Вылазка. Эпизод 5

[rukopisi]

Эпизод 5. Полная чепуха
***
Первое ощущение: мягко.
И еще: пахнет лесом и деревом.
Интересно, куда это меня занесло?..
Одно ясно, что это не моя квартира, и даже не квартира Виктора.

Я открыл глаза.
Надо мной нависал бревенчатый потолок, увешанный пучками сухих трав и связками каких-то сморщенных кореньев. А сам я лежал на огромной деревянной кровати, укрытый мягким и почти невесомым одеялом из разноцветных лоскутков, собранных в сложный и удивительно красивый узор.
Так… Значит, все взаправду.
Не знаю почему, но после обморока сомнений в подлинности и реальности окружающего мира у меня больше не возникало. Слишком детальное все было, слишком ВЕЩНОЕ, что ли…
Я привстал и огляделся. Голова слегка кружилась, но зато зрение пришло в полный порядок.
Справа от меня слегка колыхались от легкого ветерка пестрые веселые занавески; с места, где я находился, из-за них виднелась только зелень листвы: видимо, дом был окружен садом или парком.
Между окном и моей кроватью стояла приземистая деревянная тумбочка, покрытая кружевной салфеткой, на которой соседствовали слегка помятая с одного бока железная кружка с водой, и большая коричневая глиняная миска, тоже доверху полная воды. Слева, напротив распахнутого окна, на стене висела пара чьих-то портретов в деревянных рамках и какая-то стеклянная штука, больше всего напоминавшая морской фонарь.
Рядом с тумбочкой на грубо сколоченном, но тщательно обструганном деревянном табурете лежало простое полотняное полотенце и кусок сероватого мыла. Запах от него тем не менее шел очень нежный и приятный.
«Ну вот, как в лучших домах Парижа», - усмехнулся я.
Обнаружив, что лежу под одеялом совершенно голый, я опустил ноги с кровати, чтобы встать и поискать свою одежду.
Каково же было мое удивление, когда нижние конечности отказались повиноваться и повели себя совершенно подлейшим образом! Они переплелись таким кандибобером, что я не удержал равновесие и со всей дури рухнул на пол, увлекая за собой одеяло и табуретку. А в довершение всего умудрился толкнуть тумбочку, и меня с ног до головы окатило водой из плошки.
Пока я барахтался в объятиях мокрого одеяла, изрыгая все известные и неизвестные человечеству проклятия, в комнате кто-то появился. Я почти не удивился: издаваемыми мной звуками наверняка можно было бы поднять и отряд гусар, спящих после бравой дружеской попойки.
Почувствовав на себе чей-то взгляд, я перестал чертыхаться, и, успокоившись, хладнокровно расправился с одеялом, - то бишь, откинул его в сторону.
Округлившимися от изумления синими глазами на меня пялилась прехорошенькая девчушка лет пятнадцати, веснушчатая и светловолосая, в простой холщовой одежде. Я попытался улыбнуться. Встретившись со мной глазами, девчонка прыснула, покраснела, и, зажав рот руками, выбежала из комнаты, шлепая по чисто выскобленному деревянному полу босыми ногами.
Ах да, я же голый… Где там одеяло?
Кстати, насчет попойки. Не знаю, когда это я успел так набраться, но голова раскалывалась, проявляя все признаки чудовищного похмелья.
Где-то на улице послышался звонкий оклик, потом чей-то невнятный ответ, а вслед за этим раздались торопливые шаги.
Встать не получилось; проклятые ноги вели себя как чужие. Мне удалось лишь принять сидячее положение: уцепившись за край постели, я кое-как устроился возле нее на полу.
Шаги приближались, и я, дабы не смущать хозяев своей наготой, натянул одеяло под самое горло.
Циновка, перегораживавшая проем двери, отлетела в сторону, и в комнату, пригнувшись, вошел высокий, крепкий мужчина с шикарными усами. При виде меня он приветливо кивнул:
- Очухался?.. Вот и ладно!
Я тотчас же вспомнил этот спокойный и уверенный голос: передо мной стоял человек, вырвавший меня из бездумного веселья. Тот, кто хотел оставить меня без комбинезона, называл его Лесником. У вошедшего мужчины и вправду было грубоватое, но вместе с тем добродушное лицо егеря или лесоруба.
Ему было, наверное, около тридцати пяти, но из-за резких морщин на лице и седины, уже тронувшей густые каштановые волосы, выглядел он старше.
За его спиной маячила физиономия веснушчатой девчушки, явно с интересом высматривавшей, что будет дальше. Ее неуловимое внешнее сходство с мужчиной наводило на мысль об их близком родстве. Если прикинуть по возрасту, скорее всего – отец и дочь.
Заметив, что девушка крутится у двери, хозяин нахмурился:
- ПЕтра, вот что, принеси тряпку и подотри! А потом чтобы духу твоего здесь не было! Солнце вон уже где, а ты баклуши бьешь!.. Пойдешь, поможешь Иваку и ТОсику.
Петра, выслушав приказание, хмыкнула и, гордо подняв нос, убежала за тряпкой, всем своим видом показывая, что не очень-то верит во все эти отцовские строгости.
- Как тебя зовут-то, чудик? - обернулся ко мне Лесник.
- Андрей, - ответил я и протянул хозяину ладонь.
- Рэй?.. – будто не расслышав, переспросил мужчина.
Ну что ж, пусть будет Рэй. В свое время у меня в сети были разные НИКИ, поэтому я не имел ничего против Рэя.
- Можно и так.
Мужчина удовлетворенно кивнул, правой рукой ухватил меня за протянутую руку, левую подсунул под спину, и рывком затащил на кровать. Особых усилий ему для этого не потребовалось.
- А я – ЗОран.
«Поляк, наверное, - подумалось мне. – Надо же, и в виртуалке поляки есть!»
Имена дочери и сыновей Зорана наводили на ту же мысль.
Тут прибежала Петра и стала ожесточенно возить по полу тряпкой, собирая воду. Поняв, что девчонка просто тянет время (лужа, в общем-то, была небольшая), Зоран рявкнул на дочь, и та пулей выскочила из комнаты, впрочем, не забыв еще раз хмыкнуть.
Мы остались с Зораном один на один.
По законам жанра пришло время задать традиционный и глупейший изо всех мелодраматических вопросов, и, надо сказать, ваш покорный слуга не подкачал.
- Где я? - спросил я, по возможности попытавшись скрасить банальность своей лучшей улыбкой. - Впрочем, неважно… Кажется, я все-таки ЗДЕСЬ.
- Да уж, не ТАМ, это точно, - поднял палец к потолку Зоран, и мы вместе посмеялись над шуткой. Правда, понимал ее каждый из нас по-своему.
Я мысленно порадовался, что мой обморок никак не повлиял на новоприобретенное чувство юмора: оно все еще было при мне. И это было хорошо. Потому что в остальном мне было очень паршиво.
Зоран поднял табурет и присел на него, пододвинув к кровати.
Мы помолчали, решая, как дальше вести разговор. Наконец Зоран решил взять быка за рога, и рубанул с плеча:
- Откуда ты, Рэй?..
Разглагольствовать с Зораном о своем иномирном происхождении мне не хотелось, - я не знал, как он может отнестись к моему рассказу. Во всяком случае, У НАС такие «признания» чаше всего приводили к смирительной рубашке… Поэтому я решил отвечать на вопросы, не вдаваясь в подробности, - так, чтобы не пришлось врать.
- Из города, - уклончиво ответил я.
- Ясно, что не из Поселка, иначе не попал бы в такой переплет, - усмехнулся Зоран и пригладил усы.
Я промолчал.
- А что ты делал в лесу, Рэй? - Зоран посмотрел на меня приветливым взглядом канибалла.
- Гулял. Воздухом дышал, цветочки нюхал…
Лицо Зорана стало медленно багроветь.
- А что? Это запрещено? - нагло добавил я, не понимая, чем мог разозлить Лесника.
- Ну, и кто тебя надоумил в лес пойти? - еле сдерживаясь, спросил Зоран.
- Виктор, - пожал я плечами, подумав, что упоминание имени моего друга ему никак не повредит. Это я - ЗДЕСЬ, а он-то - ТАМ…
- Итор?.. - Лесник снова переделал имя на свой лад. - А он тебе какие-нибудь инструкции давал?
- Нет, только комбинезон, - удивился я. - Он сказал, что этого достаточно.
- Достаточно? А у тебя самого голова? Или кочан капусты? - взорвался Зоран.
Мне уже порядком начал надоедать этот нелепый разговор, слишком смахивавший на допрос.
- Виктор сказал, что все будет в порядке.
- Понятно… - протянул Зоран с презрением. – Значит, про лес он тебе не рассказывал? … А этот твой Итор, - он, часом, тоже не городской? - вдруг подозрительно посмотрел он на меня.
Отрицать очевидное было бы глупо. Если кто-то и являлся бОльшим урбанистом, чем я, то это Витек. Он выходил из дома еще реже меня, предпочитая вентилятор открытому окну, а всем явлениям окружающей среды - видеозаставки на экране и шумы «Ауры»…
Смешно. Если бы не было так грустно: техника нам, городским, давно уже заменила природу.
Операторы «Матрицы» не нуждаются во внешнем мире. Им достаточно своих программ. И своих миров.
Не ошибусь, если предположу, что без Сети Виктор не протянул бы и пары часов. Смешно? Пожалуй. Я сам удивлялся, как он уступил мне единственный комбинезон, не опробовав его первым…
- Что??. - Глаза Зорана полезли на лоб. Краска схлынула с его загорелого лица, и он посмотрел на меня так, словно я только что на его глазах утопил парочку ни в чем не повинных котят. Злость из его глаз ушла, и сейчас там были жалость и сочувствие. - Он отдал тебе единственный комбинезон?..
До меня тупо дошло, что кое-что из моих рассуждений я выболтал вслух. Оставалось надеяться, - только последнюю фразу! Я угадал. Но реакция Лесника оказалась более чем странной.
- Прости, парень. Я не знал… - хрипло сказал он, вытирая выступившую на лбу испарину. - Если бы раньше… лес бы прочесали… А теперь все, кранты…
Я поднял брови и уставился на Зорана.
- Короче, - откашлялся тот, - не заметил я твоего друга, прости… Правда, есть надежда, что Патруль его нашел. У них собаки и все такое… Так что ты пока не отчаивайся. Я потом поспрашиваю, не слыхал ли кто чего?..
У меня ум за разум заходил от его слов. Зоран упомянул о Викторе таким тоном, как будто тот уже был покойником. Чуть ли не героем, выручившим товарища и павшим смертью храбрых.
Ха!..
Но не мог же я начать убеждать Зорана в обратном? Не мог же сказать, что сотня «зеленых», которую Витек содрал с меня за возможность вылазки в этот мир, вряд ли превращает его поступок в героический?
- Да что случилось-то? – с неохотой выдавил я, но Зоран не обратил на мои слова никакого внимания, и, похоже, снова стал заводиться.
- Чему только вас, городских, в школах учат, если вы даже Сезонов не знаете?.. - презрительно пробормотал он и снова вперился в меня долгим колючим взглядом.
- Да так… учат… всему понемножку… - замялся я, подумав, что у классика это звучало как-то убедительнее.
- «Учат»… - сердито передразнил меня Зоран. Судя по тому, что он даже не улыбнулся, про Пушкина тут и слыхом не слыхивали. - С такой «учебой» за Городом загнуться можно!.. Сколько я вас, видел, городских, - сплошные никчёмы… Ни на что не годны.
- Ну, почему же… - обиженно попытался я возразить, но Зоран только досадливо махнул рукой:
- А! – Разве что пуговицы собирать… Да и то под наблюдением.
Я тупо смотрел на Зорана и не мог сообразить, отчего он так разошелся. Неужели все из-за моей прогулки по лесу? Про пуговицы я вообще ничего не понял, - наверное, это было какое-нибудь местное идиоматическое выражение, типа пословицы или поговорки.
- Я, может, чего-то не догоняю? – осторожно спросил я. - Тогда объясни, в чем дело. Что случилось-то?..
- Что случилось? А то, что ты по своей глупости чуть не окочурился, ясно?!! Какого черта тебя вообще в лес потянуло?
Похоже, разговор пошел по второму кругу. И еще, кажется, Зоран ни на йоту не поверил ни одному моему слову.
- А, может, ты и вправду из этих, из айсиков? Может, надо было оставить тебя там к чертовой матери, кайф ловить? - Зоран бушевал уже не на шутку.
У меня от его крика разболелась голова, и я машинально потер лоб.
- Слушай, друг, - сказал я спокойно, но неожиданно сам сорвался на крик, - можешь считать меня полным идиотом или даже этим, как его? … - айсиком - твое право! Но прекрати на меня орать! Орать я и сам умею!!
Тут запал у меня, к сожалению, кончился, и я, сбавив голос до шепота, примирительно добавил:
- И без тебя башка раскалывается. И вообще, я не хочу никому доставлять неприятностей. Спасибо за помощь и гостеприимство, но, наверное, будет лучше, если я уйду. Где моя одежда?.. А если я вчера сказал там что-нибудь не то, - прошу прощения.
С этими словами я попытался встать, но ноги были словно ватные, и не желали шевелиться. Зоран легким толчком пихнул меня обратно на кровать.
- Вчера? - задумчиво переспросил он и странно ухмыльнулся. – А ты хоть что-нибудь помнишь? Хоть один Грохот?..
Я задумался. Кое-что я, конечно, помнил. Лес, запах цветов, перебранку «ботов», затрещину…
А потом сразу - темнота и тишина. Да и в доме Зорана было тихо до невозможности. Так тихо только за городом бывает. На даче, к примеру. Где никакой техники и никакого грохота. При чем тут грохот? Или он имеет в виду их ненормальное солнце?
- Что, начинаешь «въезжать»? – заметив мой недоумевающий взгляд, сказал Лесник, и, окончательно добив меня, добавил: Парень, да ты провалялся в отрубе семь Грохотов, - как один, - понятно?
Это что же получается: НЕДЕЛЮ??
- Чепуха какая-то… - пробормотал я, и снова потер голову, которая уже просто раскалывалась от боли, а в горле словно застрял какой-то тухлый комок.
- Вот именно, - многозначительно произнес Зоран, так, будто до меня, наконец-таки, что-то дошло. – Из-за этой «чепухи» ты бы мог в ящик сыграть, понял?.. Как друг твой, Итор… - он хмуро помолчал. - Но тебе, считай, повезло, Рэй.
…Скотина Итор где-то в другом мире сидел у монитора и потягивал пивко. Так что ему и вправду повезло. Попадись он мне сейчас под руку - пришиб бы пыльным мешком! Что касается моей везучести, тут я очень сомневался. Застрять у черта на куличках, в виртуальном, или, в лучшем случае, параллельном, мире – разумеется, в этом мало радости. Но стать там еще и беспомощным как младенец, потеряв способность передвигаться на своих двоих…
- Что у меня с ногами? – испуганно спросил я, ощупывая свои вялые, как ботва редиса, конечности.
Ног я совсем не чувствовал.
- Ноги? Это ничего, - махнул рукой Зоран, - чепуховый паралич, пройдет. Не сразу, конечно… Но, в общем, ты парень крепкий, думаю, через недельку-другую будешь бегать, как огурчик, - утешил он меня.
Я отметил это странное выражение, но спрашивать ничего не стал. Все вопросы потом. В тот момент мне было не до огурчиков. Скорее, я ощущал себя вареным шпинатом. Видели вы когда-нибудь вареный шпинат?.. Вот-вот… Безвольная зеленая размазня.
Поверьте, я выглядел не лучше.
- Лежи пока, тебе отдыхать надо, - Зоран встал и шагнул к двери. - Есть хочешь? - Я сейчас ПЕтру кликну, она принесет что-нибудь.
Я слабо помотал головой:
- Спасибо, не надо…
На меня напала какая-то сонная апатия. А о еде даже думать было противно.
- Тошнит? - со знанием дела поинтересовался Зоран.
Я молча кивнул.
- Это правильно, что тошнит. Значит, из тебя отрава выходит, которой ты нанюхаться успел. Ничего, потерпи, сейчас я тебе тазик принесу… Сблюешь.
***