Глава третья
Теневая
Теневая
- Ну что, доставил мальчишку?
- Да. - Ёл опрокинул стакан с портвейном в горло и стукнул донышком по столу, требуя снова его наполнить, что и было немедленно выполнено хозяином голубого дома № 39 по улице Некрасова, тут же подсевшим к вновь прибывшему гостю.
- Спокойно все?
- Да пытались какие-то пробраться, но я стены строить умею.
- Да, только одному и удалось проломить. - Человечек с крысиным лицом отпил портвейна прямо из бутылки, и в глазах его зажглись непривычно теплые искорки.
- Ты меня, дружище Ман, не выдавай, тут полно всякой мрази.
- Да знаю я. Только в Теневой меня, да и тебя, никто не тронет теперь. Вон как поистрепали. На мальчишку-то, поди, пораскрывали рты. А я на себя в зеркало смотрю - кому я такой нужен?
- Твое лицо уж точно лучше моей тележки. - усмехнулся Ёл, сделав большой глоток портвейна. - А вот наш дружище Геометр таких стен настроил, я едва прошел под шпиль.
- А как же Тот за них проник?..
- Его нет здесь…
- А где? - лицо Мана удивленно вытянулось.
- Так, видать, Там остался.
- Там?
- А чего ты думаешь, мальчишка такой шальной?
- Дочертился Геометр… - Ман тяжело поднялся со стула и направился за очередной бутылкой. Ёл, воспользовавшись его отсутствием, достал свернутый листок. На смятой бумаге, стертой по краям и замятой по складкам, был вырисован ровный чертеж, простой и изящный - пересеченная тремя кривыми дуга и короткая разметка.
- Все хранишь? Люди фотографии хранят, а ты чертеж?
- Так ведь… - Ёл хотел что-то сказать, но промолчал.
- Да пусти ты уже кого-нибудь. Тебе тут долго нельзя. Тут люди дольше трех минут не задерживаются, а ты уже который год…
- Пока мальчишку не вернем, никак не могу. Да и Геометр не пустит раньше.
- Ты душу свою Там оставил. Прими новую. Сколько ж можно? Вот и Геометра нашего до одури довел. Чудит все, чудит для тебя, а ты…
Ман вздохнул и снова наполнил стакан Ёла. Он знал мрачного калеку хорошо, даже слишком хорошо для такой неподходящей пары, как они; и Ман так же ждал обещанного Геометром Гипотетического Возвращения, как и сам Ёл.
Покачивая уже полупустую бутылку, Ман вспоминал, как Ёл впервые попал в бирюзовый дом. Странный, измученный, испуганный Ёл даже имени вспомнить не смог, словно бредил, и все говорил, что потерял свою душу и должен ее вернуть.
- Ты пойми, - много дней втолковывал Ман пришельцу. - Теневая - мир особенный. Это не рай, не ад и даже не иной мир.
- А что?
- Теневая - сердцевина. Шпиль - связующая нить. Геометр - выправляет судьбы душ.
- Кто?
- Геометр. В теневую попадают люди, потерявшие душу, и тут же ее обретают, возвращаясь в известный им мир, только уже совсем иными, новыми людьми. Геометр просчитывает пути душ скрупулезно, до крохотной доли миллиметра.
- Вот пусть просчитает, как мне вернуть мою. Мне слишком дорого то, что я оставил.
- Ты пойми, умершие получают новую душу. Рождаются в новой жизни. И свою прежнюю душу вернуть уже никак нельзя, как бы ни была она привязана к кому-то в прошлой жизни.
- Отведи меня к этому своему Геометру. Отведи. Я верну то, что любил.
Стен, что строил вокруг Ёла Ман, явно не хватало для того, чтобы пройти по городу без нападения тех, кто не согласен был ждать решений Геометра так долго, как того требовала дотошность чертежника, - Ёла серьезно потрепали, он не смог больше ходить, но, только поправившись, уже требовал у Мана выучить его строить стены. И тот выучил. Способ неприкосновенности был несложен, нужно было лишь напрячь силы тела, коль скоро оно так ищет особого духа. Кроме того, Ману интересно было общаться с кем-то, кто так горячо мечтал о возвращении своей души. Хотя и абсурдным было это желание, но верить в то, что Геометр изобретет что-нибудь новенькое - а уж Ман повидал на своем веку всяких его парабол, - было азартно.
И вот однажды Ёл выстроил стену и направился к Адмиралтейству. И вернулся окрыленным. Ман не знал, как же угрюму удалось убедить строптивого и обычно осторожного Геометра рискнуть, но идея блеснула новой надеждой для Ёла.
И с треском провалилась, как теперь понял Ман.
А тогда, много дней назад, Ёл рассказал Геометру, что в прошлой жизни так много души отдал своим жене и детям, что в них наверняка можно найти хоть что-то, чтобы вернуть и его к прежней жизни. Очевидно, Геометру стала интересной поставленная задача. Высчитывая день за днем, он, наконец, решил вывести теорему. Приобретая отданную объектом X часть души, материал усваивает ее в N раз больше, чем было дано ему в Теневой изначально. Следовательно, излишек Y можно изъять без вреда для исходника.
Решено было действовать, пока сыну Ёла не исполнилось пятнадцати, тянуть никак нельзя - после пятнадцатилетия график души уже никак нельзя изменить.
Выверив все особенно тщательно, Геометр задумчиво качал головой. Что-то было не так во всей этой затее, но новая теория слишком увлекла импозантного ученого, чтобы он мог позволить себе хотя бы еще один, уже практический, но эксперимент. Гипотетическое Возвращение состоялось росчерком тончайшего карандашного грифеля.
В секунду падения мальчика его душа высвобождалась и вместе с телом должна была быть перенесенной в Теневую с помощью циркуля. Самостоятельные способности души проникать за грань не принимались в расчет – такого никто не мог бы и помыслить. Уже в Теневой душе следовало быть мягко разделенной Геометрической Правкой. Часть ее вернулась бы обратно в тело, а вторая передалась бы Ёлу. Вернувшийся за секунды мальчик, конечно, был бы в легком шоке - но рядом ведь проходили линии судьбы врача и трех спасателей, так что все прошло бы гладко. А вот возвращение пропавшего без вести много лет назад отца стало бы огромной радостью для семьи. Все складывалось идеально, графики подходили, пересекались, и чистота линий заворожила Геометра. Закравшейся ошибки он не заметил.
Пёс задержался. Высвобожденная душа мгновенно поняла, что собрался сделать Геометр - его почерком она жила уже не одну сотню лет, - и чтобы остановить невозможное деление, вытолкнула мальчишку в Теневую, не отправившись за ним следом. Рассеяно глядя на рассыпающиеся линии, тень осталась на перилах моста, в то время как мальчик оказался в мире прозрачных теней.
Растерянный Геометр отчаянно чертил и чертил что-то, но нить графика этой души спуталась, неестественно вывернулась и никак не приходила к той упорядоченности, что так любил Геометр.
- Не рискуй понапрасну. Никогда не рискуй понапрасну, - повторял и повторял чертежник, выводя формулы одну за другой, зачеркивая и выстраивая новую прогрессию, стараясь не упустить более ничего.
Выкрашенный бирюзой дом снова вздохнул разговором.
- Ты бы не пил, а?
- Да я немного.
- Тревожно?
- Да чего уж теперь? - тревожно. Сам затеял, а теперь и сына без души оставил.
- Так ведь ты как лучше хотел.
- А получилось что?
- А Геометр?..
- А что он? Вычертит чего-нибудь.
- Не сомневайся. Он хоть и математик куцый, но тоже не дурак.
- И что он сделает?
- Снова попросит о помощи Пса.
Молодой человек шел к мосту. Когда-то он очень неудачно оступился и сломал ногу. Теперь неверно сросшийся перелом заставлял его чуть прихрамывать. Светлые волосы с редкими седыми прядями были стянуты в хвост. Полы плаща развевались на ветру. Молодой человек спешил. Это было заметно даже по его сосредоточенному выражению лица - словно он считал минуты, отделяющие его от цели. Он что-то теребил в кармане плаща и беззвучно шевелил губами. Шаг - и он ступил на мост. Еще несколько шагов - юноша оказался на тугой его спинке. Остановился и задумчиво посмотрел вслед уплывающему катерку с шумными пассажирами, коротающими ночь. Город уходил стрелкой канала куда-то далеко, пространство медленно сужалось, делая юношу точкой отсчета.
- А вот и ты.
- Да.
- Не хочется. Что-то недоброе может случиться.
- Ничего не случится.
- Он хороший.
- Ну, еще бы. - Как-то презрительно прозвучали слова хромого.
Легкая тень покачнулась и готова была вот-вот сорваться с перил.
- Прошу тебя, - лениво растягивая слова, молодой человек повторил движение тени. - Не заставляй меня ругаться с тобой. Просто расскажи-ка мне про свой кульбит.
- Я сам не очень понимаю, как это получилось.
- Не сомневаюсь, что Геометр все объяснит.
- А тебе он много чего объясняет?
- Нет. Да мне это и ни к чему. Я просто ловец тебе подобных. Ты же знаешь, что охотник учится сам… в процессе охоты.
- Охотник. Это ты себе польстил, Пёс.
Молодой человек едва заметно поморщился, в голосе зазвучала ирония:
- Как вы меня умиляете, право. Бестелесные - всё знаете, всё понимаете, всё видите, а стоит только попасть в оболочку, как вы становитесь тихими и непроходимо глупыми. Редкая душа проблеском вычленит что-то в понимании мира, а так… - Пёс махнул рукой.- Что, вырваться захотелось? Думаешь, Геометр тебе позволит?
- Ничего я не думаю. Твоя стена не располагает к размышлениям.
- Не хватало еще, чтобы ты самовольничал. Ну-с? Мы говорили о кульбитах…
И снова воздух пришел в движение. Пёс сильнее сжал пальцы в кармане плаща.
- Понимаешь, я ведь просто…
- Тебе и пятнадцати в теле не исполнилось!
- Вот потому и случилось все.
- Ты порадовался бы, что Геометр тебя без очереди пустил, а то шатался бы в Теневой со своим графиком еще лет тысячу.
- А я радуюсь, радуюсь, только делить себя не дам!
- Посмотрите-ка! Что это мы протестами кидаемся?
- А где это видано, чтобы душу делили?
- Видано, не видано, но если Геометр сказал…
- Вот именно! А кто сказал, что если Геометр сказал, то всё?
Показалось, что молодой человек на долю секунды задумался:
- Знаешь, давай-ка на ковер. У меня дел еще сто и одно. Да и стену держать, чтобы человеки не болтались под ногами, - занятие тоскливое.
Тень словно сжалась, пока Пёс вынимал из кармана небольшой позолоченный циркуль, ловко переворачивая его в пальцах. Изящная дуга вокруг души, еще одна, еще - закручивая спиралью быстрый поток, охотник возвращал беглеца в Теневую. Через несколько секунд он выдохнул, с щелчком сложил циркуль и провел пальцами по перилам, разрушая стену, возвращаясь в мир спешащих людей и теряясь в толпе.
- А! Вот и ты! - Геометр радостно хлопнул в ладоши. Что-то грохнуло где-то под потолком, Володька вздрогнул. - Что? Не ожидал что так быстро, а? Геометр вот не ожидал, что так долго. Подумать только, подумать только, почти полночь!
Геометр распахнул дверь, словно бы впуская кого-то в комнату, прошел к своему креслу, опустился в него и воззрился на Володьку:
- Надо предупреждать.
- А?
- Помолчи, мальчик, я не с тобой говорю. - отмахнулся чертежник.
- А с кем?
- Вот что за молодежь?! Просто закрой рот, хоть на минутку. Ты такой утомляющий! Все балаболишь и балаболишь без умолку. А я должен выслушивать все это! За что мне такой крест? За что? - приложенная ко лбу ладонь показалась Володьке очень уж театральным жестом, но он предпочел умолкнуть вовсе, потому что сумасшедший его почти пугал. - И что же дальше? Вот объясни, что же дальше?! Я чертил для тебя изумительную дугу, а ты? И не надо сейчас! Вот не надо! Я предупреждал!
- Послушайте…
Володька отчаянно моргал, пытаясь понять, кому же принадлежит последняя фраза, оглядываясь в поисках того, кто ее произнес.
- Не пугайте ребенка, Геометр.
- А что я должен делать?! У меня все четко прописано…
- Вот и делайте, как прописано.
- Нет, сначала ты мне объяснишь, как это произошло! Как так произошло, что мне пришлось ждать тебя и будто особое приглашение делать? Нет, я, конечно, понимаю, что бывали случаи, когда души прорывались из Теневой, им всё хочется то позабавиться, то на родных посмотреть, но чтобы такое!..
- Вы не должны были угрожать.
- Я?! Я угрожал?! Да я тебе, смотри, какое диво начертил, а ты, неблагодарный!
- Вы хотели меня делить.
- И что? Вполне обоснованное действие, ведь с точки зрения…
- Никаких точек, Геометр, не должно быть. Я же не функция.
- Это смотря как взглянуть на развитие…
- Не надо смотреть на развитие, надо смотреть на меня.
Геометр уставился на Володьку, но смотрел словно бы сквозь:
- Вот я и говорю, что невозможно сие. Я доказал!
- Доказали, только после того, как я не позволил.
- А вот о том, какое право ты имел…
- Я имел все права. Я создан добровольно, и добровольно мне отдавали любовь, так почему меня вынуждают насильно отдавать часть меня?
- Знаешь ли, о силе никто не говорил, сила - это физика, сила - это не ко мне. - Геометр, кажется, обиделся, и хоть Володька почти ничего не понял из загадочного разговора, но все же попытался снова вставить словечко:
- А с кем вы?..
- Вот опять ты! Опять! Он своевольничает, а тебе и невдомек! Вот почему все это валится на мою голову, почему? Кто объяснит, кто даст ответ? График не выдает ошибки. Не выдавал. И что теперь? Что?!
Дверь в комнату отворилась. Молодой человек в темном плаще неспешно вошел и остановился посреди комнаты, сложив руки на груди.
- Как там тысяча и одно?..
- Спасибо, закончены.
- Ты что, не просто Пёс, а гончий?
- А ты что, давно не видел циркуль?
- Тише, тише! - Геометр возвел к потолку руки, усмиряя начинающуюся ссору. - Друг мой, сколько раз я говорил тебе, что они не подвластны пониманию тонкого ума, а мы с тобой обладаем слишком чувствительной логикой, чтобы тягаться с первобытной справедливостью сих созданий. Мы можем лишь направлять, но не поддаваться провокациям.
- Да, Геометр, я согласен, но этот… - Пёс небрежно подвинул находящегося в полном ступоре Володьку, почти падая рядом с ним на диван.
- Совершенно несносен, я знаю, но хорошо, что ты его вернул.
- Еще не совсем.
- Это верно, верно, верно. - Геометр заплясал вокруг стола, выкладывая готовальни, листы бумаги, тонкие карандаши. - Но мы быстренько все поправим, поправим, поправим, а пока, быть может, чаю?