Первый кусочек:ТУТwww.diary.ru/~rukopisi/p167759868.htm
Второй кусочек:ЗДЕСЬwww.diary.ru/~rukopisi/p167849415.htm
В комнате
Шуршит звукоряд, выбрасывая в атмосферу голос из давно погребенного прошлого. И он, рыдая, повествует о чем-то скорбном и трагичном. Может быть, это всего лишь театральная аудио постановка. Но где же тогда музыка?
А на столе лежат чудом уцелевшие фотоизображения, с одного из которых, подняв в вопрошающем жесте руки, смотрит на вас один из них – чудовище, так жестоко похожее на человека. Из всех его внешних несуразиц, в которых глаз напрасно ищет знакомые черты, наибольший диссонанс вызывают пальцы, волей фотографа оказавшиеся на переднем плане.
Больше похожие на холодное оружие, чем на тонкий прибор для манипуляций, они оканчивались не ногтями, как у людей, и даже не когтями, а заостренными роговыми выростами, способными раздирать человеческую плоть и звериную шкуру с одинаковой легкостью.
Руки, приспособленные только для убийств. Прикосновения, способные приносить исключительно боль. Чего хорошего вообще могла создать цивилизация, в которой даже самое легкое прикосновение к самому дорогому существу могло закончиться трагедией?
всмотреться в чудовище 
За полгода до:
В комнате, залитой солнцем, его встретил небесный ангел в белых одеждах.
– Я умер, наверное, – вздохнул Котаниро.
На самом деле комната оказалась темной, сырой, с подозрительными масляными пятнами на потолке и уродливым деревом, бьющим сухими ветками по окну. А ангел, если приглядеться, был слегка помят, да и одежды на нем висели немного серые от старости.
– Я вас приветствую!.. – начал он, но сбился, зацепившись взглядом за страшненький букетик лежащий на столике у входа, который, видимо, забыл убрать с глаз долой. Столик, к слову, тоже и страшненький, и ободранный, и переживший, очевидно, многих хозяев. Котаниро бы не удивился, узнав, что его притащили сюда со свалки. Но букетик!.. Было в нем что-то…
Ржавые жеванные цветочки совершенно не шли к обитателю комнаты, зато прекрасно дополняли все остальное: и пропитанные пылью обои, и протертый пол, и старые рамы, с потрескавшейся краской. Что касается двуспальной кровати, то об этом абсурде и вовсе говорить нечего. Она просто разваливалась.
Однако если бы не все эти жутковатые детали, сбивающие с толка, Котаниро давно бы развернулся, не сумев преодолеть смущение, и ушел домой. Но сейчас они вместе пялились на цветы и кровать, один – постепенно краснея, другой – просто недоумевая.
– Не думал, что у вас все так плохо, – наконец высказал Котаниро хозяину комнаты свое скромное мнение.
– Так ведь и хуже бывало, – не растерялся ангел, а потом тише добавил, словно оправдываясь: – завхоз у нас помер, с неделю назад. До сих пор замену найти не можем. При такой-то безработице! Подумайте, а?
«Мы» – отметил про себя Косталинирох. Какой сплоченный коллектив! Впрочем, столик с кроватью они не за неделю расшатали и ободрали. Так что смерть завхоза тут ни при чем. Хоть белье чистое, и то ладно.
– Вы себе все иначе представляли? – спросил ангел после затянувшейся паузы.
Котаниро только кивнул. Говорить в слух про золото и шелка, о которых ходили слухи, он не решился.
– Суть-то та же остается, – пожал плечами ангел и протянул руку, – Архарон к вашим услугам.
Они обменялись рукопожатиями и… снова все замерло в неловкой тишине.
– Противно? – спросил Архарон. Котаниро начал понимать, что вид у его собеседника еще более грустный, чем у него самого. Со стороны, должно быть, это выглядело совсем уныло.
– Что, простите?
– Вам тут противно?
Котаниро проглотил немудреное «еще как», подкатившее в горлу, и продолжил разглядывать цветы, отгоняя мысли о том, что все в его жизни происходит глупо и наигранно, словно везде, где он появляется его не ждут, и что он вообще всегда умудрятся приходить не в те места, в которые должен.
– Так вы, наверное, время неудачно выбрали! – с наигранной оживленностью воскликнул Архарон, – Прекратите уже на них смотреть… Послушайте, я их сейчас выкину!
– Не надо! – Котаниро, засуетившись вдруг, начал снимать плащ. – Мы в войну из них отвары варили. Знаете, от воспалений помогает. Да, сильное противовоспалительное!
– В самом деле? Ну хоть польза будет, если поранюсь. Давайте помогу снять это. Да давайте же, ну?! Вам же неудобно с одной рукой!
Котаниро вздрогнул и посмотрел на Архарона.
– Простите, вырвалось, – дежурно сообщил тот, стаскивая с посетителя одежду, – так вы – ветеран? Где вы были?
– Оборона границ Катри. Две тысячи триста тридцать пятый – тридцать седьмой. Почти вплотную к Империи.
– А это правда, что там… А это правда, что там живут снежные люди?
– Не видел ни одного. Хотя… ходили слухи…
Собеседник замер с широко открытыми глазами.
– У тебя найдется что выпить? – неожиданно спросил Котаниро.
Архарон суетливо оглядел комнату, но там не оказалось даже стаканов. Даже грязных стаканов с налетом от чая!
– У Тирау есть. Было… Подождете секунду?
– У кого?
Но Архарон уже вылетел за дверь, боясь, что посетитель передумает рассказывать про снежных людей.
Так, собственно, начинается путь разврата для любого горожанина, привлеченного друзьями в трехэтажное обветшалое заведение на краю Амила. Но у Косталинироха все было не как у людей. Для него, таким хитрым образом, начался путь к спасению. Так по крайней мере он думал после того, как они с Архароном проболтали целую ночь о его работе, первой волне, и разной бытовой мелочи, которую хозяин комнаты вытягивал из него по одной.
Так вот, особенным чем-то, даже волшебным, стал для него человек, чей род деятельности Котаниро презирал с глубокого детства. Так уж его учили: закидывать метофизическими камнями презрения каждого, кого рекомендовала к закидыванию красная книга морали. Он, конечно, знал, что все они в такой же степени люди, как и он. Вернее, боролся с предубеждением, что все, кто обеспечивает нелегальный досуг, одинаково порочны по своей натуре. На практике картина выглядела иначе.
– Так что вы говорите? Поезд? И Вы прямо видели его?! Своими глазами?
– О, нет. Нет. В тот раз мне передали информацию о нем через десятые руки. Но вот уже ближе к концу, когда мы почти вплотную подошли к Империи…
– Нет, нет! Не так!
– Что такое?
– Рассказывайте по порядку, а то я уже запутался.
– По порядку я уже не вспомню! – умело соврал Котаниро, не желавший вдаваться в некоторые детали.
Архарон был моложе его в два раза и, порой, ему не доставало ни жизненного опыта ни образования, чтобы понять, о чем говорит Косталинирох, но последнего это мало тревожило. Тем более, выбора в собеседниках не наблюдалось.
– Вы видите их каждый день?
– Нет, далеко не каждый. И даже не регулярно. Зато отчетливо.
– Вам стоит обратиться к специалистам.
– Мне не так много платят, чтобы по врачам ходить. Да и когда? Я работаю с утра до ночи. Времени нет ни на сон, ни на полноценный отдых.
– Но вы же ходите сюда!
Вместо ответа Котаниро тяжело вздохнул.
– И все же, может, лучше к психологу? Хотя бы один раз, – настаивал Архарон.
– Так ведь, если кто-то узнает, что я посещаю докторов подобного профиля, меня уволят!
– С чего бы?
– Я так думаю… Скорее всего.
– И только потому, что вы так считаете, проще сходить с ума самостоятельно?
Иногда Котаниро посещала глупая, но навязчивая мысль, что, Архарон, как только остается один, собирает у себя всех собратьев по артели и рассказывает его, Косталинироха, тайны, и они вместе смеются над ним. Это очень больно кололо, но, с другой стороны, всякий раз, когда они встречались, клиент не мог себя заткнуть.
И тем не менее самого главного, самого тревожащего, он в своих речах никогда не затрагивал. Того, что так мучительно пытался вспомнить.
– Все совсем не плохо, – однажды сказал золотой ангел Архарон, наливая кипяток в стаканы. – Вы… о! Вы принесли пряники! Ох, ну.. ну хорошо! Так вот… погодите. Я хочу сказать – ведь вы же сами прекрасно понимаете, что призраки ваши – только галлюцинации. Это добрый знак. Даже больше чем вы думаете! Понимаете?
Тогда они еще не знали, что дело далеко не в призраках.
-
-
11.11.2011 в 11:52-
-
11.11.2011 в 12:41-
-
11.11.2011 в 20:16-
-
11.11.2011 в 21:39однако, можете примерно указать на ошибки? Это мое больное место.
Я сейчас сильно занимаюсь русским языком, особенно пунктуацией, но без моего редактора пока что едва ли справляюсь. Эта часть так и вовсе правлена только мной.
...а предыдущие части... ой, я ж ... ой! Блин!
Все! Наставление понято - пойду работать!!