...mirror mirror, what's inside me?.. (с)
Глава тринадцатая
Охотники за привидениями
Охотники за привидениями
- Без страха и упрёка! – Таша жестом фокусника подкинула Джеми тёмного паладина.
- Бабочка, - доложил тот, выкидывая влюблённую королевну.
- Бабочка! – Таша подкинула крещёную королевну.
- Его высочество! – буркнул тот, побивая королевну козырным принцем.
- Для тебя ничего не жалко! Его высочество! – Таша щедро выложила тёмного принца.
Джеми тяжело вздохнул, косясь на своего козырного влюблённого короля. Более королей, равно как и козырей, не наблюдалось. Брать или не брать, вот в чём вопрос… Не хочется, ой не хочется, но короля жалко… Да и карты все вроде хорошие, картинки, а у Таши ещё четыре…
- Моё, - мужественно сказал он, пригребая немаленькую стопку к себе.
- И никакого обмана, - констатировала Таша, эффектным веером кидая на одеяло четыре восьмёрки.
- Откуда??? – взвыл мальчишка.
- Забыл, как сам мне их всучил пять-шесть конов назад? Ну вот, а я их заботливо приберегла для тебя, хе-хе… И ты опять в болванах, - девушка, жмурясь, потянулась. Довольно зевнула. Потом покосилась на понурое лицо Джеми – и ободряюще похлопала своего рыцаря по плечу, - ну, фигурально в болванах. Ты же вообще жутко умный, всё-все знаешь! Только в картах не везёт… А яд виспа точно был только в крови? В щупальце его не было?
читать дальше- Если бы был, я бы об этом уже узнал, - проворчал явно польщённый Джеми. – Ещё разок?
- Не-а. Не хочу терзаться совестью, обыграв тебя в десятый раз, - Таша зевнула. – А вдруг яд замедленного действия? Кто его знает, этого виспа…
- Если даже меня сейчас травит неизвестный науке яд, - что весьма сомнительно, учитывая, что моя рана целиком и полностью зажила, - то противоядие науке тоже неизвестно, - Джеми положил аккуратно сложенную колоду на стол, - а потому мне остаётся лишь смириться со своей горестной судьбиношкой умереть в цвете сил…
Звякала на кухне посуда, посвистывал чайник: Маля и Габриэль мыли посуду перед вечерним чаем. Во дворе отстукивал бодрый маршевый ритм топор: Таль рубил дрова. Где-то в хлеве гнусаво блеяли козы-педестрианки (да-да, те самые болотные козы, славящиеся обилием молока, чьи супруги увековечились в великом аллигранском языке благодаря на редкость вздорному нраву). Таша и Джеми сидели на раскладушке и до сего момента самозабвенно резались в болванчика. На стульчике пристроилась Кира, якобы читая, а на деле подглядывая-подслушивая. И если девочка в детской находилась по праву владелицы, а Таша лишь потому, что Арон второй день не позволял ей вставать с раскладушки дольше, чем на десять-двадцать минут, то Джеми самым позорным образом прятался. От Габриэль.
О своём чудесном колечке мальчишка вспомнил, лишь благополучно оправившись от происшествий последней пары дней, - то есть на следующее утро после прогулки его спутников в мир иной. А, выяснив, что рядом с Габриэль кольцо расцветает весёлой зеленью, Джеми поспешил ретироваться в детскую, мышкой вышмыгивая оттуда лишь в случае крайней нужды. Алексасу приходилось не слаще: учитывая, что окружающим не стоило знать о раздвоении личности милого Ташиного братца, время Алексаса решили целиком и полностью тратить на сон. Что, естественно, не прибавляло тому расположения духа.
В общем, пребывание в доме семейства Ингрид братьям по душе явно не приходилось.
- Вышел бы, Таша в который раз попыталась урезонить своего рыцаря. – Не думаю, что ты привлекаешь госпожу Ингрид в качестве потенциального обеда.
- Зато она меня привлекает, - буркнул Джеми в ответ, - в качестве потенциального объекта для подвигов из разряда «избавление мира от многоликого чудища».
- Джеми, это глупо – ненавидеть любого оборотня. Передай мне чашку с чаем, пожалуйста… ага, спасибо. Ну так вот… Что тебе сделала Габриэль? Тут уместнее вопрос, чего она не сделала, чтобы нам помочь. Лично я ей по гроб жизни буду благодарна.
- Она оборотень.
- Но я же тоже оборотень. И мы с тобой, кажется, уже пришли к выводу, что оборотень оборотню рознь… А если бы Кира пошла в бабушку, - потенциально это было очень даже возможно, - она тоже сейчас для тебя была бы «потенциальным объектом»?
Потенциальный «потенциальный объект», наблюдавший со стульчика, как раз ослепительно улыбнулся во весь свой беззубый рот.
- Маленькие – все хорошенькие, - отрезал Джеми. – Истинные борцы с нечистью не щадят никого, потому что знают: милые волчата вырастают в злых матёрых волков. Чем меньше крови они успеют пролить, тем лучше.
- Вот болван! – Таша, не сдержавшись, отвесила ему подзатыльник. Джеми только фыркнул. – Я уже и забыла, каким ты бываешь идиотом… Не понимаю такой жажды подвигов, при которой можно женщину или маленького ребёнка прирезать, - девушка сердито тряхнула ушибленной ладонью и отхлебнула чай, опасно взволновавшийся в кружке. – Или ты только кажешься вменяемым человеком?
Джеми взъерошил приглаженные её ударом кудряшки.
- А ещё ты не понимаешь того, - вдруг тихо сказал он, - что я воспитывался со знанием: оборотни – нелюди. Нечисть. Звери, дикие и хищные. То, что в человеческой шкуре они разумны, дела не меняет. Я же не говорил с ними, не видел никого из них… И не я один такой. Почти все презирают их, многие ненавидят. А теперь скажи: как ты думаешь, пятнадцать лет прожив с этой гаммой знаний и чувств – можно забыть о ней в два дня?
Таша, не торопясь, маленькими глотками допивала чай.
- Весь вопрос в том, - наконец сказала она, - хочешь ли ты о ней забыть.
Джеми, вертя кольцо на пальце, промолчал.
Глухо хлопнула входная дверь. Минуту спустя щёлкнула круглая дверная ручка.
- Добрый вечер всем.
- Добрый! – радостно откликнулся Джеми. – Что нового, святой отец?
Арон, скрестив руки на груди, прислонился спиной к стене:
- Кира, тебя бабушка зовёт, - дождался, пока девочка жизнерадостно выпрыгает из комнаты, и наконец ответил, - да так, мало чего интересного.
- Что, неужели больше некого выручать из передряг, лечить и воскресать? – несказанно удивилась Таша. Дэй улыбнулся – видно, вспомнил вчерашний разговор. Не мог не вспомнить.
«Можно подумать, у тебя девиз по жизни – «пришёл, увидел, воскресил», - фыркнула Таша, когда вечером они сидели в комнате.
«На самом деле это случается не так часто, как можно подумать», - ответил Арон.
«Два воскрешения за три дня – не так часто?»
«Необычайная концентрация смертей хороших людей за последнюю семидневку».
«Да ещё и Кира…»
«Ну, а она уж точно ни при чём».
«Как это?»
«Вовсе не обязательно следовать за человеком за грань, чтобы он продолжил жить. Чаще всего достаточно искусственного дыхания, или удара кулаком по правильному месту, или шлепка по спине, выталкивающему кусок пищи, который попал не в то горло… или вовремя распутанной пуповины, чтобы младенец наконец смог вдохнуть».
«Так она не родилась мёртвой?»
«Нет, хотя казалась таковой весьма убедительно. Будь я не таким упорным, я бы даже в это поверил. Маленькие дети цепляются за жизнь упорнее, чем мы думаем – недаром только их кости не ломаются, а гнутся по принципу юной зелёной веточки».
- Похоже, Джеми, - посерьёзнев, сказал дэй, - нам с вами предстоит поработать охотниками за привидениями.
Парнишка изумлённо моргнул:
- В смысле?
- Прогуливаясь по посёлку, я по счастливой случайности встретил юную племянницу герцога, которая как раз искала меня.
- Зачем это ты понадобился племяннице герцога? – невзначай поинтересовалась Таша.
Узнав, что в маленьком Пвилле находится усадьба самого настоящего герцога, Таша сильно удивилась. Герцоги-то были третьими по важности управляющими персонами в Королевстве: первой являлся, естественно, Его Величество, заседавший в Адаманте, вторыми – князья, наместники короля, управляющие Провинциями, а третьими – собственно герцоги, наместники уже князей, управляющие округами Провинций. Так что Таша очень заинтриговалась загадкой, что герцог Броселианского округа делает в Пвилле, и решила узнать побольше об этом удивительном явлении от Мали. Что и осуществила вчера вечером, подвязавшись помочь ей лепить пельмени и невзначай заведя разговор.
«Каким ветром герцога в наш городишко занесло, говоришь? Так летняя резиденция у них здесь, - ловко заворачивая пельмешки, охотно ответила Маля. – Её ещё прапрапрапрадед нынешнего герцога отгрохал – род-то у них знаешь какой древний? Ого-го! Но нынешний герцог, его светлость Оррак Норман, здесь вот уже третий год живёт постоянно с женой и племянниками. В юности-то он в Адаманте жил, столице провинции нашей, и вроде бы как даже неплохо там обустроился, а потом, как жену у него убили, он перебрался сюда… Угу, угу, убили, свет ей небесный. В то время господин Оррак ещё и герцогом-то не был, герцогствовал брат его старший, Валдор. Да только умер, свет ему небесный… а потом и жена его тоже умерла, свет небесный… и дети их сиротами остались – вот и взял младший брат опеку над племянниками. И почему он сюда перебрался? Ну, это ты не меня спрашивай, мы в герцоговский круг общения невходящие. А если б и входящие были, навряд ли б он нам рассказал…»
- Ну, - ответил дэй, - я часто проездом бывал в Пвилле, и успел так или иначе помочь многим его жителям. И, как оказалось, эти многие меня помнят до сих пор… А когда узнали, что я вновь здесь, то посоветовали герцогу обратиться за помощью в борьбе с беспокойным призраком именно ко мне.
В глазах Джеми загорелся прямо-таки нездоровый азарт:
- Кто, где, когда?
- Он приходит в усадьбу герцога каждое полнолуние. Четыре ночи подряд. Откуда – неизвестно. Служанка заметила его четыре месяца назад, как-то ночью встав в уборную: сияющий силуэт, отражавшийся в оконном стекле, будто сгущённое лунное сияние. Девушка заорала так, что перебудила весь дом. И хорошо, что перебудила – с такой раной она бы не дотянула до утра.
- Призрак её ранил?
- Услышав крик, он исчез. А потом девушка услышала в своей голове голос… и почувствовала, что кто-то пытается проникнуть в её разум. Она заметалась, сшибла стоявшие у стены рыцарские доспехи прадеда герцога, и те рухнули на неё. К несчастью, для пущей реалистичности герцог решил вложить в латную перчатку предка его любимый кинжал. Без ножен.
- Но она жива? – забеспокоилась Таша.
- Жива, - кивнул Арон. – Только заикой осталась, а так – ничего серьёзного… Следующей ночью герцог и его племянник Леогран решили устроить призраку очную ставку. И тот, охотно на неё явившись, сходу предпринял попытку занять тело достопочтимого господина Оррака, однако по какой-то причине не смог этого сделать, как и в случае с юным Леограном. Тогда призрак исчез, напоследок полыхнув такой яркой вспышкой, что герцог с неделю ничего не видел.
- На герцоге и его племяннике были кресты, - скорее констатировал, чем уточнил Джеми.
- Совершенно верно.
- А служанка креста не носила, за что и поплатилась, - парнишка сосредоточенно кусал заусеницы. – Хотя на самом деле ей крупно повезло, что всё закончилось подобным образом: после того, как такой призрак покидает временное тело, сломленный им разум истинного теловладельца чаще всего восстановлению не подлежит…
- Такой призрак? Ты знаешь, какой?
- Дух без полтергейстского потенциала. Задержавшаяся на этом свете душа. Либо тело не упокоено, либо незавершённое дело осталось, - веско заявил парнишка. – Главный признак – видимость исключительно в отражениях и в свете полной луны. Собственно, и силы у этих духов появляются только в полнолуние… Они могут на время занимать тела живых, потеснив их разум, но обычно пытаются договориться полюбовно – чтобы разыскали тело и похоронили, как подобает, или завершили то самое незавершённое дело. Ну, а дальше что?
- На лунный месяц призрак исчез. Обитатели особняка решили, что он оставил их в покое, но в следующее полнолуние призрак опять заявился в особняк. Встречаться с ним герцог и его домочадцы уже не рискнули, а в витражных окнах их покоев призрак почему-то отразиться не мог. Так что он ограничивался тем, что скользил по коридорам – исходящий от него свет проникал в дверные щели и замочные скважины. Проведённый местным пастырем обряд изгнания нечистых сил посредством освящения каждого помещения особняка результата не дал. Когда же дэй попытался встретиться с призраком лицом к лицу, дух повторил свой ослепляющий маневр, а в пылу отчитки святому отцу не повезло отступить к лестнице, а когда призрак вспыхнул, он рефлекторно отшатнулся, и…
- Но он жив?
- Жив, Таша, жив. Хотя похрамывать, наверное, до конца жизни будет… В общем, герцогу больше не на кого надеяться.
- Кроме как на тебя, известного целителя и чудотворца?
- Ну, не столь уж и известного. Разве что в очень узком кругу.
- Прямо-таки очень?
- Ладно, просто узком.
Джеми между тем беспокойно расхаживал по комнате:
- Он должен быть тесно связан с герцогом. Или с кем-то из домашних. Или с домом. Он должен быть чьим-то родственником… и, скорее всего, состоявшим в не очень хороших отношениях с роднёй. Поэтому и договориться с живыми не имеет возможности, - мальчишка решительно вскинул голову. – Я должен поговорить с герцогом!
- Конечно, поговорите. Вчера призрак опять объявился в особняке, а завтра герцог ждёт нас к ужину. И на ночь, - а, быть может, и на две, - мы задержимся в фамильном жилище Норманов, чтобы указать их беспокойному гостю на дверь… вернее, на тот свет.
- Нас – троих? – Таша внимательно взглянула на дэя. Тот вздохнул:
- Увы, но да. Оставить тебя здесь я не могу.
- Привет от наших чёрных друзей?..
Арон кивнул.
- Морты бродят вокруг посёлка, в лесу, - добавил он. – Я слышал мысли зверей и птиц – они боятся.
- Морты… здесь? Но почему…
- …они не нападают? Потому что нет такого приказа. Видимо, «хозяина» пока устраивает, что мы здесь.
- Выходит, мы играем по его правилам? – Джеми нахмурился. – Что-то меня такое положение дел не особо устраивает.
- Меня тоже, поверьте. Но мы пока живы, и это главное.
- Слово «пока» безусловно радует, - выщипывая шерсть с одеяла, мрачно заметила Таша.
Арон устало пригладил волосы – тщательно зачёсанные в день их встречи, с каждым днём они растрёпывались всё больше, грозя в итоге превратиться в непослушный мальчишеский шухер.
- Нам дают передышку, - негромко сказал дэй. – И я знаю, что за этой передышкой последует. Стоит нам выехать из Пвилла…
- А кто сказал, что мы будем выезжать? – Джеми самодовольно улыбнулся. – Я могу перенести нас с Ташей куда угодно, а поскольку охотятся они за ней…
- То найдут вас, куда бы вы ни перенеслись, - оборвал его Арон. – Поймите, Джеми, тот, с кем мы имеем дело – не отступится.
- Гм, - парнишка в явной недовольственности пощёлкал пальцами. – Значит, правила игры устанавливает он? А ставка в этой игре – жизнь?
- И близятся решающие ходы. Нашим будет выезд из Пвилла. Его ответ настигнет нас по дороге… куда бы то ни было.
- Вы думаете?
- Знаю. И чем скорее мы сыграем по его правилам, тем скорее всё закончится. Так или иначе, но закончится.
- Не будет никаких «иначе», святой отец! – вскинул подбородок Джеми. – Мы победим!
Мужчина взглянул на него неожиданно пристально. Неожиданно печально.
- Всё гораздо серьёзнее, чем вы думаете. Я не берусь обещать, что все мы выживем, - тихо и очень просто сказал дэй. – Но рано или поздно мы должны будем принять этот бой. И лучше, чтобы мы приняли его сейчас, с высоко поднятыми головами, по собственной воле, чем рано или поздно всё равно вступить в него, но будучи загнанными в угол. Вступить лишь потому, что нам не оставят другого выбора.
- Как будто сейчас у нас выбор есть, - Таша стиснула краешек одеяла в кулаке. – Хорош выбор: умереть сейчас или пробегав ещё пару недель…
- Даже иллюзия выбора значит очень много, - серьёзно ответил Арон. – Во всяком случае, для морального настроя – точно. А от морального настроя зависит куда больше, чем вы оба думаете.
Скрипнула дверь. В комнату на одной ножке радостно пропрыгала Кира:
- Буся говолит, что мне пола спать, а вы, дядя Джеми, и вы, святой папа, идите пить вечерний чай!
Каждый раз, заслышав искреннее и очень уверенное «святой папа», Таша хихикала в ладошку, а Джеми так вообще открыто улыбался до ушей. Один Арон помнил о том, как важно быть серьёзным (хотя смех в глазах выдавал его с головой). Попытки объяснить девочке, что говорить «святой папа» неправильно, ни к чему не привели: Кира хлопала ресницами, делала большие глаза и спрашивала – почему? Ведь она же папу зовёт папой, а не отцом! Это такое слово противное – отец… А Арон же тоже её папа, только святой. Так почему нельзя?
- Вот и Таше пора спать, - неумолимо сказал дэй. – Джеми – идёмте.
- Я с этой чай пить не буду! – торопливо отрезал мальчишка.
- Никто и не заставляет. Но вам в любом случае пора перебираться на террасу.
Джеми, вздохнув, пожелал Таше спокойной ночи и шмыгнул за дверь. Полминуты спустя скрипнули террасные половицы: парнишка короткими перебежками добрался до своего законного соломенного тюфячка.
- Хороших снов, Таша. Постарайся выспаться – спокойных ночей нам осталось совсем немного.
- Мрр… Спокойной ночи.
Он вышел, а она – забралась под одеяло, глядя, как Кира опускает полог над своей кроваткой. Свет не выключали: Кира боялась темноты. Тоже.
Таша смотрела в потолок, считая древесные трещины на балках.
«Я не берусь обещать, что все мы выживем…»
Она не боялась смерти. В конце концов, она уже умирала раз, и это не было так уж страшно.
Но одна лишь мысль о том, что умрёт не она…
Шумно протопали в спальню Маля и Таль. На кухне позвякивала о край чашки ложечка – Арон размешивал свои обычные два куска сахара.
«Как я смогу жить дальше, если… Как это можно – всегда помнить, что кто-то мог жить, но из-за тебя…»
«…а как жила мама?»
Таша с силой провела рукой по волосам, ото лба до затылка, запуская пальцы в светлые пряди, рассеянно задержав на макушке – да так и оставив за головой:
«Но ведь… это же глупо, такие мысли. Глупо об этом думать. Ведь всё будет хорошо… верно?..»
Она лежала, слушая тоненькое посапывание спящей Киры, скрип террасных половиц под ворочающимся Джеми, тишину от притихшей ложечки…
- А симпатичные у тебя дети…
Тишину – в которой особенно чётко слышались голоса.
- Не могу поспорить.
- Особенно Таша, - госпожа Ингрид говорила очень тихо: Джеми едва расслышал бы отзвук её голоса.
- Да, она хорошая девочка, - Арон тихо звякнул об стол опущенной чашкой.
- А в глазах видна кошка… - тихий звук сдвинутого табурета. Лёгкие, словно шорох, шаги. Остановились… Наверное, подошла к окну. – Смотрю, ты к ней очень привязан.
- Она ведь моя дочь, - скрип. Качнулся на стуле? – А у тебя всё-таки до невозможного счастливая семья.
- Таль да Маль, Маль да Таль… Хорошая пара. И Кира замечательной девочкой вышла. Жаль только, что не оборотни… с одной стороны. Но тут уже моя вина.
- Люди – совсем неплохие существа. Особенно такие, как твоя семья.
- Это да, но… когда-то я их потеряю.
- Да. И ты будешь жить дальше. И помнить счастливую жизнь, которую провела с ними, и воспитывать уже правнуков и праправнуков.
- Вечная бабушка, да уж… Всё-таки не смогла я выбрать правильного спутника жизни. Любить смертного… помимо сладости, невыносимая мука.
- И ты не бессмертна.
- Но уже живу в два раза дольше отмеренного ему срока. Полжизни – вдовой. А ведь по нашим меркам цветущий возраст… - вздох. – А каким образом эти дети к тебе попали?
- Ты же знаешь.
- И ты думаешь, я поверила тому, что узнала?
- Назови мне причину, по которой ты не можешь этому поверить.
- Я просто знаю.
- Причина неубедительна.
Перебор тонких пальцев по столу:
- Я думала, когда-нибудь ты будешь мне доверять…
- Я доверяю.
- Но не так, как мне хотелось бы.
- Далеко не всегда наши желания можно соизмерить с возможностями.
- Твоя логика невыносима, - тихий перестук оборвался. – Ты можешь хоть когда-нибудь поступиться ей… хоть раз поступить, как велит тебе сердце?
- Я поступаю так изо дня в день.
- Ты прекрасно знаешь, о чём я.
Тишина – такая, что Таша могла расслышать их дыхание.
- Габриэль, - тихо сказал он, - я не могу дать тебе того, что ты ищешь.
- Почему? – в её голосе звучало упрямство ребёнка.
- Потому что единственная женщина, которую я могу любить – Неба.
Таша почти видела её изящные руки с тонкими кистями, скрещивающиеся на груди. Почти следила за её губами, кривящимися в горькой усмешке.
- Можешь или хочешь?
- Должен.
Его ответы словно высекались на невидимых скрижалях: и пытаться не стоило что-то изменить, оспорить, опровергнуть…
- Ты не должна больше заговаривать об этом. Ты не должна думать об этом. Потому что это причиняет тебе боль, а я не смогу быть рядом с тем, кому причиняет боль одно моё присутствие.
Её молчание хлестнуло отчаянием, как плетью.
- Не буду, - наконец едва слышно ответила Габриэль.
- Хорошо, - Арон встал. Наверное, достал из-за диванчика за кухонным столом подушку и плед. – Спасибо за чай, очень вкусно.
- Не стоит благодарности.
- Стоит. Хороших снов.
- Спокойной ночи, святой отец.
Десяток быстрых шагов, лёгкий хлопок дверью – и дом приняла в свои объятия сонная тишина.
Предоставив Таше хоть всю ночь, как сейчас, широко открытыми глазами смотреть в потолок.
- А как Габриэль удаётся так спокойно жить? Почему её никто не трогает?
- Она давным-давно отреклась от оборотничества и зареклась перекидываться, и за неё поручился её муж. А ещё здесь оказались удивительно рассудительные люди и здравомыслящий пастырь. Кто-то косится недоброжелательно, конечно, но в общем и в целом просто не обращают внимания.
- А ты откуда знаешь? Поболтали разок о своём, об оборотничьем?
- Догадайся с трёх раз, а… Арон рассказал, конечно.
Пвилл оказался весьма симпатичным городком, примыкавшим к светлому сосновому лесу. Пять-шесть десятков невысоких домов кругами расходились от центральной площади, на которой жались друг к другу рыночные лотки и палаточки – и по которой сейчас Джеми с Ташей и вышагивали.
«Мне не нравится, что вы такая скучная, Таша, - ближе к обеду заявил Алексас. – Я хочу вас развлечь».
«Скорее уж себя, а меня – в качестве подкупа во избежание доноса, - девушка нахмурилась, несказанно удивлённая, что старший братец таки решился отобрать у Джеми контроль. Впрочем, в детской на тот момент они были одни. – И как же вы намерены… развлекаться?»
«Нам определённо надо пойти развеяться».
«Арон велел оставаться здесь и ждать его…»
«Пока сам он весьма неплохо проводит время, прогуливаясь по посёлку, - Алексас зевнул. – Таша, я же вижу, что роль затворницы вас не устраивает».
«Зато вечером мы пройдёмся до особняка».
«О да, и следующие два дня проведём, будучи затворниками там. Ну же, Таша. Давайте прогуляемся, посмотрим город, зайдём на рынок… Он же сам сказал, что в городе нам ничего не грозит. И я буду хорошо себя вести, обещаю, - заметив, что она колеблется, Алексас молитвенно сложил ладони. – Ну пожалуйста! Позвольте мне встать на путь исправления, доставив вам хоть пару приятных минут…»
Таша вздохнула:
«А Габриэль выпустит нас из дома?»
Юноша подошёл к окну и нарочито широко распахнул створки:
«А её кто-нибудь спросит?» - мирно улыбнулся он.
- Маленький рыночек какой-то, - заметил Джеми, оглядываясь по сторонам. Торговали в основном снедью, готовым платьем и тканями. Кое-где Таша заметила аптекарские ларьки и оружейные лавки. Ряды были кольцевыми, по периметру площади, постепенно сужаясь к центру.
- Не такой уж и маленький… хотя в сравнении с Камнестольным – конечно. А ты же только там и бывал, верно?
- Это не повод считать меня невеждой!
- Конечно, конечно, - фыркнула Таша.
Джеми надулся. Впрочем, минуту спустя, задрав голову, он уже как ни в чём не бывало интересовался:
- А там что?
- Где? А, это… - Таша сощурилась, разглядывая верхушку чёрного обелиска, возвышавшуюся над палаточными крышами. – Ну, памятное изваяние какое-нибудь. Вода журчит… фонтан, наверное.
- Пойдём, посмотрим?
- Мы и идём, Джеми. Идём к центру, медленно, но верно. Только не торопи меня, - Таша остановилась, придирчиво разглядывая груши на ближайшем лотке. В результате недолгих раздумий и выдачи медяка одна перекочевала к ней в руки – но этих недолгих раздумий оказалось достаточно, чтобы Джеми самым таинственным образом исчез.
«Вот понесло его куда-то… меня не мог дождаться, что ли?»
«…ничего, найдётся. Не маленький. И он что-то говорил про обелиск, если память не изменяет?..»
Таша, вздохнув, сунула грушу в сумку и двинулась вперёд, не особо торопясь. Пёстрая толпа свободно струилась мимо. На рынке было удивительно многолюдно для небольшого городка. Хотя, может, как раз и не очень удивительно.
«Кажется, поход на рынок – способ развлечься не только для нас двоих…»
Таша задумчиво постучала пальцем по ближайшему ящику-витрине. Десятки Таш с той стороны постучали по стеклу в ответ. Каких только зеркал на прилавке не было – и в простеньких берестяных оплётках, и в деревянных рамках, и в золоте-серебре, драгоценными камнями усыпанные…
Купить бы двусторонние зеркала им троим. Мало ли – даже в такой ситуации, как сейчас, пригодились бы. При подобных обстоятельствах возможность срочно друг с другом связаться никогда не лишняя… но, с другой стороны – мало ли кто ещё с ними сможет через эти зеркала связаться. Или в них заглянуть.
Тем более когда кто-то оставляет тебе волшебное зеркало.
- Чем-нибудь помочь, госпожа? – расплылся в улыбке торговец.
- Нет, спасибо. Я просто смотрю, - отворачиваясь от отражённых себя, Таша кинула случайный взгляд в зеркало, висевшее по ту сторону витрины – и, заметив кое-что, круто повернулась.
На другой стороне ряда манил запахом свежей бумаги книжный ларёк.
А вот от этого я действительно не откажусь, улыбнулась Таша, спустя десяток минут самозабвенного копания в многочисленных стопках извлекая из-под низу пухлый томик. Пожилая продавщица, - прямо-таки воплощение достопочтенной матроны, взрастившей детей-внуков-правнуков, - зорко следила за ней из-за толстенных стёкол круглых очков. Охранные руны на обложке покалывали пальцы: книги сразу после печати зачаровывались, и тот, кто пробовал отдалить неоплаченный томик от ключа-амулета, всегда хранившегося в кармане у продавцов, очень сильно об этом жалел.
- Сколько? – спросила Таша.
- Десять серебрушек.
Прижав книгу к груди, Таша полезла в сумку за кошелем. Спустя несколько мгновений, без особых церемоний плюхнув томик на прилавок, уже встревожено стала перерывать немногочисленный скарб:
- Я же точно брала, - её бросило в жар, сразу же – в холод, - Богиня, неужели…
- А теперь я очень прошу тебя вручить кошель прекрасной лэн и извиниться, - проникновенно изрёк кто-то позади.
Таша обернулась: рослый, крепкого сложения молодой человек держал за выкрученную руку юркого патлатого пацана с бегающими глазками. Пацан, в свою очередь, судорожно сжимал в руке кожаный кошель. Подозрительно знакомый.
- Ксаш попутала, госпожа, чесслово, - заскулил воришка, тыча Таше в руку её кошельком, - у меня мама дома больная…
- И как же твоя больная мама, - Таша вырвала кошель у него из рук, - относится к профессии сына, интересно узнать?!
- Он больше не будет. И маму расстраивать тоже не будет, - заверил её молодой человек. – Не будешь, правда ведь?
- Ааай, нет, не буду, правдААА, - завопил мальчишка, - не буду, сказал же!!!
- Отпустите его! – взъерошилась Таша.
Юноша покосился на неё:
- Он украл ваш кошель, лэн…
- Ему же больно!
- Во времена Бьорков за такое отрубали руки… Что, совсем отпустить? И к стражникам не обращаться для продолжительной беседы и препровождения в темницу?
- Мало ли… - Таша вздохнула, - вдруг у него и в самом деле больная мама. Нет, не надо.
- Ну, слово дамы для меня – закон, - молодой человек шутливо вскинул руки вверх, и пацан поспешил ретироваться, мгновенно шмыгнув куда-то за ларёк. – А вы что стоите, уважаемые? Расходимся, расходимся, ничего интересного, обычное дело.
Зеваки, не успев толком столпиться, разочарованно расползлись в стороны.
- Вы мой спаситель! Здесь всё, что у меня есть! – Таша, выложив на прилавок серебряную десятку и сунув кошель в потайной карман, прижала сумку к себе. – И как он только… Но как вы узнали?
- О, я просто увидел, как он лезет к вам в сумку. Он воспользовался вашей увлечённостью книгами, ну а я воспользовался его уверенностью, что за ним никто не следит, - улыбнулся юноша. Поклонился. – Бардэри Орглид к вашим услугам. Впрочем, для таких очаровательных особ просто Бадди.
У него было открытое, доброжелательное и очень симпатичное лицо. Светлые волосы небрежно взъерошены, поверх рубашки наброшена кожаная куртка, на поясе ножны с мечом. И клеймо на рукояти альвийское, подметила Таша. А ещё у него была очень приятная улыбка и очень честные голубые глаза.
И именно абсолютная внешняя доброжелательность Ташу и насторожила.
- Таша Кармайкл, - дождавшись, пока продавщица чиркнет амулетом по руне, мгновенно мигнувшей и истаявшей сизым дымком, девушка взяла книгу. – Рада знакомству и безмерно благодарна.
- А как я рад… - новый знакомый изогнул бровь. – Сказки?
- Легенды и мифы, - улыбнулась Таша, сунув томик в сумку. – Увлекаюсь фольклором.
- Сказки ложь, да в них намёк? А мне больше по душе фольклор в стихотворных формах.
- Ну, каждому своё. Хотя по сути особой разницы между песнями и прозаическими рассказами нет, истоки их в одних легендах. Всё дело лишь в изложении.
- Не могу с вами не согласиться. Позволите вас проводить?
Тревога била в маленький, но очень звонкий колокольчик.
- Эм… вообще-то… не стоит. Я иду всего-навсего до обелиска, и меня там должен встретить… друг.
- Невероятно! Думаю, вы мне не поверите, но я тоже направлялся к обелиску и тоже должен был встретиться там с другом, - воскликнул Бадди. Хитро прищурился, - очевидно, это судьба. Разрешите сопроводить вас до обелиска? Впрочем, если вы чего-то опасаетесь, не буду назойливым… В скольких аршинах за вами разрешите идти?
Таша хихикнула. Даже самый внимательный слушатель не различил бы в её смешке нервозности.
«…брось, он же такой милый, вокруг столько народу, а он спас твои деньги и заслужил маленькую награду. Ну что может случиться?»
- Что ж, так и быть, разрешаю вам сопровождать меня рядом, - милостиво кивнула Таша, вышагивая вперёд по брусчатке. – Вы из Пвилла, Орглид-энтаро?
- Бардэри-энтаро, умоляю. Можно и Бадди. Я привык, что Орглид-энтаро – это мой отец, и когда так именуют меня, сразу ощущаю себя старым пнём, - рассмеялся юноша. – К сожалению, я нездешний, но многое знаю об этом чудесном городке.
- А каким ветром вас сюда занесло, если не секрет?
- Проездом. По делам. Встречный вопрос – а вас, Кармайкл-лэн?
- У моего отца здесь… знакомые. Так что совмещаем дела с досугом и приятное с полезным, - Таша качнула головкой. – Ну, если уж вы многое знаете о Пвилле, может, поведаете мне что-нибудь об обелиске?
- Думаю, что мне стоит упомянуть лишь о том, что это Камень Силы. Тот самый… а остальное большая любительница фольклора должна знать сама, верно?
- Камень Силы? Воздвигнутый Ликбером Великим? – Таша недоверчиво покосилась на верхушку обелиска, зеркалом отражавшую солнечные лучи. – Вы не шутите?
- Разве я позволил бы себе шутить с дамой, - с укоризной заметил Бадди. – И многое вы знаете о Камне Силы?
- Ликбер Великий воздвиг Камень подле самого уязвимого места нашего мира, там, где могли прорваться демоны из преисподней… хотя в последнее время предпочитают более «научное» название – Нижнемирье.
- И однажды они прорвались.
- Да, это было тысячу лет назад и едва не стало концом нашего бренного мира. Но Ликбер запечатал проход ценой собственной жизни, и с этого пошёл отчёт третьей эпохи нашего мира.
- Почти тысячу лет назад. Через два года мы как раз будем отмечать тысячелетнюю годовщину этого счастливого события… Любите эту легенду?
- В детстве до дыр зачитывала «Сказания Аллиграна» Дарианы Артерид. А уж главу «Последний подвиг Ликбера» наизусть заучила.
- М… - Бадди, щурясь, вскинул глаза к небу. – Он прошёл через страшные опасности и невыразимые страдания. Он прошёл через свои страхи и кошмары. Он прошёл через пространство и время, через жизнь и смерть. Он прошёл все препятствия, которые расставили на его пути. И никому не дано его остановить. Пусть на стороне Врага силы… нет, ксаш, не то. Или там сразу «он сильнее Врага»?
- «Его воля», - подсказала Таша.
- «Столь же сильна, сколь и Врага», - быстро подхватил Бадди. – Пусть на стороне Врага силы, которыми он повелевать не может – тот не сможет одолеть его. И пусть Враг – владыка тьмы, и пусть могущество его во сто крат больше, и пусть… эм…
- «И пусть Враг видел то, что не может привидеться в самом жутком кошмаре…»
- …тому не дано победить. Он сильнее Врага. Потому что его душа – свет. И чистая душа имеет силу, какую зло не может даже представить.
- «У Врага нет власти над ним», - задумчиво закончила Таша. – Вроде бы Камень должен хранить нас от новых проникновений, и, насколько мне известно, пока с этой задачей он успешно справляется. Значит, он в Пвилле? Вот этого не знала. Я много читала о Камне, но только в легендах, а что касается фактов… О его местонахождении отчего-то повсеместно не провозглашают.
- Немудрено, что не знали. В песнях об этом не поётся, ведь Пвилл возник гораздо позже. Он оживал уже вокруг Камня, - сворачивая в узкий проход между лотками, Бадди галантно пропустил её вперёд. – А не провозглашают из суеверия. Вы же знаете этих волшебников, у них суеверие на суеверии… А вот, собственно, и пресловутый Камень. Желаете взглянуть поближе?
Камень был идеально-чёрным, издали казавшимся бархатистым. Поверхность его была испещрена рунными знаками, из ровной горизонтальной трещины у вершины бойким водопадиком струилась вода, заполняя небольшой бассейн с невысокими бортами. В данный момент на этих бортах щёлкали семечки скучающие мамочки, у их ног ворковали голуби, а вокруг бассейна с шумным гамом носились дети – за голубями, друг за другом или просто потому, что весело было нестись куда-то.
Даже притом, что почти вся главная площадь была занята рынком, незанятый им участок вокруг Камня вполне сам мог быть главной площадью в какой-нибудь деревеньке.
- Рунные знаки ещё никто не смог разгадать, - продолжил Бадди. – И откуда в камне берётся вода, неизвестно. Выяснено лишь, что она волшебная, дарит очищение, исцеление…
И вокруг одной из величайших святынь Аллиграна коротают время гуляющие с детьми мамашки, плюющиеся шелухой, с сарказмом подумала Таша. Символично, однако.
- И куда же уходит из бассейна вся эта волшебная вода? – на всякий случай Таша огляделась ещё раз. Впрочем, ей и с первого раза стало ясно, что Джеми здесь нет. Кого-либо, устремляющегося к ним с распростёртыми объятиями и подходящего на роль Баддиного друга – тоже.
«Ой, не нравится мне всё это…»
- Вроде бы её выводят под городом куда-то в лес, - услужливо сообщил Бадди. – Там бьёт источник, а оттуда ручей уходит в болото.
- Какая жалость… ну, тогда думаю, что я не особо её испорчу, сполоснув грушу, - невинно улыбнулась Таша, присаживаясь на бортик. – И где же ваш друг?
- Запаздывает, похоже. Как и ваш, впрочем. Позволите? – юноша непринуждённо опустился рядом. – Очевидно, между нами куда больше общего, чем можно подумать.
- Ой ли?
- Например, одинаково запаздывающие друзья.
Таша засмеялась. Сосредоточенно надкусила тщательно вымытую грушу.
Интересно, чудится или в том затенённом проходе действительно кто-то стоит, старательно вжимаясь в стенку?..
- Бадди!
- А, вот и первый запаздывающий! – Бадди, вскинув голову, весело помахал рукой показавшемуся на площади товарищу. – Что так долго, Дори?
- Не мог кое-кого найти. Зато ты, похоже, кое-кого нашёл? – приблизившись, юноша дружелюбно воззрился на Ташу. – Дориал Лэнгори, к вашим услугам.
Ему было лет двадцать, наверное. Русоволосый, долговязый, взъерошенный, смахивающий на воробья-переростка…
…куртка наглухо застёгнута, хоть на улице далеко не холодно…
…и на рукаве нашит чёрный дракон в окружении белых цветов…
…и его сопровождал звук.
Наверное, его можно было и не услышать. Но позвякиванье кольчуги Таша различила бы всегда, и в сочетании с гербом Его Величества вывод мог напроситься только один.
КЕАР.
Медленно, очень медленно Таша догрызла грушу.
Всё-таки светловолосая особа – это диагноз.
Если кто-то смог проследить, как из твоей сумки вытаскивают кошелёк, вполне логично было бы предположить, что этот кто-то внимательно следил за тобой. Очень внимательно.
- Судя по всему, Кармайкл-лэн о чём-то задумалась, - Бадди улыбнулся мягкой улыбкой сытого кота, - познакомься с Ташей-лэн, Дори.
Спорол нашивку? Снял кольчугу? Чтобы она не заподозрила?
- Представляешь, она тоже должна была встретиться здесь с другом, но он почему-то запаздывает…
Как их выследили?
- Нехорошо бросать даму в одиночестве…
Зачем они здесь? Чего хотят?
- Наверное, нам стоит вместе его дождаться, верно?
- Верно, - Дори присел на бортик. – Дама ведь заскучает. Стоит занять беседой её ожидание… Вы ведь не против, Кармайкл-лэн?
«Если я встану и уйду, они последуют за мной. Я не могу привести их к дому Ингридов… а куда мне ещё идти? Сразу в особняк герцога? Но Арон с ума сойдёт, не зная, где я, да и ждут там не меня, а его… и ждут только вечером… и…»
Она сидела между двумя КЕАРовцами, отчаянно стараясь сохранить на лице маску беззаботности.
«Ксаш, что же делать, что же…»
- А, вот ты где! – чёрная тень заслонила солнце. – А я тебя везде ищу.
- Мы же договаривались на центральной площади, - с неимоверным облегчением выдохнула Таша, принимая предложенную руку и поднимаясь с бортика, - забыл?
- Но центральная площадь, как выяснилось, довольно-таки большая, не правда ли? – Арон с лёгкой улыбкой смерил КЕАРовцев взглядом. – Твои новые друзья? Не представитесь, молодые люди?
- О, это Бадди и Дори, и Бадди меня спас! Представляешь, какой-то паршивец вытащил у меня из сумки кошель, а он это заметил, обезвредил злодея и вернул мне мои сокровища, - бойко затараторила Таша, искренне надеясь, что спектакль «безмятежная блондинка» имеет успех, - я у него в неоплатном долгу!
- Благодарен за помощь моей дочери, господа, - с лёгкой улыбкой откликнулся дэй. – Однако, верно, она и так вас порядочно задержала?
КЕАРовцы синхронно встали. Лица их были невозмутимо дружелюбны.
- О, что вы, мы всегда счастливы помочь, святой отец, - заверил его Бадди. – И мы ничуть не задержались. Мы как раз гадали, как скоротать такой чудесный денёк…
- Что ж, рад, что вам осталось коротать его немного меньше. А сейчас, увы, позвольте откланяться, - Арон направился к одному из проходов, увлекая Ташу за руку. – Всего наилучшего, господа.
- И вам приятного дня, святой отец… Таша-лэн?
Таша оглянулась: Бадди задумчиво смотрел ей вслед.
- Значит, ваш отец и тот непунктуальный друг – одно и то же лицо? – уточнил он. Тут же расплылся в улыбке. – Ну что ж, до встречи, Кармайкл-лэн. Надеюсь, скорой.
«А вот я искренне не надеюсь».
Таша только кивнула – прежде чем скрыться в тени прохода, оставляя КЕАРовцев за спиной.
- От ментальных атак они защищены лучше, чем я предполагал… И о чём вы только думаете, интересно узнать? – сдержанно спросил Арон у юноши, отлепившегося от стены и не замедлившего увязаться за ними.
- А вам разве не лучше знать, святой отец?
- Это не шутки, Алексас. За вами следят. Вы подвергаете опасности Ташу.
- Таша сама себя с успехом подвергает опасности. А заодно меня и вас. Одной опасностью больше, одной меньше – какая разница? – Алексас усмехнулся. – В нашем случае уж точно не важно. Мне больше интересно, как они нас выследили.
- Вы же знаете, кому они служат. Уверен, он и не такое может.
- Быть может, быть может. Значит, Таша, вы уже успешно обзавелись знакомыми из КЕАР? Похвально. Я видел лишь финал, но, кажется, вам удалось произвести на них впечатление…
- Какой ксаши вы меня там бросили?! – наконец взорвалась Таша. – Куда вы делись?!
- Ну, первоначально Джеми пошёл к Камню, но потом, хвала мне, я заметил подозрительного молодого человека, шествующего нам навстречу, и мы решили переждать в тенёчке. Мне же и в голову не могло прийти, что вы времени зря не теряете и активно любезничаете с командиром отряда.
- Командиром отряда?
- Хоть в этом Алексас прав, - Арон вёл их куда-то узкими городскими улочками. – Бадди главный.
- А где третий? – Таша нахмурилась. – Господин Ридлаг говорил, к нему заходили трое…
- Патрулирует рынок. Как и ещё трое.
- Ещё?! То есть их всего…
- Шестеро. Верно.
«О, Богиня…»
Наконец достигнув пункта назначения, Арон выпустил Ташину руку – и отмотал повод Звёздочки, глубокомысленно пощипывающей травку подле плетня одного из окраинных домов. Серогривка созерцал окрестности рядом.
- Ваши вещи я собрал, - дэй указал на притороченные к седлу сумки. – Ингриды очень жалели, что не могут с вами попрощаться. Вам приветы, пожелания всего наилучшего и заветы заезжать в гости даже без папеньки.
- Куда мы?
- Туда, куда КЕАР сунуться не рискнёт, - дэй, вспрыгнув в седло, протянул девушке руку. – Наш визит герцогу придётся нанести раньше времени. Впрочем, дело к вечеру, да и на дорогу с полчаса точно уйдёт, так что… быть может, нам всем ещё удастся проявить пунктуальность.
Алексас, фыркнув, подстегнул Серогривку.
- Ничего сложного. У нас есть две ночи, но будем надеяться, что всё решится уже сегодня. Мы с вами, Джеми, дежурим в коридоре, а ты, Таша, остаёшься в комнате.
- Ага, бегу, лечу и мчусь в ней оставаться, - хмыкнула девушка.
- Рад, что в тебе наконец проснулось послушание.
- Хм. Вообще-то это не было изъявлением покорности судьбе…
- Я знаю. Но если иметь соответствующее воображение, любому слову собеседника можно придать нужный тебе эмоциональный оттенок.
Тихо рысящие кони вымеривали шагами пыль просёлочной дороги.
- Я буду с вами!
- Нет.
- Поверь, мы как-нибудь и без тебя справимся, - ехидно добавил Джеми.
- Видела я, как вы без меня на Белой Топи справились, - не замедлила плеснуть ядом в ответ Таша.
Удар по мужскому самолюбию определённо пришёлся обоим ниже пояса: дэй опустил голову, Джеми же беспомощно пожевал губами воздух.
«Вот и нечего тут носы задирать. Нашли слабый пол, тоже мне, сильные потолки!»
Черепичные крыши пылали алым в мягких волнах закатного света. Таша знала, что рядом с Пвиллом располагались залежи глин – как обычных красных, так и ценного каолина с бентолитом: сразу за лесом, в стороне от дороги, начинались карьеры. Логично, что Пвилл издавна славился своими гончарами и всевозможными гончарными изделиями. Вот и глиняные черепицы словно сошли с картинок-иллюстраций к легендам о волшебных городах, где всем без исключения живётся весело и беззаботно.
Рядом с лесом, на высоченном холме, - скорее напоминавшим небольшую гору, - высился особняк герцога, - скорее напоминавший не такой уж небольшой замок. Замок принцессы, которой не посчастливилось повстречаться со злым колдуном: темнокаменные башенки тянули шпили к облакам с явно кровожадными намерениями, ворота грозились подъёмными решётками, чёрные стены скалились зубцами.
Сейчас троице открывался самый изумительный вид как на особняк, так и на Пвилл – по той простой причине, что по истечении часа пути по обернувшейся кольцами вкруг холма тропке они как раз достигли её середины.
Серогривка горестно повесил голову. Звёздочка фыркнула с несколько страдальческим оттенком.
- Ну, большая часть пути позади, - ободряюще заметил Арон.
- Вообще-то нам ещё столько же, - уныло откликнулся Джеми.
- По холму – да, но мы ещё шли по городку, так что позади всё-таки большая.
Таша промолчала. Лишь, вздохнув, закрыла глаза и передала Звёздочке очередную порцию мыслеобразов.
При воспоминании, что где-то в сосняке затаился, выжидая скорых сумерек, мрак на четырёх когтистых лапах, у той сразу случился прилив сил.
Джеми успел отбить все кулаки, прежде чем понял, что открывать ворота никто не собирается. Когда мальчишка, сплюнув, предложил подпалить что-нибудь, дабы привлечь внимание негостеприимных хозяев небольшим пожарчиком – за их спинами кто-то вежливо кашлянул.
При обороте и рассмотрении «кто-то» оказался юношей лет двадцати: интересная бледность породистого лица, залихватски закрученные усики, яркие глаза оттенка весенней зелени. Волосы цвета красной меди прихвачены лентой в низкий хвост, одет изысканно и богато – белая рубашка с кружевным воротником, шёлковая жилетка до середины бедра, штаны тонкого сукна и высокие сапоги мягкой светлой замши.
- Добрый вечер, - юноша склонился в изящном поклоне. – Леогран Норман, племянник его светлости, к вашим услугам. Отец Кармайкл?
- Он самый. А это мои приёмные дети, друзья и соратники – Джеми и Таша.
- Очень приятно, - Леогран учтиво улыбнулся. – Идёмте, ужин сейчас подадут. Оставьте лошадей у ворот, конюший сейчас подойдёт.
И, жестом велев следовать за ним, провёл чуть-чуть подальше – где дожидалась приоткрытой неприметная дверка, приткнувшаяся в причудливом изгибе каменной стены.
«…а симпатичный, ничего не скажешь…»
«Не в моём вкусе. Никогда не нравились рыжие. И не люблю усатых. И вообще мне немного не до кокетничания».
«…а почему бы и не пококетничать немного? Привлекательные племянники герцогов на дорогах не валяются…»
«Ну да, ассортимент валяющихся на дороге вьюношей ограничен колдунами-недоучками с раздвоением личности».
Облицованный пошарпанным чёрным мрамором холл гулко бурчал вслед каждому шагу. Посредине взгромоздилась изгибающаяся в два лестничных пролёта лестница – до того широченная, что будто из королевского дворца умыкнутая. По ней поднялись на второй этаж, а там, минут десять пропетляв по коридорам, наконец вышли в столовую.
Со шкур на стенах скалились волчьи головы. Для разглядывания вычурной люстры на потолке приходилось задирать голову так, что затылок чуть не касался спины. Впрочем, свечи на люстре не разжигали, высокие окна занавесили, и лишь потрескивал камин да обтекали воском пять-шесть канделябров по всей длине стола, мерцая отблесками в золотых тарелках, кубках и столовых приборах. За столом, кажется, могла с комфортом разместиться армия Его Величества. Сам Его Величество взирал на присутствующих, будучи повешенным над камином – повешенным, конечно же, фигурально, и взирающим с собственного портрета.
Догадаться, что это король, было несложно. И не по пышным королевским одеждам: в отличие от своих предшественников Шейлиреар Первый предпочитал простые, но изысканные одеяния преимущественно чёрного цвета – вот и на портрете стоял в обычном чёрном сюртуке. И если предшественники на своих официальных портретах либо с самым воинственным видом опирались на мечи, либо залихватски гарцевали на конях, либо блаженно улыбались зрителям, надеясь убедить их в своей исключительной благодушности – нынешний король сидел за заваленным бумагами письменным столом.
Таша на картинках повидала много королей. И, как Мариэль ни культивировала в дочери нелюбовь к настоящему монарху, в итоге ещё маленькая Таша решила: лицо человека, стоящего у абсолютной власти, должно быть именно таким. Спокойным, приятным, с чертами столь чёткими, что будто по мрамору вырезаны – и светлыми, живыми, чрезвычайно умными глазами. Король казался удивительно молодым, - больше тридцати и не дашь, пожалуй, - но вот глаза выдавали истинный возраст. Даже на портрете, слава живописцу.
И его я должна ненавидеть, подумала Таша. И ему я должна желать смерти. И против него я должна бороться, отвоёвывая трон, по праву принадлежащий мне.
Сколько легенд начинаются с того, что короля либо нет и надо его найти, либо король – тиран и деспот, и надо свергнуть его и найти другого… Да вот только одна неувязочка выходит. Такая, что король есть. И на злого короля из сказок он походит весьма отдалённо.
Таша всегда знала, конечно, что к трону Шейлиреар в самом буквальном смысле прошёл по головам, и знала, что мама его ненавидит, и знала от мамы, что он убил Ташиных бабушку с дедушкой, но… тех бабушку и дедушку она не знала. Если честно, она всегда была склонна считать, что в этих слухах насчёт Кровеснежной ночи что-то преувеличивали – нельзя же просто взять и убить столько невинных людей! Может, Шейлиреар пытался их просто обезвредить, а они стали сопротивляться, а он, раз маг, стал плести какое-то заклятие и случайно ошибся в паре букв. Нельзя же быть таким мудрым и справедливым правителем и при этом убивать людей…
А потом она узнала один любопытный факт. Тот, что на руках Шейлиреара не было ни капли крови. В Кровеснежную Ночь он не взял в руки меч, не произнёс ни одного заклятия – и не отдал ни единого приказа до того момента, как толпа провозгласила «король убит, да здравствует король!»
Резню устроил народ.
Да, король был. И вовсе не тиран – правда, насчёт королевской доброты никто и не брался ничего утверждать, и это оставалось вопросом интересным, но что жилось при нём очень даже припеваючи, было неоспоримо. И любимый почти всем народом – а теми, кем не любимый, признаваемый бесспорно удобным. И что в таком случае прикажете делать законной принцессе?
- А, это вы, святой отец! – с в меру отдалённого от дверей стула поднялась невысокая девица в лёгком фисташковом платье. – Что ж, добро пожаловать в нашу скромную обитель.
Девица была хрупкой до того, что, кажется, тронь пальцем – сломается. Платье, бесспорно, оттеняло цвет глаз, - зеленоватого, как у брата, оттенка, - но ещё и очень светлую кожу, нездоровым снежным тоном которой девушка могла дать любому вампиру сто очков вперёд. Рыжие волосы уложили в перевитое лентами произведение парикмахерского искусства – но упорно выбивающимися кудряшками оно скорее напоминало замысловатую хроническую нерасчёсанность.
- Моя сестра-близнец Лавиэлль, - представил Леогран. – Элль, с отцом Кармайклом ты уже знакома, а это его приёмная дочь…
- Таша, - представилась девушка.
- И его приёмный сын…
Когда брат с сестрой уже начали недоумённо переглядываться – Таша, ткнув своего рыцаря локтем, поспешила прервать затянувшееся молчание:
- Его Джеми зовут.
- Ум, - невнятным бульканьем подтвердил тот.
- Очень приятно, - вежливо ответила девица и, отвернувшись, указала Арону на стул. – Садитесь, святой отец.
- А после ужина выясните у нас всё, что вам надо выяснить, - добавил Леогран, учтиво отодвигая перед Ташей стул.
«Хорошо, что не стали рассаживать за разные концы стола, как подобает этикет. Пришлось бы перекрикиваться».
- Благодарю, - Арон присел. – Но я хотел бы первым делом поговорить с его светлостью.
- Дядя и тётя сегодня уехали на охоту, - ответила Лавиэлль.
«Тётя? Так герцогиня же вроде…»
- Сегодня? – Арон вскинул бровь. – Пригласив нас, они… уехали?
- Да… они любят охотиться, - девушка махнула рукой на стены, завешанные шкурами. – Но вы можете узнать у нас всё, что вам нужно. Если же мы чего-то не знаем – завтра они обещали вернуться.
- Ясно, - дэй, задумчиво перебрав пальцами по столу, вскинул голову, - ну что ж, тогда приступим к трапезе, чтобы скорей приступить к делу.
Четырёхпеременный ужин прошёл в абсолютнейшей тишине, в которой слышался лишь гулкий стук каблуков молчаливого дворецкого. Дворецкий, помимо того, что так и не произнёс ни слова, ещё и выглядел сущим упырём – затянутый в чёрное, с реденькой седой косичкой, бледнющий, тощий и высоченный. Эдакая жердь в обёртке.
Наконец Леогран встал из-за стола с предложением проводить гостей в их комнаты, где они и поговорят. Гости поторопились согласиться, и молодые хозяева повели их по бесконечным коридорам куда-то в конец крыла.
- Челюсть подбери, не то слюнки закапают, - иронично шепнула Таша, проследив за зачарованным взглядом Джеми, устремлённым на рыжую макушку. – Она для тебя старовата, не считаешь?
- А сколько ей лет?
- Ну… брату около двадцати, значит, ей тоже.
- Так и мне около двадцати!
- Да, но тебе явно немножко меньше около двадцати, чем ей…
- Возраст – не помеха любви! – пылко прошептал Джеми.
«Такое ощущение, что в нём проснулся Алексас…»
«…все особи мужского пола во влюблённом состоянии деградируют одинаково».
- И потом, я отнюдь не считаю её… староватой для себя! – патетическим шёпотом провозгласил мальчишка.
- О да. Зато она вполне может счесть тебя молодоватым.
Джеми, смолкнув, лишь тоскливо вздыхал всё время, пока они поднимались по узкой винтовой лестнице в гостевую башню.
Комната оказалась полукруглой и, вопреки Ташиным опасениям – уютной. Тихо сияли лампадки на стенах, озаряя желтоватым светом резное кресло, гардероб красного дерева с вычурными завитушками и громадную пафосную кровать с пологом. На подоконниках отдыхали стопки книг, в кресле свернулся полосатый шерстяной плед.
- А вот и вторая, смежная с этой, - Леогран толкнул толстую дубовую дверь. – Камины разжигать не стали: комнаты маленькие, а на улице жара… Таша-лэн будет в одной спальне, а вы с сыном, святой отец – в смежной. Надеюсь, вам будет комфортно?
- Вполне, - дэй опустился в кресло, жестом предложив молодым хозяевам присесть на кровать. – Итак, Джеми?
Мальчишка прокашлялся:
- Хоть моя просьба и покажется вам нетактичной, - изрёк он, - но я попрошу вас рассказать обо всех членах вашей семьи, умерших в течение последних пяти лет.
Брат с сестрой переглянулись. Синхронно вздохнули. Синхронно кивнули.
- Да, именно за последние пять лет нас покинули многие Норманы, - печально промолвил Леогран, прежде чем завести рассказ.
Новоявленные охотники за привидениями внимательно слушали во все шесть ушей.
Леогран и Лавиэлль помнили деда с бабкой лишь по семейному портрету: герцог Вальниб и герцогиня Лина скончались девятнадцать лет назад, когда их внукам исполнилось всего по три года…
«…мда, Джеми точно не светит… ну ладно, ладно, всё, уже не отвлекаемся».
Род Норманов продолжили их сыновья – старший Валдор, отец Леограна и Лавиэлль, и младший Оррак. По традиции титул герцога наследовал старший сын, а Оррак, не пожелав сидеть на шее у брата, к тому времени уже обзаведшегося семьёй, отправился попытать счастья в столицу. Спустя некоторое время он написал брату, что устроился подмастерьем к оружейных дел мастеру. Ещё спустя год – что встретил милую девушку Раксану и собирается жениться. По требованию старшего брата Оррак привёз невесту в Броселиан, Раксана выдержала «смотрины» с блеском, и там их и обвенчали. Вскоре молодая семья уехала обратно в столицу, где прожила вместе тринадцать счастливых лет. Богиня не дала им детей, но они были отличной парой: Оррак, очень скоро пробившийся в ряды первых оружейников вначале города, а потом и Провинции, - и Раксана, любящая и мудрая сподвижница мужа во всём. Валдор с женой Диамандой тоже жили душа в душу. Леогран и Лавиэлль росли умницами, радуя родителей. В общем, идиллия.
Видимо, все свои удары судьба заботливо приберегала до того года, когда наследникам рода Норманов исполнилось по семнадцать лет.
От ножа бандита, возвращаясь вечером с рынка, погибла Раксана. Убийцу так и не нашли. Валдор поспешил пригласить брата к себе, но Оррак, несмотря на всю любовь, которой его постарался окружить брат и его семья, так и не оправился от удара. Он вдруг заделался страстным охотником – видимо, вымещая на лесных хищниках свою озлобленность на весь мир. Охотясь в окрестных лесах Броселиана, Оррак и повстречал Камиллу, юную обворожительную дочь лесничего. Скорее всего, именно отчаяние и безысходность нынешнего существования толкнули младшего Нормана в объятия девушки вдвое моложе его.
Когда Оррак объявил, что Камилла вскоре будет носить фамилию Норман, старший брат не стал препятствовать браку. В конце концов, со смертью жены не стоит и себя хоронить заживо…
А два года назад Валдор умер. Ночью, в своей постели, во сне. Просто остановилось сердце. Диаманда тоже недолго задержалась на этом свете: смерть мужа подкосила её, и за считанные месяцы женщина сгорела, как свечка.
Так молодые люди остались одни. С дядей Орраком, - взявшимся опекать племянников до вступления в права владения всем наследием рода Норманов, по завету основателя династии наступавшего в двадцать пять лет, - и его молоденькой женой. Сразу после похорон матери они перебрались на постоянное поселение в летнюю резиденцию – оставаться в доме, где умерли Валдор с Диамандой, было тяжело как самим близнецам, так и Орраку…
- Ужас, - искренне шмыгнула носом Таша.
- Не стоит. Мы давно уже смирились с потерей, - мужественно произнёс Леогран. Его сестра, однако, подобного мужества не проявила – вдруг пару раз всхлипнула, закатила глаза и бесчувственно откинулась на одеяло.
- Элль… - Леогран встревожено склонился над сестрой, чуть смущённо пояснив, - натура очень чувствительная, тонкая, ранимая…
«…что-то мне так не показалось…»
- …к тому же в последнее время ей нездоровится.
- Нездоровится? – Арон внимательно смотрел на юношу. – А поподробнее?
- Ну… постоянные головные боли, головокружения, слабость, озноб…
- И как долго это продолжается?
- Пару месяцев. Но знахарка сказала, это естественно – душа слишком долго не желает мириться с потерей близких, а тело…
- Taed’ium v’itae? – дэй чуть склонил голову набок. – Могу я осмотреть её?
Брови Леограна взлетели вверх.
- Если хотите – пожалуйста, - он встал, - но, право же, ничего серьёзного…
- Как знать, - сказал дэй, присаживаясь на краешек кровати. Прощупал пульс на тонкой, болезненно худой девичьей руке. Тыльной стороной ладони коснулся лба девушки, внимательно осмотрел лицо с бледными губами и резко очерченными скулами. Зачем-то взял это лицо в свои ладони, осторожно повернув голову Элль в одну и в другую стороны. Коснулся кончиками пальцев лилейной шейки.
- Ей не помешали бы укрепляющие настойки, но – действительно, она ничем не болеет, - дэй встал. – А теперь нам пора готовиться к охоте за призраком.
- Но, - запротестовал Джеми, - святой отец, я ещё…
- Итак, где он обычно появляется? – не обратив на «сыночка» ни малейшего внимания, продолжил дэй. – И где расположены ваши с сестрой комнаты?
- Вы сами не найдёте и не поймёте, - усмехнулся Леогран, подхватывая сестру на руки. – Усадьба – лабиринт. Давайте я вас…
- Тогда встретимся у подножия лестницы через час, - предложил дэй. – Нам с детьми нужно обсудить… план действий.
- Как скажете, - кивнул юный герцог и, бережно прижимая к себе словно бы невесомую сестру, вышел из комнаты. Спустя мгновение его шаги зазвучали удаляющимися отзвуками ступенек.
- Святой отец, я же ещё так много хотел спросить! – сердито воскликнул Джеми.
- Зачем?
- Как зачем?! Как я могу охотиться за призраком, когда мне почти ничего о нём неясно?!
- Зато мне всё ясно. Вполне.
- Может, тогда поделишься своими ясными соображениями с нами? – не выдержала Таша.
- Непременно поделюсь, - невозмутимо ответил Арон, - когда получу доказательства. Но доказательства одного моего соображения у меня уже есть.
- И какого же?
Дэй медленно опустился в кресло. Сомкнул руки в изящном переплетении пальцев.
- Что, помимо охотников за привидениями, - сказал он, - нам придётся поработать охотниками за вампиром.
@темы: Рианнон, Та, что гуляет сама по себе
-
-
22.10.2010 в 12:38- Кроме того, я даже догадываюсь о его мотивах, - кивнул дэй, - но об этих догадках не стоит говорить, пока мы не получим подтверждения.
- Ничего, опыт борьбы с вампирами у тебя уже есть, - хмыкнула Таша, - осталось только его вычислить.
- Что в старые добрые времена было бы куда проще, - вздохнул Джеми. Таша тоже вздохнула – в солидарности. Обычные живые мертвецы, которые щеголяют удлинёнными глазными зубами, обращаются пеплом на солнечном свету, боятся креста-чеснока-святой воды, не отражаются в зеркалах, не отбрасывают тени и спят в гробах, нынче остались только в легендах. С легендарных «стародавних времён» вампиры прошли долгий путь. Они менялись, они умнели… а кое в чём, как выяснилось позже, легенды попросту ошибались.
До сегодняшнего дня, насколько помнила Таша, аллигранские вампиры являлись живыми, но отнюдь не мертвецами. Где-то до восемнадцати лет они взрослели, как самые обычные люди, а затем их развитие резко замедлялось. В этом вампиры, оборотни и гномы были абсолютно одинаковы (впрочем, не в одном этом). Жили в среднем вампиры по триста лет, а дальше начинали стареть – не внешне, а просто становясь более уязвимыми: они теряли феноменальную быстроту реакции, мгновенную регенерацию и иммунитет к любым болезням.
Увы, но один из «фирменных признаков» вампиров, - а именно выдающиеся глазные зубы, - ныне у вампиров удлинялись лишь во время охоты. К тому же в слюне вампиров содержалось какое-то вещество, которое мгновенно стягивало ранки на шее жертвы (что значительно осложняло установление причин смерти). И, кстати, об охоте – пить кровь для вампиров являлось жизненной необходимостью, но они вполне могли довольствоваться парой голубей в неделю. Только вот кровь была для них к тому же источником силы, возможностью расширения магического резерва и – наркотиком. В этом вампиры были схожи с оборотнями… ну, со злыми оборотнями. Единожды убив, они не могли подавить в себе стремления сделать это вновь, а кровь животных не давала и половины той силы, магии и эйфории, что давала кровь человеческая.
Как живые существа из плоти и крови, конечно же, вампиры отражались в зеркалах и отбрасывали тени. И сами по себе солнечные лучи не причиняли им ни малейшего вреда… сейчас, опять-таки. Но вот магами вампиры остались слабыми, и их небольшой магический резерв активизировался лишь с наступлением темноты – такова природа их магии. Этот резерв они расходовали на гипноз, телепатию, полёты, превращения, мгновенные перемещения в пространстве и остальные известные вампирские трюки. На свету же вампиры сразу становились обычными бледненькими людьми с нездоровой тягой к гемоглобину, а с такими и бабулька справится… ну, крепенькая бабулька.
Но это всё лирические отступления – а перед Ташей самыми актуальными вопросами, касающимися вампиров, на данный момент являлись способы борьбы с ними; и способов этих, увы, Таша могла припомнить не так уж и много. Чеснок нынешние вампиры считали дурнопахнущим, но не более. Также со временем они преодолели свой страх перед священными символами, святой водой и запретом входить в дом без приглашения… и с этим ей не так давно пришлось лично столкнуться, да-да. Вот текущая вода была как раз актуальна, равно как и в случае с мортами, но в данной ситуации толку от этого… Кол в сердце, отсечение головы или сожжение дотла? Уже лучше… к тому же всё это одинаково эффективно действует как на вампиров, так и на обычных людей, так что в любом случае не ошибёшься… ну, и при контакте с гномьим серебром, как тоже совсем недавно вспоминалось – шуму будет много. И грязи, к сожалению.
Джеми почесал в затылке. Облизнул губы.
- Вообще-то с помощью кольца я могу его быстро опознать, - деловито предложил он.
- Боюсь, всё немного сложнее, - покачал головой Арон. – Опознать его могу и я, но он об этом знает, а потому в свою очередь примет меры. И чтобы его опознать, придётся вначале его поймать.
- А как мы будем его ловить?
- Элементарно, Джеми, - дэй встал. – На живца. Которого он сам же выбрал.