолистых руках. Раз прикурит, вспыхнет солнце, после тлеет угольком, Дым расстелится под ноги шерстяным половиком. читать дальшеОн известен, как вояка, знавший множество невзгод. Его имя шепчут книги, вторят им узоры нот, Его профиль сохраняют на поверхности холстов, На него хотят равняться много разных городов, Он молчит, немного хмурясь, безразличие храня, Жаль, не лечит его сердце каменистая броня. Он не скажет, что случилось, но тоске не нужно слов Чем он старше, тем всё меньше расцветает в нем цветов.
Холод, кажется, поселился глубоко в позвоночнике, А ты все так же пахнешь для меня только осенью. Листы покрываются кардиограммами-строчками, Не разберешь, но и что там было - не спросишь ты. Пишу, что придется, пока в конец не развеялось, На колено обрывок салфетки – вперед, дорогой! Столько времени ни на что оказалось потеряно, Столько времени запрещали себе быть просто собой. Я смотрю на «вокруг» как и в юности, так же внимательно, И стараюсь запоминать в мельчайших деталях лица. Чтобы в новый раз поделать могли с этим хоть что-то мы, Чтобы в новый раз что-то нужное дольше могло продлиться. Ты улыбаешься своим мыслям нежно-раскованно, Сидишь, расслабленная где-то в своем, мне неведомом. А я стараюсь гнать от себя все эти глупые «Сколько нам?..» Наше яркое детство не ограниченно и не отмерено. Мне осталось немного пространства на мятой бумаге, На каких-то от силы три строчки, ни больше, ни меньше. А потом, пошипит и остынет. Уложились, да, в трафики? Посмеюсь над собой, что поделаешь, грешен я, грешен. Не могу успокоиться, плавится лед под страницами, И мое, и твое - наше странное/ яркое/ серое прошлое, Наконец-то сошли с установленных нами позиций… И, кажется, больше никому ничего и не должен я.
Дано: Майский вечер, накидка на плечи, короткая встреча и белый нарцисс. Полно суеверий, теорий и мнений, о том, что он – Тени слуга и маркиз. Похвастаться нечем: подумаешь, вечер, подруги ж – дар речи теряют, узнав. Они не похожи, как пара прохожих, у них даже, может, на встречу нет прав. Есть общие темы, но есть и дилемма: он всё-таки демон, а ангел – она. Найти: теорему, как выбросить время и сеть глупых мнений, чьих дочка – вина. Решение: Ценность. Бесспорно, Их верность, не так, чтоб примерно, а точно - к мечте. Быть чуточку сильным, а новые крылья - под грифельной пылью на белом листе. Запомнить нелишне: хоть фразы, хоть вишни, но всё в нашей жизни, по сути, базар. Валеты и дамы хотят мелодрамы, но мнение – самый дешёвый товар. Не нужно быть пешкой, и плюйте с насмешкой, на роль, что Вам в спешке даёт Варьете. Ответ очевиден, никто не в обиде, есть путь – так идите. И всё, ч.т.д*
Что, мне предлагается доказать, что я не лошадь? Прошу, я не лошадь. И вы это знаете. А если не знаете, то вы идиот. (с)
А он идет, босоногий мальчик, по лужам мчится, считая сны, ловя улыбки чужих знакомых, прохожих и остальных чужих. А он идет, голубей считая, кидая солнечным зайцам смех. Он верит – чудо случится к маю, он верит крепче, сильнее всех. И по весне еще будет время сложить ей гимном капельным стих, и он смеется, и знать не знает, что он живее здесь всех живых. И он смеется, и мчит по лужам, янтарный шарик в руках держа, осколки чуда на пол просыпав и собирая его в витраж. И, будто краской облив прохожих, рисует солнце на всех домах, витринам строит смешные рожи и бьет кривые все зеркала. И светит солнце, смеются люди, почти растаял холодный снег… …А он идет, босоногий мальчик, и свое сердце несет весне.
- Садись... И сразу же вопрос, чтобы закончить эту повесть: Часы, разбитые тобой, вчера работали на совесть. Ты мог прожить такой же срок, с лихвой помножив на четыре Однако ты подвел черту, не задержавшись в своём мире... читать дальше- Я раньше думал, наша жизнь - не больше, чем песок сквозь пальцы. Один уходит. Ну и что? Мир примет новых постояльцев. Я делал ставку лишь на то, что всё случится, как случится, Но я надеялся в конце... - Тот путь закрыт самоубийцам! - Я знаю! Здесь, как на войне. А дезертир везде без чести. Но что б ты сделал, коли сам стоял со мной, а лучше вместо? Ведь в тот момент не до того: большой ли памятник воздвигнут? На размышления - лишь миг. Взорвётся, значит, все погибнут. - Но ты ж надеялся, что цвет для твоих крыльев будет белым? Ты знал, что жертвуя собой,ты поступаешь очень смело. Тебя внизу зовут "Герой, что уподобился Иисусу"... - Давай вернемся к "наверху". Герой? Смешно! Но дело вкуса. Для крыльев - хаки бы хотел, легко стирать, и цвет практичный. А если черный... Что ж, пускай. Блондин в нём смотрится отлично. - Я вижу грусть в твоих глазах, но ты пытаешься смеяться. Солдатик, Возраст 22, Девчонки нет, лишь письма в ранце... Возьми в той чаше пропуск свой. Да нет, не тот, пусть будет белый... Ну, что ж, еще один такой - уж точно выгонят с отдела.
- Но для чего? - Ни для чего. Всего лишь выбор. - Это глупо. Что кроме рваного тулупа ты получил за этот шаг? Мне не понять тебя никак! Твоя награда - инвалидность, а после - общая забытость. Мне не понять тебя, мой друг! - И не поймешь, держа медали моих бессмысленных заслуг. - Бессмысленными стали вдруг твои призы, олимпиады и имя лучшего пловца? - И без лаврового венца цветы весны не потускнели. И птицы вроде так же пели... - Зато не можешь ты ходить. Прошел бы мимо в тот сентярь. И тут же к чёрту всё забыть! - Но после надо дальше жить... И засыпать и просыпаться. И даже подходить к воде. И кролем - к финишной черте... И называться "Номер первый". Ты знаешь сам ответ, наверно. И всё же споришь ни о чем. Когда троллейбус рухнул в воду, поверь, плевал я на погоду, на грязь, осколки, да на всё! Я был им нужен. Вот и всё! - Ты не боялся? - Было страшно. В воде не видно ничего. Мне приходилось лишь на ощупь искать её или его. Раз вынырнул... в руках - подушка. Цена ошибки - чья-то жизнь. Кругом лишь водяная синь, что стала для меня ловушкой... Я часто видел их во сне. Наверно, по моей вине, не смог домой вернуться кто-то. Какие тут медали к черту? Они не стоят ничего...
Здесь умер старик. И всё равно каждый год приходит весна.
Мой мальчик, проснись, ты давно уже взрослый и нервный. И заря догорела в окне. И в тебе. И во мне. Eсли быть, то ты есть и ты первый, конечно же, первый и единственный в зыбком тумане и едком огне.
Ты мой царственный демон, настойчиво пахнущий дымом. Возвышается в низком проеме могучая грудь. На холстах корабли. Волны бьются о борт недвижимо. Eсли быть, то ты будь, умоляю, пожалуйста, будь.
Обжигающий свет. Мерный шепот, улыбка Мадонны. На твоих парусах в белизне расцветает покой. Засыпай, милый мальчик в тиши колокольного звона. Я касаюсь копыта из меди продрогшей холодной рукой...
Посмотри сквозь меня, будто через стекло, Посмотри сквозь меня, будто через стекло, Как ты смотришь сквозь окна пустого трамвая Посмотри в меня, будто бы в микроскоп, Как в прозрачную призму со множеством граней.
Я хочу искажать этот мир для тебя, что-то прятать, а что-то показывать четче. Или вдруг всё менять, отражать, размывать, оставаясь прозрачной, спокойной и прочной.
Что бы ты во всем видел меня, или часть, или дымку,или блики и тени. Или даже не видел, но чувствовал – я где-то рядом, с тобою, в каждом мгновенье.
Ты тогда мог бы видеть мой взгляд И похожие жесты в каждом прохожем, И такую же стрижку, как три года назад Или слышал мой смех в шутках неосторожных.
Я хочу улыбаться тебе из зеркал, И хочу обнимать вместо каждого друга. Приглушать своим вздохом каждый твой шаг, И встречать в остановках любого маршрута.
Я хочу быть тебе вместо стекол очков, вместо линз уточнять очертанья, и все же Я хочу искажать этот мир до основ Чтобы ты смог полюбить его тоже.
Здесь умер старик. И всё равно каждый год приходит весна.
Мгновение сеткой окна на стене и тысячами секунд замирает в молчании. Путаясь в свете луны пьяной зеленой феей, уставшей гулять ночами, Тянется, словно затмение, только медленнее.
Психосоматика бьет напрямую в голову. Сгораешь, как томик стихов в руках математика, застывшего у стола, растерянного и голого, под крики летящего вниз солдатика из чистого олова.
В камине тихо трещат дрова, вот уже сотни лет покрываясь инеем. К нёбу смолой и медом липнут немые слова, а небо такое синее, что никогда не бывало синим. Лишь только алела трава...
Давай на «ты» сегодня, ладно? Ведь не сложно. Один денёк на рынке жизни – за бесценок. Оправим шпаги на покой, запрячем в ножны, А слово «вы» прибережем для общей сцены.
Ты удивлен? Я удивлен, поверь, не меньше. Застать тебя наедине с бутылкой рома… Моим врагом ты был вчера и так в дальнейшем, Но не сегодня, не сейчас, когда ты сломан.
Я не намерен быть ни другом, ни жилеткой. Не подхожу на роль встревоженного братца. Скажу лишь то, что наша жизнь – это рулетка, Пока ты жив, есть вероятность отыграться.
читать дальшеШумно. Везде люди. Спереди, сзади, справа, слева. В основном, только шаги, эхом отдающиеся в воздухе. Кто-то читает книгу, разгадывает кроссворды, слушает музыку, что-то пишет в своей тетрадке. Вроде все молчат, но шумно. Суета. Мелькают руки, то и дело касающиеся носа железной собаки, коленки или сапога солдата. Многие считают, что это приносит удачу, в особенности, студенты, идущие на экзамен. Гудок, напоминающий какой-то «плоский» звук, блеклый свет на стенках тоннеля. Стук колес становится громче. Резкий порыв ветра ударяет в лицо…
- Привет…
Мягкий голос эхом отдается в ушах, и легкое волнение начинает просыпаться где-то внутри.
- Привет. Ты, как всегда не вовремя.
Захожу в вагон. Людей много, мест нет, придется стоять.
- Я вольная птица. Прихожу, когда мне вздумается.
Передо мной стоит девушка в красном пальто. Ее чуть вьющиеся волосы небрежно падают на плечи. Какая-то красивая брошка на воротнике, интересная заколка в волосах, большое кольцо.
- Почему сейчас? Прямо в час-пик, да еще и в метро…
Звук расстегивающейся молнии, достаю тетрадку и карандаш.
- Этот красный так выделяется на фоне всего остального. Красиво, не находишь?
- Да, что-то есть.
Начинаю делать наброски.
- Добавь сюда еще одну складку. Так интереснее получится.
Пару штрихов. Действительно неплохо выглядит.
- Глянь вон на ту старушку.
Перевожу глаза и замечаю сгорбленную маленькую фигурку пожилой женщины. Она сидит, уткнувшись взглядом в какую-то книжку.
- Представляешь, а ведь когда-то она была, как эта девушка.
Ох, люблю я твои визиты. Сразу чувствую, что мозг еще не до конца спекся в этом людском хаосе.
- Возьми в перспективу. На первом плане пускай девушка будет, а подальше старушка.
Переворачиваю лист и начинаю снова набрасывать сперва черты вагона, а затем и их вдвоем. Движения становятся быстрее, от чего штрихи получаются неаккуратные, но четкие.
- Кстати, можешь добавить сюда ребенка. Получится интересная композиция.
Черт, не успеваю. Мои движения слишком медленные для твоих мыслей, которые потоком одолевают мою голову. Притормози.
- Ты только посмотри на того мужчину. Держу пари, ему не меньше сорока, но глянь, во что он одет.
Действительно, яркая куртка, джинсы и шапка с помпоном делают его похожим на сильно постаревшего подростка.
- Его, кстати, можно вплести в композицию. Что-то вроде нежелания стареть…
Одним резким движением переворачиваю лист, и новый набросок рождается с невероятной скоростью. Грифель карандаша сам мечется по бумаге, нанося штрихи то тут, то там. Глаза судорожно бегают то по мужчине, то по наброску.
- Вон тот мальчик с мамой…
Внутри все просто кипит, движется с невероятной скоростью, мысли бешено сменяют друг друга. В такие моменты я теряю связь с реальным миром, целиком погружаясь в свои картины. Сильная волна уносит мой рассудок куда-то очень далеко. В мир, который рождается на бумаге…
- Их можно расположить либо на одной стороне, чтобы логическая цепочка была основной мыслью, либо в разных местах, и дать зрителю возможность самому додумать какие-то моменты.
Мой лорд, сегодня на часах – обрывки ночи. Свечу позволите зажечь? Здесь слишком мрачно. Один, на скрипке сквозняков, молитву «Отче…» Вы повторяете опять, и это страшно.
Мой лорд, поесть бы Вам чуток, в вине нет истин. Под звон хрустальной тишины, за что Вы пьёте? Сейчас весь Лондон за окном в осенних листьях, А Вы всё августом потерянным живете.
Мой лорд, набросьте же камзол себе на плечи Здесь слишком холодно внизу, в подвальной пыли Бывает, жизнь вонзает нож, но время лечит, И даже рваная душа имеет крылья.
Мой лорд, и мне знаком горчащий вкус потери, Клинок судьбы убьет одних, других лишь ранит. Неужто, Вы сдались, мой брат? Не верю! В груди монарха должен биться только камень.
Здесь умер старик. И всё равно каждый год приходит весна.
Такое бывает, знаешь, Как-будто бы в первый раз Зажжёшься, искришь, сгораешь И вот уж совсем погас.
В огонь подливая масла, Ты жги меня, не жалей! Я тоже давно угасла В дымящей тоске своей.
Тебя подожгут - ты светишь, Задуют - потухнешь. Дым... И снова один на свете, Легко умирать молодым.
Огня моего увяданье... Лишь станет темнее идти. В тебе еще есть дыханье, Гори и свети, свети!
На этом трепещущем свете, Где ночь коротка и тепла, Мне голос твой не ответит, Но ты приходи погреться К костру моему на рассвете, Чтоб вместе сгореть дотла.
Наше настроение скачет, точно каучуковый мячик, и с этим ничего не поделаешь. Человек так устроен, что сегодня он может быть бесконечно счастлив, а на следующий день — мир рухнул, пингвины улетели на юг, а мама в очередной раз убрала вашу комнату. В такие моменты даже Рокфеллер чувствует себя неудачником, который зря прожил свою жизнь и так ничего и не успел. читать дальше Сегодня мне хочется написать не о нашем скачущем настроении, так как оно и дальше будет скакать, не зависимо от моего поста. А напишу-ка я о том, как избавиться от чувства, что ты — неудачник. Опять же, я не буду расписывать статьи умных пузатых дядей с дипломами психологов, буду писать про себя. Например, вчера на меня как раз-таки накатила волна: «НеудачнЕГ! Все такие крутые, а я нет». Ну, кстати, эта мысль и была моей самой крупной ошибкой. Мне приспичело себя сравнить с Васей, Катей и Любой. Надо было еще сравнить с Генри Фордом, Анжелиной Джоли и Папой Римским =DD Хотя с тремя последними персонажами сравнивать себя куда более разумно. Сразу в подсознании начинает шевелиться таракан: «Ну а чё? Я тоже так могу... Мне еще не 50!!!» Главное, чтобы этот таракан не умер еще в зародыше.
Ок, ок, давайте по порядку. Выстроим мои мысли хоть в какой-то последовательности. И что мы имеем на данный момент? А имеем мы нашу жизнь и желание — не быть неудачником. Но такие ли мы - неудачники? Вчера вечером я была настолько расстроена, что решила проанализировать свою жизнь. Взяла лист А4 и разделила его на девять частей, как поле для «крестики-нолики». Далее в каждую ячейку я написала по одной составляющей моей жизни: Внешность, Работа, Учеба, Доход, Мечты, Личностный рост (или опыт) и Здоровье. Здоровье я, конечно же, загнала в самую последнюю колонку и вообще долго не могла придумать, чего бы туда записать. Однако, как это ни парадоксально, именно здоровье влияет больше всего на все остальные факторы. И чего теперь делать с этой табличкой? А вот теперь начинается самое интересное. Поставьте в каждой колонке оценки. Не надо рисовать какие-то мудреные проценты, даже не нужна пятибальная шкала.
Оценки могут быть следующие: +1 — означает, что всё идет отлично. То бишь, Вы развиваетесь, эта сфера Вашей жизни не пыхтит в пробке и не выброшена на помойку. 0 — ага, именно. Куда же без ноля? Но ноль — это ещё не самое смертельное. Ноль означает лишь то, что это звено цепи вашей офигительности просто зависло. Ну, не рисуется у Вас «черный квадрат», не воет серенады под окном влюбленный муж и в учебе вообще начались каникулы. У Вас не вскочила на носу бородавка, но в то же время Вы не пышите здоровьем, как молодой жеребец. Всё обычно и стандартно. Никаких «Вау!» - 1 — самая печальная оценка в нашей шкале. Она означает, что у Вас действительно проблема в той или иной сфере. «Черный квадрат» получился безобразно кривым, весы скрипят под лишними килограммами, работы нет и кругом отказы, по учебе - «Это ДВА!», а в холодильнике повесились мыши.
В общем, моя мысля, я полагаю, понятна. Не надо быть великим математиком, чтобы разделить лист на девять клеток и поставить оценки. Только давайте сразу договоримся, чтобы я потом не разгребала ваши «У меня всё — 1, и я неудачник. Спасибо тебе, Дикон, что просвятил!» Как бы Вы не были злы на себя, но Вы никогда не будете нищим, тупым, одиноким, больным и бездарным кабаном одновременно. Как ни крути, какая-то часть «кабана» обязательно окажется совсем не «кабаном».
Что дальше? А дальше выделите красным свои безобразные «-1» и напишите в этой колонке, чего именно Вам не хватает для того, чтобы эта ячейка превратилась в «+1»? Ну, например, внешность: быть может, достаточно сделать новую стрижку или месяц посидеть на диете, купить себе одну-другую новую тряпку и достать из шкафа любимые туфляндии?
Едем дальше, работа! Что нам не нравится в нашей работе? Рано вставать, далеко ехать, ужасный начальник, мало платят, скучно, нельзя творчески развиваться, нет перспектив... Супер, но мы же сами устроились на эту работу? Вряд ли за кем-то гнались с пулеметом через всю Москву до тех пор, пока Вы не забежали в кабинет и не подписали контракт. А теперь стоны рабыни Изауры раздаются каждое утро, и все знакомые знают, что Библия врет, ведь истинный страдалец — Вы. Вырубайте «вконтантике» и живо писать CV. Никто не придет к Вам с транспарантом: «Наша фирма ждёт Вас!» И никто не напишет и-мейл: «Не знаем, кому платить в месяц три тыщи долларов. Не хотите?»
Учеба... Ну, учеба — зверь вообще веселый. Его надо не учить, а ловить за хвост. В учебе, главное: соврать, содрать и насочинять! То, что надо, в голове останется, то что не надо, Вы через месяц забудете. Кстати, о хвостах. Неужто Вы такой тупарь, что не можете справиться с какой-нибудь макроэкономикой, и она тащится за Вами из года в год? Тупарь? Ну ведь не тупарь же... Или не совсем, как минимум. Ну да, не математик, но можно же одну ночь потратить на этот бред в компании друга. И всё. И вычеркнуть нафиг, и забыть, как страшный сон.
Любофф... Ненавижу этот пункт =DDD Давайте пропустим!!!
Творчество. Или тварьчество. Кому что? Тут крайне трудно получить «-1». Даже если Вас разгромили сто-пицот критиков. Творчество — вообще вещь крайне изменчивая. Вы можете писать месяцами какую-то фигню и получать подзатыльники от читателей, однако в один момент можете выдать настоящий шедевр, и толпа тут же сменит гнев на милость. Так что вряд ли у Вас тут будет фигурировать «-1». Скорее всего будет нуляс, если нет музы.
Доход. А вот это мой любимый пункт. Если Вас не радуют деньги, значит, скорее всего, они не Ваши =DD. Деньги приносят счастье всем, и если они у Вас есть, значит Вы уже по дефолту не можете быть неудачником. Что у Вас с деньгами? Я уже слышу вопль: «НЕТУ!». Идите и работайте, что я могу еще сказать. Ничего оригинального я тут не придумаю. Планируйте свои расходы, придумывайте, как повысить свой доход. Пораскиньте мозгами, в конце концов. =))
Мечты. Эта колонка указывает на то, как хорошо сбываются Ваши мечты? Не важно, купили ли Вы офигенные ботинки или отправились в мировой круиз, но это всё засчитывается, как сбывшаяся мечта.
Личностный рост. Еще один мой любимый пункт. Он означает, насколько успешно Вы развиваетесь. То есть, читаете ли Вы книги, пробуете что-то новое, знакомитесь ли с интересными людьми. Даже мой размышлизм, если он Вам пригодится, смело изменит нуляс в этой колонке на «+1». Прочитайте новую книгу, запишитесь на курсы вождения, поиграйте в теннис, если ни разу не играли. Или научитесь играть в покер. Не сидите на месте и учитесь чему-то новому.
И последнее, здоровье. +1 — если Вы занимаетесь спортом, высыпаетесь, гуляете и отлично себя чувствуете. Ноль — это для таких офисных улиток, как я. - 1 — ну, если Вы действительно серьезно больны, а не пятка зачесалась. Тут всё четко и ясно.
Итак, оценили, расписали, что у Вас не так, и в голове всё прояснилось. Я уверена, что никаких сверхъестественных пунктов не набежало, если конечно, Вы не думаете, что Вы — неудачник лишь потому, что Вы — не спайдермен или розовый пони. Тогда — да, грустно =((( Посмотрите, что у Вас получилось? Такой ли Вы нищий, тупой, одинокий, больной и бездарный кабан? =DDD Думаю, вряд ли.
В комнате было темно. представить Взгляды, бездумно скользящие по стенам, выхватывали из темноты едва различимые предметы мебели, цеплялись за силуэт окна, отражались от гладкой поверхности зеркала и возвращались к прямоугольнику экрана. Ноутбук стоял на столике-подносе с мягкой подложкой, где-то на уровне бедер, достаточно далеко, чтобы глаза не уставали, и достаточно близко, чтобы можно было печатать. Между столиком и телом пролегало одеяло, тело обхватывала пара джинс, хлопковая футболка и шарф с тридцатипроцентным содержанием шерсти - достаточно тонкий, чтобы два раза обернуться вокруг шеи, не мешая движениям, и достаточно плотный, чтобы удерживать тепло. Самому телу было плохо, ему было жарко под одеялом и в одежде, оно тратило слишком много жидкости на безуспешные попытки охладить кожу, запасы влаги пополнялись недостаточно, температура была много выше стандартной, по организму бродили вирусы, наблюдалось несколько воспаленных участков, иммунная система работала с перебоями. Ей казалось, что вместо того, чтобы уничтожать вирусы и микробы, вольготно по нему расхаживающие, организм зачем-то решил расплавить себе кости. Болело мучительно все: болели кости и суставы, напрочь отбивая какое-либо желание двигаться, болела голова, лишая ее возможности думать, болел живот, связывая желание поесть и тошноту в один плотный узел. Щадя воспаленное горло, она молча изнывала от жары в темной комнате, изредка отрываясь от экрана ноутбука, чтобы откинуть голову на подушку и бросить по сторонам пару безразличных взглядов.
Несколько раз заглядывала сестра, говорила что-то про «поесть» и вообще издавала слишком много шума. Тело под одеялом кивало головой, подбородком сбивая аккуратный узел шарфа на шее, мысленно посылало сестру ко всем чертям и отчаянно хотело тишины. Поход на кухню потребовал бы от нее слишком много движений и холодного воздуха на разгоряченной коже, чтобы рассматривать его перспективу без содрогания и желания свернуться в комочек. Вокруг нее все было устроено так, чтобы е не приходилось совершать лишних движений. Простынь сбилась в комок где-то в ногах, но наличие одежды позволяло ей мириться с эти неудобством. Лекарства и книги располагались вдоль спинки дивана, не дальше, чем на расстоянии вытянутой руки, градусник торчал из угла рядом с подлокотником, между градусником и подушкой отбывал свое белый плюшевый медведь. Справа, чуть дальше "мышки", на большой плоской энциклопедии стояла кружка с остатками чая, слева, между телом и спинкой дивана лежал мобильник, аккуратно на том месте, куда опускалась рука, снятая с клавиатуры. Чуть дальше телефона располагалась открытая коробка конфет, фантики от которых равномерно покрывали все оставшееся пространство дивана, так что сестре, прежде чем сесть, пришлось отчистить себе место рядом с энциклопедией и одеялом.
- Ты сходи, поешь хоть, – сказала она, - я там картошку с курицей сделала. Тело осторожно кивнуло в ответ, равнодушно вглядываясь в экран ноутбука. - Скажи мне Светин телефон, - снова подала голос сестра. Тело, оторвавшись от экрана, бросило на нее в меру недовольный взгляд и что-то неразборчиво промычало в ответ. - Блин, ну тебе жалко что ли?! – Сестра, в отличие от тела, не видела сложности в исполнении своей просьбы. «Господи, столько раз его просишь, давно бы сохранила и не дергала бы меня уже!» левая рука соскользнула с клавиатуры, ладонь привычно обхватила гладкий корпус, большой палец отточенным движением подтолкнул закругленный край крышки и в темноте появился второй светящийся прямоугольник. Взгляд скользнул по нему равнодушно и, не останавливаясь, прошелся по всей комнате, пока в тишине щелкала кнопка, мотая имена в коротком списке телефонных номеров старого мобильника. - Ну, давай быстрее. – Сестре, похоже, было неуютно в комнате больной, она торопилась скорее уйти. Под шарфом, натянутым до самого носа, недовольно скривились губы, взгляд неохотно вернулся к маленькому прямоугольнику экрана, нужное имя было найдено, телефон протянут родственнице. В темноте не было видно ее лица, но голос был весьма недовольным: - Мне не видно. Губы под шарфом превратились в тонкую линию, челюсти сжались так, что жвалки заходили, зато брови и глаза, освещенные экраном ноутбука, остались в благостном покое. Взгляд метнулся к тому месту, где должно было находиться лицо сестры, вернулся к экрану мобильника. Парой движений освободив нижнюю часть лица от шарфа, она с трудом извлекла из горла звуки, выдавливая и выплевывая 11 цифр номера телефона Светы, каким-то чужим, хриплым и одновременно скрипучим голосом. Сестра, наспех ее поблагодарив, поспешила вырваться из душной темной комнаты, напоследок слишком резко, и от того мучительно громко, закрыв за собой дверь. Тело пошевелило под одеялом ногами, напрягло спину, аккуратно положило телефон на прежнее место, скользнуло рукой вдоль спинки дивана, нащупывая гладкий бок аэрозоля для горла. Она произвела ингаляцию и откинула голову на подушку, натягивая шарф до самого носа и кривясь от саднящего ощущения в горле, сразу представив, каким удовольствием станет для него поглощение вареной картошки с курицей, пережеванными, но от того не менее твердыми, кусочками скребущими по воспаленной слизистой глотки… и от все души пожелала заботливой сестрице немедленно и тяжело заболеть ангиной, чтобы на личном примере продемонстрировать ей алгоритмы заботы о больных, а еще, чтобы сестра вспомнила юность и оставила ее болеть в одиночестве, как делала всегда, на протяжении пары десятков лет. Равнодушный взгляд скользнул по темным стенам, зацепился за силуэт окна, наткнулся на зеркало и вернулся к прямоугольнику экрана. Тело под одеялом изнывало от жары и боли, лекарства находились на расстоянии вытянутой руки, фантики от конфет возмущенно шуршали при движении, голова отказывалась думать. Сама она отказывалась видеть цепочки событий, которые привели ее к такому положению, и запрещала себе начинать мысль со слов: «а что было бы если». Совершенно не хотелось знать почему они стали… такими, какими стали. Совершенно не хотелось знать, можно ли все исправить. Совершенно не хотелось что-то менять. Зато очень хотелось пить и переместить картошку прямиком в желудок, минуя пищевод. Под шарфом опять скривились губы, взгляд в очередной раз равнодушно скользнул по стенам и вернулся к экрану, спина под одеялом напряглась, голова откинулась на подушку, устало закрылись глаза. Она разберется во всем, когда поправится. Пальцы левой руки неосознанно обхватили телефон. В темноте бесшумно погас экран ноутбука. Свет за стеклом прямыми линиями очертил силуэт окна. Зеркало безучастно отразило светлеющие стены. Тело под одеялом зашлось в приступе кашля.
Сегодня последний день, когда они могут увидеться. сочувствоватьСегодня последний, а завтра он уезжает, и он не хочет, чтобы она его провожала, потому что до вокзала его подбросят родители и им всем будет неловко, а больше всего ей самой. Но все равно, она каждый раз спрашивает можно ли ей его проводить, хотя знает, что он скажет "нет", а потом она спрашивает "Почему?", хотя за пять лет успела выучить его ответ слово в слово, потому что ответ никогда не менялся, потому что зачем меняется правде? Он спрашивает "ты же знаешь, что нет, зачем?...", а она отвечает, что должна была попытаться снова. Этот диалог повторяется каждый год, он уже стал традицией, и она каждый раз "пытается", хотя действительно настаивать перестала уже на второй год. Просто если жизнь действительно ее чему-то научила, то в первую очередь - это пытаться сделать что-то, пока есть возможность.
Сегодня последний день, потому что они не знают, когда увидятся снова - через полгода или через год, или даже больше, потому что у него нет своего заработка, а ее зарплата уходит на квартплату, еду и одежду, и отпуск случается только раз в год, и она не может ездить к нему чаще. У него учеба, магистратура - теперь, курсовые и дипломные, и полный бардак в деканате и учится он на бюджете и его отношения с родителями не самые теплые, а он и без того чувствует себя слишком им обязанным, так что он приезжает только летом, на месяц или полтора, и только изредка - после Нового года.
Сегодня последний день, а вчера они не виделись, потому что он весь день провел с родителями, а она позвонила на работу и притворилась больной, и весь день провела дома, под одеялом и за компьютером. Они приглашали и ее тоже, но ей было мучительно стыдно, за свою не самую качественную одежду, за обломанные ногти, за отросшие корни и три месяца без стрижки, потому что зарплату опять задерживали, а она взяла в кредит ноутбук, и денег у нее совсем не осталось. И за это ей тоже было стыдно, и она как всегда отказалась, да и они не настаивали, потому что все понимали, что им будет слишком неловко, а прежде всего ей самой.
Сегодняшний день был последним, и она опять не пошла на работу, и даже не встала с постели, только включила ноутбук и плотнее завернулась в одеяло. Потому что если он вдруг освободится раньше обычного, то у них будет немного больше времени, даже если обычно он не освобождается раньше, она может попытаться сделать хоть что-то, и она делает, хотя уже одиннадцать часов и она не знает как написать ему, что она сегодня дома, чтобы это не выглядело слишком жалко. А потом от него приходит смс: - Ты на работе? - Нет, - пишет она в ответ. - А пойдешь? - спрашивает он, потому что знает, что она иногда приходит на работу поздно и ей это разрешают, потому что она очень хороший работник и у них с начальством хорошие отношения. - Не знаю, - она врет, потому что знает, что не пойдет, потому что еще вчера сказала начальнице, что ее не будет несколько дней и она еще не решила, когда ей выходить. - Не иди. - Пишет он, и у нее внутри что-то радостно застывает. - Ты не хочешь, чтобы я шла на работу? - Да. Скажи что меня провожаешь. - Хорошо. А я могу? - Нет. - Тогда зачем? - Я приду скоро. - Но еще даже двенадцати нет. ? - Через час. - Тогда я не буду одеваться. И он приходит через час, и она все еще под одеялом, потому что ей совсем не хочется что-то делать, а хочется просто чтобы этот день не кончался, и она думает, что если она его не начнет, то он и не кончится.
Сегодня последний день, и он принес с собой фильм "Собачье сердце", это его любимый фильм, но они так и не посмотрели вторую часть, хотя он обещал, что покажет ей его, а она обещала, что обязательно посмотрит.
Сегодня последний день, и всего час дня, и он говорит, что сегодня они будут делать все, что она скажет, потому что сегодня день маленьких женских решений и что это он так решил. Тогда она говорит, что хочет улететь с ним в Прагу, а он отвечает, что полет в Прагу решение совсем не маленькое, и чтобы она решала поскорей. Она долго думает, потому что у них почти нет денег, а на улице слишком холодно, чтобы просто гулять. Тогда он говорит, что может угостить ее кофе в новом кафетерии развлекательного комплекса, который открылся в этом году, ведь это единственный развлекательный комплекс в этом городе, потому что город действительно маленький. Она улыбается и говорит, что сначала они будут смотреть фильм, чтобы она проснулась, потом будут пить кофе, а потом все оставшееся время они будут заниматься любовью, потому что она его не видела весь вчерашний день и уже успела соскучиться.
Сегодня последний день и они смотрят "Собачье сердце", лежа на ее диване, ее голова лежит на его груди, они молчат, и только иногда она говорит, что доктор Борменталь "настоящий мужик" и улыбается. Потом фильм кончается и они просто лежат в обнимку, а потом она начинает одеваться, а он копирует фильм на ее ноутбук и включает музыку. Она в шутку предлагает взять ноутбук с собой, просто так, потому что она привыкла носить его на работу, а он говорит, что ее решения не целесообразны, поэтому он отменяет день маленьких женских решений, и просит распустить волосы. "Потому что я так хочу" - говорит он.
Сегодня последний день и они сидят в кафетерии, хотя это просто столы вокруг ограждения балкона второго этажа, они заняли фисташковый диван и он заказал себе ристретто, а она долго выбирала и решила взять белый маккочино, и ему принесли маленькую чашку, а ей большой стакан. Он пил свой кофе медленно, запивая водой, а она расправилась со своим меньше чем за две минуты, и сказала, что он был вкусным, но слишком сладким, хотя она не ложила в него сахар, и наверное это от сиропа, или карамели, которые в него добавляли, и что она не любит сладкое, и промолчала о том, что попробовала маккочино первый раз в жизни.
Сегодня последний день и они сидели на фисташковом диване, и кофе давно кончился, а она говорила, что преподаватели-философы когда-нибудь обязательно будут получать много денег, и тогда они купят домик у побережья, и она поставит там точно такие же диванчики, потому что они ужасно милые. Тогда он ответил, что не любит море, и что надо найти что-то другое, и они рассматривали много вариантов, придумывали решения, обосновывали их, и в конце концов пришли к выводу, что когда-нибудь купят дачу на Карибских островах, и поставят на веранде точно такие же диванчики, а квартира у них будет в Ватикане ("Ты предлагаешь мне стать католичкой?" "Если у нас будет дача на Карибах, то думаю что и Ватикан может принять православие") и работать они будут в Питере, потому нигде больше работать смысла нет. Тогда она сказала, что купит себе белого пони, и будет все свои деньги тратить на то, чтобы его каждый месяц красили в розовый цвет, потому что она с детства мечтала о розовом пони, и что Гринпис ничего ей не сделает, потому что если Ватикан примет православие, то никакой Гринпис ей страшен не будет. Потом они долго целовались у всех на виду и она громко смеялась, а он крепко сжимал ее руку так, что пальцам было больно.
Сегодня последний день и они весь вечер занимались любовью, и она вела себя очень тихо, потому что сестра была дома, и они скатились на пол, и расстелили там одеяло, потому что диван очень сильно скрипел. А потом они обнимались и целовались, она снимала с него очки и гладила его волосы, а он прижимал ее к себе, как будто хотел обнять всю и разом, и прятал лицо у нее между плечом и шеей, и они снова занимались любовью. Потом он включил музыку и скопировал на ее ноутбук еще пару фильмов и показал как пользоваться новой программой и они ходили по комнате голые, и она прижималась грудью к его спине и кусала его за ухо, а он сжимал ее руки на своем животе и они переплетали пальцы. А потом он оделся, а она попросила поцеловать ее в плечо, потому что живот, грудь и коленку он ей уже целовал, а плечо нет, и плечу от этого очень грустно, неужели он не видит? Он целовал ее плечо и шею, и все, куда мог дотянуться, а потом он одел ее, потому что она отказалась одеваться, и говорила что ей слишком хорошо с ним и она не собирается его отпускать, и спрашивала, можно ли ей его проводить.
Сегодня последний день и они стояли в прихожей и пока он надевал ботинки она держала его шапку и надела его перчатки, и они смешно смотрелись на ее тоненьких бледных руках. Она смеялась, и что-то рассказывала ему, он что-то отвечал и они оба понимали, что он не слушает, а она не замечает, что говорит. А потом он вышел за дверь и она пожелала ему хорошо доехать, и он поблагодарил ее, она сказала что будет скучать, и он ответил, что знает, а когда она совсем тихо сказала, что любит его, он прошептал "и я тебя". Потом она быстро и коротко поцеловала его в губы, потом еще раз и еще один, а он провел пальцами по ее щеке и надел перчатки, все еще теплые, потому что ее руки были очень горячими сегодня. Она подала ему руку, самые кончики пальцев, которые он взял уже в перчатках, и сказала "Счастливо!", а он сказал "Пока.", сжал ее тонкие пальцы своими, развернулся и не оглядываясь начал спускаться по лестнице, а она зашла в квартиру и закрыла дверь на ключ.
А на следующий день он уехал, и она отправила ему напоследок смс, и он ей ответил, потом сеть пропала а она так и не пошла на работу.
Что, мне предлагается доказать, что я не лошадь? Прошу, я не лошадь. И вы это знаете. А если не знаете, то вы идиот. (с)
Мне – прорасти травой, тебе же – траву срывать. Мне – твой хранить покой, тебе – снова убивать. Мне – твой беречь очаг, тебе – рубежи хранить. Тебе – побеждать мрак, мне же – с тобой быть.
Мне – твою жизнь беречь, словно бесценный дар, Тебе – снова брать свой меч, мне – отводить удар. В твои мне прийти сны, твою боль себе забрать. Тебе – снова ждать весны; весной этой – мне стать…
Тебе – снова боль да бой, тебе – все искать огня. А мне – вечно быть с тобой, от злобы тебя храня. Тебе – кровью и клинком свой путь к небесам торить. Мне же – хранить твой дом, чтоб было, куда идти.
Мне – за твоей спиной тенью всегда стоять… …Мне – прорасти травой, тебе же – траву срывать…